Некоронованные короли довоенной Латвии: о судьбе медиа-магнатов Беньяминов

До войны в Латвии тоже были миллионеры. Не столько, как сегодня, но их фамилии знали: Красткалны, Берги, Шведе, Морберги, Мюльманы... Нынче эти имена известны только архивистам, а в народной памяти осталось лишь одно - Беньяминов. Почему? Только ли по той причине, что им принадлежала бОльшая часть газет и журналов и их называли королями довоенной прессы?

История супругов была не похожа на истории большинства людей их круга. Начнем с Эмилии Беньямин. Она, что называется, сама себя сделала. Родом из небогатой семьи, из Риги. Две сестры пошли в актрисы, а Эмилия - по газетной части. В 17 лет стала рекламным агентом в рижской немецкой газете. Одновременно начала писать театральные рецензии. Вскоре вышла замуж и девичью фамилию Симсоне сменила на Элкс.

Однако семейная жизнь не сложилась: муж оказался пьяницей, избивал ее. Эмилия встречает другого человека - Антона Беньямина. Он из провинции, есть опыт работы в бизнесе. Правда, первый блин комом. Его магазин терпит банкротство, и Антон подается в прессу - рядовым журналистом. Антон женат, у него трое детей, но дома он тоже не находит отдушины. Как и Эмилия. В 1911 году они начинают жить вместе. Разница в возрасте - 21 год - для Эмилии не помеха: она наконец-то встречает близкого человека.

От журналиста до медиа-магната

Правда, официально Эмилии и Антону удается оформить супружеские отношения только спустя еще 11 лет - в 1922 году. И не потому, что кто-то не хотел: бракоразводный процесс Антона затянулся. Но они счастливы и в гражданском браке. К тому же удача приходит на ниве предпринимательства. Тут незаурядные способности и чутье проявляет Эмилия - именно она 8 декабря 1911 года открывает собственную газету, которой суждено войти в историю латышской журналистики: Jaunākās ziņas.

Первая по-настоящему народная газета на латышском: тираж 90 тысяч! Редактором становится Антон Беньямин, который как раз на этом месте лучше всего проявляет себя. А к сотрудничеству супруги привлекают все лучшие перья Латвии.

Дела идут в гору. Войны, революции, конечно, сказались на бизнесе, но, в отличие от многих, они не обанкротились. Газета, пусть и с перерывами, продолжает выходить. Да, Антон потерял в банках немало средств и ценных бумаг, превратившихся во время перемен в пыль, но еще больше выиграл - не пришлось возвращать большие кредиты, которые взял...

Дом? Нет, дворец!

В 1924 году супруги начинают издавать журнал, название которого также вошло в историю довоенной Латвии, - Atpūta. Это был самый массовый журнал Первой республики - 80 тысяч экземпляров! А к 1930-му они становятся королями довоенной прессы: скупают бОльшую часть медиа-рынка.

Чуть раньше - в 1928-м - переезжают в новое гнездышко: дом Пфаба на ул. Кр. Барона, 12. Дом, построенный еще в 1878 году для известного рижского торговца льном Элерта Пфаба, великолепен: настоящий дворец в центре города в стиле итальянского ренессанса.

В его создании принимали участие известные мастера, среди которых и Георг Вильгельм Тимм - профессор Петербургской академии художеств. Потолочная лепка, резные капители колонн, внутренняя лестница созданы при его участии. И все-таки супруги решили добавить новую стилистику в облик особняка. Помещения украсили дубовыми и палисандровыми панелями, витражами, в круглом зале повесили венецианскую люстру, камины сменили на центральное отопление.

В подвале оборудовали гостиную, пивной и винный бары, пробили выход в сад. Руководил строительными работами Эйжен Лаубе - главный архитектор довоенной Латвии. В современных книгах пишут, что латышские хозяева великолепно переделали дом. Но сам Лаубе в мемуарах вспоминал, что ему приходилось постоянно уступать требованиям владельцев дома, а перестройка сильно навредила его художественной ценности. После завершения работ он больше никогда не переступал порог этого особняка.

