Видео
В мире
Родные по отцовской линии – православные, материнской – староверы. Первый из ВИТУШКИНЫХ - военный, получил землю на территории нынешнего Лудзенского края в 1768 году. Во время Русско-турецкой войны был ранен, а тогда отличившимся служивым давали землю в приграничье. Одно из них и проходило по местам, которые позднее вошли в Люцинский уезд Витебской губернии Российской империи.
Предки матери тоже поселились в Люцинском уезде. Ее дальние пращуры, КОДОЛЕВЫ, – из Архангельской губернии.
- Кодол – так в Архангельской губернии называли приспособление, которым вытягивают невод, - рассказывает Анатолий Леонидович. - А Витушкиных сегодня больше всего в России - в Нижегородской губернии. По-видимому, дальние корни их оттуда. Фамилия не такая редкая. У меня среди друзей в «Одноклассниках» 400 Витушкиных: от Дальнего Востока до Америки…
Когда в 1895 году проводилась первая в Российской империи перепись населения, деду рассказчика, Евстафию Филипповичу ВИТУШКИНУ, было 10 лет. У него было 12 братьев и сестер. Жили в деревне между Люцином (Лудза) и Розеново (Зилупе).
Деда Анатолий хорошо помнит. Тот умер в 1974-м, в 88 лет. Внук тогда только женился. Дед почти всю жизнь работал на земле. До войны у него было 13,5 гектара. Хоть и работал на земле, человек был грамотный - любил книги, выписывал газеты. Славился недюжинной физической силой. В 1960-е на основной работе он должен был собирать бидоны с молоком, которые стояли у крестьянских дворов. Так вот, одной рукой ставил на телегу 40-литровый бидон!
Мастер и его работы.
Помнит внук и братьев деда. Каждый был со своей «чудинкой». Один при Советах держал пасеку – до 80 ульев, другой увлекался садоводством – у него был большой яблоневый сад. Прививал новые сорта, ездил в Мичуринск (Тамбовская область) к селекционерам. А до войны, при Карлисе УЛМАНИСЕ, был лесником. Хотя ностальгии о «добрых улманисовских временах» ни у кого из родных не было. Наоборот.
- Мой отец до войны учился в школе – в 20 километрах от нашей деревни, - рассказывает старожил Латгалии. – Учился на русском. В 1934-м, после переворота Улманиса, она стала латышской. В Резекне, который и близко не был латышским и в котором были еврейские, русские, польские и белорусские школы и гимназии, в одночасье учебные заведения перевели на латышский. А из Курземе и Видземе начали пригонять начальничков – латышей. В то время в этих краях латышей не было – были латгальцы…
Тогда и родился лозунг «Латвия – для латышей», который подняли на щит нынешние последователи Улманиса. Отец собеседника решил по-своему бороться с тем режимом – организовал в волости подпольную комсомольскую организацию. В 1940-м стал комсоргом.
На мой вопрос, почему все же пошел в комсомол, его сын отвечает без обиняков:
- Потому что пошел бороться за справедливость!
Летом 1941-го отец собеседника отступал вместе с частями Красной армии. Направили в сержантскую школу, а после окончания – на Дальний Восток. Его фронтовые дороги начались в 1945-м во время войны с Японией, а закончились на территории нынешней КНР – в Ляонине.
- На фронте отец был медиком, награжден медалью «За отвагу». Уже в архивах я нашел, что получил он ее при перевязке раненых и выноса их с поля боя…
На войне Витушкин-старший не получил и царапины, а после Победы был тяжело ранен. «Лесные братья» полоснули из «шмайссера».
По словам сына, отец и еще 10 человек поехали в деревню под Карсаву. В дом, где остановились, ворвались «лесные братья». Из 11 человек только двое уцелели. Отец собеседника, раненый, сумел уйти. Через два километра встретил женщину, которая отвезла его, окровавленного, в Карсавскую больницу. Был между жизнью и смертью – пули попали в живот. Выжил.
- НКВД ему потом в палате очные ставки устраивал. Брали на понт: как он спасся? А бандитов в 1951-м поймали…
Но тяжелое ранение не прошло бесследно. Отец собеседника часто лежал по больницам. Умер рано – ему не было и 60...
Мой собеседник родился в Лудзе в 1953 году, а бОльшая часть его жизни связана с Резекне, куда отца перевели в 1960-м. Здесь окончил школу, отсюда друзья, коллеги.
Профессионально керамикой стал заниматься в 1973-м, когда пришел на участок «Латвияс керамика» в Резекне. Через десять лет ушел на вольные хлеба – открыл собственную мастерскую на хуторе, в 10 километрах от Резекне. В те годы это было непросто – начать собственное дело. Разрешали немногим - и лишь членам Союза художников. У Витушкина было «только» звание мастера народно-прикладного искусства. Но, как говорится, вода камень точит. Получилось.
Сегодня он - один из немногих гончаров Латгалии, кто занимается традиционным для этого региона промыслом. Кто-то из бывших коллег умер, кто-то уехал, кто-то переквалифицировался.
- Когда-то в Латгалии было более 60 гончаров. Только в диаметре трех километров от меня – 18. Сегодня - двое…
Мастер сокрушается, что и ему некому оставить мастерскую. Дети, внуки разъехались. Латгалия, как и Латвия, пустеет и нищает.
- В советское время по переписи в Резекне было около 50 тысяч человек, сегодня – менее 30 тысяч. Но это – официально. На самом деле меньше. Многие прописаны в этих местах, а живут давно в других. Где здесь работать-то? Вспомните знаменитые брэнды Резекне советских времен. Молочно-консервный комбинат с незабываемой сгущенкой, завод электроинструмента, доильных установок, напольного транспорта… Да и в «Латвияс керамика» в Резекне работало 200 человек. Оборот ее в 1981 году только в Резекне был 1 миллион рублей. Цеха в Екабпилсе, Цесисе, Кулдиге, Елгаве…
Сегодня, по словам мастера, в профессии много молоденьких женщин. Для них это хобби – деньги в дом приносят мужья. А молодым людям в пустеющей и нищающей Латвии не до хобби – нужно думать, как семью обеспечивать...
А род Витушкиных в Латвии продолжается. И в Лудзе, и в Риге. И когда «наследники» Карлиса Улманиса голосят, что «русские здесь без году неделя», хочется спросить: это вы пришли в Латгалию 300 лет назад?
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Все фото – из архива Анатолия ВИТУШКИНА
