Видео
В мире
Михаил МИЛЬРУД родился в Киеве в 1883 году. В 1906–м стал журналистом известной в России «Киевской мысли», а затем киевским корреспондентом московского «Русского Слова». О Мильруде заговорили в 1913–м после «дела Бейлиса» — его статьи о сфабрикованном процессе, в ходе которого обвиняемый был оправдан, читала вся просвещенная Россия.
Михаил Семёнович МИЛЬРУД.
В революционные годы Мильруд оставался в Киеве. Попал в ВЧК – в лапы товарища Мартиня ЛАЦИСА, был обвинен в шпионаже в пользу Польши, приговорен к расстрелу, но приговор отменили. С семьей переехал в Одессу, а в 1920–м — в Румынию. Решили по воде переправиться через Днестр. Контрабандисты усадили всю семьи в лодку, получили деньги. Но лодка была с «форточкой» — и все оказались в воде, а чемоданы — на дне. Это и надо было контрабандистам, которые чемоданы присвоили, а клиентов бросили.
Единственным человеком, кто хорошо в семье плавал, была супруга журналиста. С ее помощью детям и мужу удалось выбраться с того света...
Из Румынии поехали в Берлин, потом — в Данциг и, наконец, оказались в Риге. Эмигрантам, попавшим на берега Даугавы после скитаний в Западной Европе, Рига казалась почти Россией. Только без красных. Вот что пишет один из них: "Русская речь слышится на каждом шагу. Первые два–три дня приезжий оглядывается на говорящих, а потом привыкает…»
Мильруда хорошо знали в журналистских кругах, поэтому он сразу же устраивается в «Сегодня». Сначала — техническим редактором, затем – одним из редакторов. После смерти Ганфмана именно он ведет переписку с корреспондентами. А среди них были самые известные представители русской культуры, оказавшиеся в эмиграции: от Игоря Васильевича СЕВЕРЯНИНА до Ивана Алексеевича БУНИНА. Печатались в газете и те, кто оставался в России, — Михаил Афанасьевич БУЛГАКОВ, Исаак Эммануилович БАБЕЛЬ...
По воспоминания сына Мильруда, большую роль в развитии «Сегодня» сыграл прибалтийский еврейский капитал. Связи редакции с богатыми представителями местной еврейской общины – промышленниками, банкирами, коммерсантами – позволили газете стать одним из наиболее успешных, материально обеспеченных периодических изданий русского зарубежья.
С конца 1920–х она обладала собственной, самой мощной в Латвии, оснащенной по последнему слову техники типографией. Ее тираж неуклонно рос и к середине 1930–х достигал 40 тысяч экземпляров, что равнялось тиражам парижских «Последних новостей» и «Возрождения», вместе взятых.
Рекламные объявления – один из главных источников доходов – занимали 5–6 полос. И как предприятие газета являла собой весьма крупный транснациональный медиаконцерн, включавший в себя, помимо основного издания и его рижских приложений, еще и местные приложения в двух других прибалтийских столицах: в Таллине – газеты «Вести дня» и «Русский вестник», в Каунасе – газету «Эхо».
В этом высотном здании на рижской улице Дзирнаву находилась довоенная редакция «Сегодня»...
Тем не менее руководство «Сегодня» то и дело жаловалось в письмах своим зарубежным сотрудникам и корреспондентам на финансовые и прочие трудности и предлагало им «оплату, равную обычно половине выплачивавшегося в Париже гонорара». Вот характерный фрагмент переписки между Мильрудом и Буниным.
«Глубокоуважаемый и дорогой Иван Алексеевич. К Вам большая просьба. 20–го с/м (ноябрь 1930–го. – Авт.) исполняется 20–летие со дня смерти Толстого, и в воскресенье, 19–го ноября, мы хотим выпустить толстовский номер. Очень просим Вас дать нам возможность украсить этот номер Вашим именем и Вашей статьей и прислать нам что–нибудь, так или иначе связанное с Толстым. Несколько раз Вы любезно обещали написать что–нибудь для нашей газеты, но, к сожалению, ни разу о нас не вспомнили. Хочется думать, что на сей раз Вы не откажете в любезности написать что–нибудь специально для «Сегодня»...»
А вот ответ Бунина: «Дорогой Михаил Семенович. Получил ваше письмо – думаю, что не нынче, завтра пошлю Вам что–нибудь о Толстом. Почему я вообще мало печатаюсь у Вас? Но я очень бы «хотил», как говорили в Одессе, только как же я могу печататься за франк? Ведь это 8 копеек по старому режиму, да и теперь не купишь во Франции на франк больше 2 коробок спичек…»
Как видим, Бунин все же откликнулся на просьбу редакции и Мильруда. Думается, не последнюю роль сыграло личное знакомство обоих. Встречались они еще в те годы, когда Мильруд работал в «Киевской Мысли», а затем судьба свела обоих в Одессе в «окаянные дни»...
Впрочем, газета «Сегодня» могла позволить себе не печатать даже известных авторов, если считала это неуместным. Однажды на «литературном завтраке» Мильруд заметил, что платил бы Игорю СЕВЕРЯНИНУ небольшую пенсию «с условием не присылать своих стихов в газету». Петр ПИЛЬСКИЙ на это заметил: «Да, страшное дело для поэта — пережить себя и умереть еще при жизни».
Но в Европе и в Латвии становилось все тревожнее.
Незадолго до прихода к власти Карлиса УЛМАНИСА Мильруд писал знакомому в Париж: «Живем мы еще сносно, но хуже прежнего. Дело не только в материальных условиях, а в общей атмосфере, которая здесь, как и повсюду, значительно изменилась к худшему. Думаю, что гитлеровские настроения имеют здесь более благодарную почву, чем в других местах, и мы ее особенно ощущаем...»
В 1940–м в Ригу вошла Красная армия. «Сегодня» закрыли, а Мильруд в том же году был арестован. Хозяева и издатели газеты, почувствовав, что в воздухе запахло жареным, «сделали ноги» в Штаты. Михаил Семенович, как капитан, оставался на «корабле» до конца. Два раза в жизни его судьба висела на волоске, но каждый раз он уходил от смерти. В третий раз — не удалось. Его выслали. Вначале – в Воркуту, затем – в Караганду.
Он умер 24 ноября 1942 года в Карагандинской области, в селе Долинском. Через два месяца последнему редактору самой известной газеты русского зарубежья должно было исполниться 60...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Все фото – из архива