Зависть, просто зависть...

А Беньямины открывают здесь литературно-художественный салон. На вечера приходят не только творческая интеллигенция, но и политики: министры, дипломаты, депутаты Сейма (пока их не разогнал президент Карлис Улманис). Бывали, конечно, и «мандарины» - так до войны пресса нередко называла миллионеров. Но не все. Некоторые считали, что Беньямины им не ровня - выскочки из низов. Ни образования, ни интеллекта. Еще в 1930-м известный адвокат, миллионер Арвид Бергс, у которого в центре была квартирка, по роскоши не уступавшая, как писали газеты, дворцам римских патрициев, язвительно иронизировал в газете Latvis:

«Беньямины гордятся своим новым роскошным дворцом и всем охотно рассказывают, что за атрибуты в ванной заплатили 8000 латов. Что плохого, если есть люди, которые этим восхищаются. Беньямины протискиваются в утонченное общество, к которому они не принадлежат ни образованием, ни воспитанием, ни прошлым... Деньги у них есть, лимузинов - больше, чем надо... И разве не естественно, что хочется еще и почета - возможности появляться и фотографироваться в высшем обществе?»

Это, конечно, была зависть. Многие богачи не могли забыть, что Эмилия начинала когда-то с должности простого рекламного агента в газете.

Добрые дела

Сегодня иногда пишут, что в той Латвии все было не так, как сейчас. Народ в массе сознательный, богатые законопослушны. Чепуха! Очень многое было похожим. Тузы, точно так же, как и сегодня, не платили налогов, проворачивали аферы... И художественные фильмы типа «Цеплиса» - вовсе не фантазии латвийского советского кино.

А Беньяминов отличало от собратьев не только происхождение, но и участие в благотворительной деятельности. На их средства были созданы благотворительные общества, общественные организации, спортивные клубы. Купили они и два самолета для латвийской армии. (Вот пример для подражания тем, кто говорит сегодня о том, что нужно не жалеть денег на оборону. Так не жалейте, только собственные! Ан нет - свои жалко!)

Опекали супруги и молодых актеров, художников, журналистов. Одним из них был Вилис Лацис - известный в будущем писатель. К нему благоволила Эмилия. Однако репортер Jaunākās ziņas, став в 1940 году министром в правительстве Советской Латвии, не только не помог «королеве», но и способствовал тому, чтобы ее отправили в Сибирь.

У г-жи Беньямин была возможность избежать ссылки: посол Швеции предложил ей выйти за него замуж, но она отказалась - по причине невозможности предоставить защиту ее приемным детям. Младшая сестра пыталась организовать ей немецкое гражданство, но Генрих Гиммлер считал ее врагом рейха...

Страшное предсказание

Антон Беньямин умер в своей постели в 1939 году. Его жена - в Сибири, в лагере города Соликамска, 23 сентября 1941 года. От голода и дизентерии. Рассказывают, что в товарный вагон для ссыльных она вошла с гордо поднятой головой, в туфельках на шпильках. Известный предсказатель Эйжен Финк на одном из вечеров в салоне на ул. Кр. Барона сказал ей: «Вы умрете от голода на кровати из досок, у вас не будет даже подушки под головой!»

Эту историю часто рассказывают, пытаясь доказать, каким прорицателем был Финк. При этом забывают добавить, что это было сделано со зла, в минуту гнева. Однажды Эмилия пригласила оракула к себе - попросила прийти на вечер и позабавить гостей предсказаниями их будущего. За услуги обещала 100 латов. Весь вечер Финк пророчествовал, и гости не отказывали в щедрых гонорарах. К концу вечера он заработал три тысячи латов - огромную по тем временам сумму. Эмилия все видела, и когда он подошел за расчетом, резко отказала. Тогда он и бросил: «Вам я тоже предскажу судьбу!»

...С тех пор много воды утекло. Имя Беньяминов в народе до сих пор помнят. И в первую очередь - Эмилии. Имена остальных «сливок общества» - пусть и более породистых, образованных, тонких - канули в Лету...

Анатолий АНИКИН.