Видео
В мире
Никола де Сталь — один их тех, кто определил лицо европейской живописи ХХ века, на родине, в России, известен намного меньше, чем во Франции и Америке. Несправедливо! Ведь он стоит наравне со своими современниками и приятелями Василием Кандинским и Марком Ротко, его картины за миллионы долларов продаются на престижных аукционах. Но и для зарубежных искусствоведов, написавших о нем тома, де Сталь — человек–загадка. И прежде всего — русский человек, несмотря на немецкую фамилию, бельгийское образование и французский паспорт.
Дом у линии прибоя
В среду, 16 марта 1955 года, в 22.15 жительница городка Антиб мадам Жанна Ру, проходя по узенькой улице Ревели, ведущей к приморскому бульвару, обнаружила мертвое тело. Прибывшая полиция тут же установила личность погибшего — это был известный художник Никола де Сталь, проживавший на втором этаже. Причина смерти сомнений не вызывала — самоубийство. "Это был акт отчаяния", — записано в полицейском протоколе.
Вот он, этот дом на набережной Антиба, где неутомимые волны бьются об острые скалы и визгливо кричат белые чайки. На мемориальной табличке на фасаде написано по–русски: "Художник Никола де Сталь. 1914–1955. Жил и умер в этом доме". Большая честь! Не так уж часто во Франции увидишь надписи на иностранных языках.
Антиб с древности был удобным портом, и старинные каменные укрепления, окружающие изумрудную бухту, сегодня популярная достопримечательность Лазурного Берега. Но по–настоящему это живописное местечко со множеством пляжей прославилось в конце XIX века. Здесь жили и работали художники Огюст Ренуар и Клод Моне, гулял Иван Бунин, а по заливу Ангелов на своей яхте "Милый друг" ходил Ги де Мопассан.
И сейчас, уткнувшись в берег, в Антибе стоят на причале десятки яхт. А в густой зелени за высокими оградами мыса надежно укрыты виллы кинозвезд, предпринимателей и просто миллионеров вроде Романа Абрамовича.
"Антиб — райский уголок", — писал Никола де Сталь. Так что же, Николай Владимирович, вам в нем не жилось?
На берегах Невы
Николай Сталь фон Хольштейн родился в России, но прожил на родине всего три года — учился в Бельгии, прославился во Франции. Возможно, жизнь художника и сложилась так трагически, что ему на роду была написана совсем иная судьба?
Отцом художника был генерал–майор Владимир Иванович Сталь фон Хольштейн, выходец из старинного прибалтийского рода. Руины баронского замка Везенберг расположены недалеко от эстонского города Раквере. Один из предков художника по отцовской линии в XVI веке был великим магистром Тевтонского ордена, другой, в XVIII, — губернатором Ревеля (Таллина). Третий женился на дочери банкира и министра финансов Франции, которая прославилась как автор сентиментальных романов.
Почетную должность помощника коменданта Владимир Сталь получил в 1908 году — за верную службу царю и Отечеству. Он овдовел и 58 лет от роду женился во второй раз.
Мать художника, Любовь Бередникова, происходила из знаменитой петербургской семьи книгоиздателей и была в родстве с композитором Александром Глазуновым, автором многих симфоний и балетов, в том числе знаменитой "Раймонды". По материнской линии, наверное, и передался Николаю беспокойный творческий ген.
В доме помощника коменданта за стенами Петропавловской крепости, колыбелью Северной столицы, жизнь семьи фон Хольштейн текла мирно и благополучно. За четыре года у супругов родились трое детей — Марина, Николай и Ольга. Крестили новорожденных баронов и баронесс в Петропавловском соборе — усыпальнице российских царей. В два года Колю записали в Пажеский корпус. Его первые детские впечатления — силуэт Дворцовой набережной в туманной дымке, золотые купола и стройные дамы в вуалях.
Когда комендант крепости подал в отставку, Владимир фон Хольштейн получил указание взять его обязанности на себя. Официально его назначение оформлено не было — фамилия неподходящая. Война с Германией была в самом разгаре…
Ночные кошмары
13 марта 1917 года в дверь постучали. Революционеры с красными бантами требовали освободить политзаключенных. На следующий день семья спешно перебралась в дом Глазуновых на Невском проспекте. И вовремя! Наутро коменданта пришли арестовывать.
15 месяцев (!) генерал–майор с женой и детьми скрывался в квартире тещи — не выходя на улицу, прячась в дальней комнате от каждого стука. По улицам ходили вооруженные матросы, по ночам стреляли. Не тогда ли маленького Колю начали преследовать кошмары, которые мучили его всю жизнь?
Семья в отчаянии перебирала варианты: куда податься? Хотели в Эстонию, но наступление Юденича закрыло дорогу на родину предков. Летом 1919 года Владимир и Ольга фон Хольштейн с тремя детьми, мал мала меньше, двинулись в опасный путь — на Вильнюс, где жила подруга матери Любовь Любимова. (По слухам, именно с нее Куприн "срисовал" образ княгини Веры в повести "Гранатовый браслет"). Ее муж до войны был генерал–губернатором города и оставался влиятельным человеком.
Фамильные драгоценности зашили в кофту старой нянечки Домны Тимофеевой. Чего только родители и дети не пережили по дороге, которая затянулась до зимы — переполненные поезда, ночевки у чужих людей, в сараях, под открытым небом, кипяток и хлеб… Не чаяли добраться.
Но повезло, доехали… И подруга Люба не подвела — помогла деньгами, нашла жилье в городке Остров Великопольский. Фон Хольштейны устроились в школу: дети — учениками, мама — учительницей. Отец безнадежно слег и в сентябре 1921 года умер. В это время и мать тоже смертельно больна. В отчаянье она пишет письмо все той же Любе с просьбой позаботиться о детях. Так в 1922 году восьмилетний Николай и его сестры, десяти и шести лет, остались круглыми сиротами среди чужих людей.
Не слишком ли много испытаний для юных душ? Судьба, будто спохватившись, спешит исправить затянувшуюся несправедливость. Дальше у петроградских беженцев все будет хорошо. Но поздно, поздно…
Детство навсегда останется для художника запретной темой. Николай чувствовал: если эти воспоминания оживут в памяти, беды не миновать.
Как дом родной…
Через посла в Бельгии подруга Люба нашла для сирот приемную семью. И какую! Это был счастливый лотерейный билет.
Эмманюэль и Шарлотта Фрисеро, жившие в богатом пригороде Брюсселя, приняли детей, как родных, и сделали все, чтобы заменить им отца и мать.
Кто же они, эти добрые люди? У главы семейства тоже русские корни. Он сын французского художника, который переехал из Ниццы в Петербург. Там, при царском дворе, его отец встретил свою будущую жену — прелестную Жозефу Кобервейн, незаконную дочь императора Николая I. После женитьбы на англичанке Шарлотте инженер Фрисеро поселился в Брюсселе.
Дети де Сталь будто в рай попали. В их новом роскошном доме с пышным садом было множество комнат, в саду — теннисный корт. Вместе с Николаем и его сестрами в семье воспитывался сын белого генерала Врангеля, Петя.
Приемные родители сохранили детям фамилию родителей и баронский титул, наняли учителя русского языка. Глава семьи вслух читал Гоголя. В семье царил культ Петербурга и бережно хранились воспоминания о высоком родстве.
Николай, как и многие дети, любил рисовать, родители хвалили его рисунки, изображавшие лодки, корабли, волны. Хотя откуда море в Брюсселе?
Летом 1933 года 19–летний Никола отправляется в свое первое самостоятельное путешествие — в Голландию. Его потрясла живопись Рембрандта, Вермеера, Хальса. Он тоже хочет быть художником! Тогда же Никола впервые заработал на искусстве, продав написанную на скорую руку акварель. Всего через 15 лет живопись принесет ему миллионы.
"Христос воскресе!" — поздравляет он приемных родителей с Пасхой. Правда, пишет эти слова латинскими буквами.
Под солнцем юга
Летом 1936 года в погоне за вдохновением Никола отправляется в Марокко. Поездку оплатил известный меценат Брувер, с которым Никола рассчитывал — как и подобает художнику — расплатиться своими работами. Но ни ослепительные закаты солнца за барханы, ни экзотические бедуины, ни надменные верблюды не вызвали в нем желания взяться за кисть. Позже биографы художника будут тщетно искать ранние работы де Сталя. В это время он, похоже, ничего не написал.
Но поездка в Африку не была напрасной. В пустыне, в походном шатре, он встретил верную подругу. Жанина Гийу вместе с мужем, польским художником, уже несколько лет путешествовала по жарким просторам, оставив дома, во Франции, пятилетнего сына.
Двухметровый молодой барон сразу же и на всю жизнь покорил сердце француженки, и она не задумываясь уходит от мужа к нему. Жанин страстно верит: Никола непременно будет художником и непременно великим. И ничего, что пока он не в состоянии нарисовать даже простенький пейзаж.
Никола и его новая подруга вместе уезжают во Францию. Денег, которые высылают родители, молодым не хватает, особенно после рождения дочери Анны, и Жанин без устали рисует картины на продажу. Никола учится в академии Фернана Леже и практикуется, рисуя портрет подруги, готовой часами позировать любимому.
Позже "Портрет Жанин" назовут шедевром. Но это полотно так и останется единственной реалистической картиной де Сталя. Когда краски высохли, художник будто испугался: "Не знаю, что я написал: мертвую жизнь или живую смерть?" Он будет искать для себя иной путь…
Первые успехи
Никола больше не стремится отражать на холсте то, что видит вокруг. На его полотнах пульсируют цветовые пятна, тревожно изгибаются линии. "Его рисунок нервный, напряженный, напоминающий натянутую и вибрирующую скрипичную струну", — позже напишет его дочь Анна.
Никто никогда не видел его в спокойном состоянии, он жил лишь восторгом, болью и гневом, говорили о нем друзья. "Я пишу, чтобы освободиться от впечатлений, всех чувствований и всего, что меня тревожит, — объяснял художник. — Моей рукой водит тот, кто сидит внутри". Причем водит в основном по ночам, которые он все чаще проводит у мольберта.
Новую звезду замечает владелица известной галереи Жанна Буше. В январе 1944 года в оккупированном немцами Париже она полуподпольно проводит выставку современной живописи. Полотна де Сталя на ней висят рядом с работами таких знаменитостей, как Василий Кандинский и Пабло Пикассо, и публика запоминает имя де Сталя. Критики подмечают главное: молодой художник самобытен, никому не подражает.
После освобождения столицы Франции проходит еще одна большая выставка де Сталя, потом еще, еще… Событием в творческой биографии Никола становится картина "Порыв ветра", которая принесла ему первые большие деньги. Искусствоведы до сих пор спорят, что на ней изображено. Большинство сходится на том, что это остатки Ноева ковчега, разметанные вселенским ураганом.
Успех совпал с личной трагедией — умерла его верная Жанин. Горе? Но уже через два месяца после похорон Никола женится на молоденькой Франсуазе — то ли хотел поскорее забыться, то ли не слишком горевал.
Призрак Петербурга
В это время у Никола де Сталя появляется собственный меценат — Жан Борэ. "Я уверен, что вы откроете вселенную…" — восторгается он своим подопечным. О деньгах художник теперь может не беспокоиться.
Любимым полотном Жана Борэ была "Композиция в черном цвете". Он вешал ее в темном амбаре и любовался: "В этом состязании мрачных тонов картина с ее тонкими белыми лучами вдруг освещала полумрак, как сияет иногда икона в полумраке маленькой православной церквушки".
В 1946 году Никола надолго устраивается в Париже. Он находит мастерскую на улице Гогэ, в респектабельном округе Парижа, с потолками восьмиметровой ("головокружительной", по выражению художника) высоты. Здесь удобно писать полотна большого размера.
В творчестве де Сталя начинается серый период. Его кульминацией становится картина "Луна" — жутковатый ночной пейзаж, освещенный огромным ночным светилом. Очертания зданий едва намечены, неузнаваем городской силуэт. Но исследователь творчества художника Вероника Шильц уверена, что художник рисовал Петербург, город своего детства.
В это время русский "след" в его жизни становится еще более отчетливым. Он сближается с художником Андреем Ланским, потомком второго мужа Натальи Пушкиной. Они говорят между собой по–русски, читают классиков и бесконечно спорят об искусстве.
Биографом художника становится Пьер Лекюир, образованный, тонкий человек, муж княжны Милы Гагариной, которой тоже снятся набережные Петербурга, окутанные поэтической дымкой.
Слава художника растет. После выставки в Нью–Йорке в 1953 году все 25 его картин проданы. Художник звонит Ланскому и без особого восторга сообщает: "Я миллионер".
Вскоре происходит еще одно событие, о котором мечтает любой художник, — Никола де Сталь подписывает выгодный контракт с известным американским арт–дилером Полем Розенбергом. Будущее выглядит светлым и безоблачным. Но душе художника нет покоя.
Краски Лазурного Берега
Никола де Сталь резко меняет свою творческую манеру. В его картинах сквозь туман фантазии проступают очертания реальности. Яркое озарение приходит к нему во время футбольного матча. Нет, его не волнует счет. Потрясением стало сочетание чистых цветов — желтого, красного, синего — на фоне зеленой травы. "Какое счастье!" — повторял он, наслаждаясь своим открытием.
В поисках новой палитры художник вместе с семьей отправляется на Лазурный Берег, который вдохновлял многих художников. Он захвачен новым чувством — к Жанне Матье, замужней женщине и матери двоих детей. Для потомков эта дама так и осталась таинственной незнакомкой — родные не пожелали ничего рассказывать о ней.
Никола де Сталь навещал Жанну в соседнем Грасе, просил позировать, познакомил с женой и детьми. Ей он звонил за день до самоубийства, хотел встретиться, она отказала. В порыве гнева художника собрал все ее письма к нему и отослал мужу с припиской: "Ваша взяла". Глупая выходка? Он дорого заплатил за нее.
Впрочем, винить во всем Жанну было бы несправедливо. "Со мной происходит что–то новое, оно пришпоривает мою непреодолимую тягу крушить все вокруг как раз тогда, когда кажется, что все наладилось", — откровенно признается художник. Иногда пелена спадает с глаз, и тогда он видит красоту окружающего мира. Но минуты просветления все реже… В пейзажах, которыми он увлекся в это время, искусствоведы отмечают черты русской иконописи.
В Антиб приезжает приемный отец художника. И уезжает с тяжелым сердцем. Все вроде бы хорошо у сына и… все плохо.
Сегодня врачи, наверно, поставили бы диагноз "депрессия", прописали бы лекарства. Никола же остался наедине с самим собой и морским ветром, шум которого мучил и угнетал его.
Шаг в пустоту
Как за последнюю соломинку, де Сталь цепляется за музыку. Ходит на концерты Шаляпина, слушает Мусоргского и, наверное, вспоминает своего предка — композитора Глазунова, пытаясь "положить" звуки на полотно. Он работает не покладая рук…
За девять месяцев в Антибе Никола де Сталь создал 150 (!) полотен. Художник торопится, будто боится не успеть.
"Если я продержусь так еще несколько лет, вы увидите полотна, каждое из которых будет событием, не будет укладываться ни в какие известные ныне рамки", — уверяет он друзей.
За неделю до самоубийства в мастерскую на набережной Антиба пришел приятель художника Джон Ричардсон. Он отметил, что выглядел Никола еще более возбужденным, чем обычно, его терзали и творческие муки, и чувство вины перед семьей. В сером небе незаконченного полотна, как потерянные, метались чайки. Смотреть на них было почему–то страшно…
Накануне рокового дня художник забрал в книжной лавке 7–й том собрания сочинений Чехова, на которое был подписан. Проконсультировался у юриста, как будут обеспечены его дети, если с ним вдруг что–нибудь случится. Он уже знал, что случится непременно… В 10 часов вечера Никола де Сталь поднялся на террасу и шагнул в темноту, навстречу измучившему его ветру. Потом десятки "сталеведов", изучающих творчество художника, сломают головы, пытаясь понять: почему он это сделал? Ведь, кажется, собирался жить долго…
В мастерской остались краски на 50 тысяч франков и в заброшенной сторожевой башне Антиба уже были натянуты огромные холсты для новых работ. Он готовился к выставкам в Лондоне, Париже и Цюрихе, хотел показать свои картины в городском музее, где сейчас Музей Пикассо.
Так что же произошло на самом деле? Англичанин Ричардсон дал такой ответ: "Сталь был русский, толстовский персонаж, снедаемый бесами Достоевского. И если эти бесы не трогали его в начале его карьеры, то потом они буквально набросились на него".
Знаменитый художник в душе так и остался маленьким питерским сиротой во враждебном мире, в котором он был чужим.
Ксения ЗАГОРОВСКАЯ.
3 декабря 2015. "7 секретов" №48
