Видео
В мире
— Была и латышская группа, но большинство — русских, — рассказывает ветеран. — Много ребят из Смоленска, Себежа, Великих Лук. Были ученики из Белоруссии, Украины…
Большинство учились на электросварщиков и судовых сборщиков. Обучение недолгое — полгода. Это позже, когда появилось профтехучилище, учеба увеличилась до года–двух.
Хорошо помнит ветеран и Вецмилгравис тех лет. Одна бетонная дорога, остальные — песчаные, а вокруг — дюны. Тротуарами служили сбитые деревянные щиты.
Автомобильного моста в центр не было, только железнодорожный. По нему ходили и поезда, и автобусы, и немногочисленные автомобили. Автобус шел не так, как нынче — мимо Межапарка, а через Милгравис и Саркандаугаву. Впрочем, в центр ездили редко: Вецмилгравис был городом в городе. Было здесь и где отдохнуть — клуб, в котором показывали кино, стадион, танцплощадка…
Танцплощадка "Наждак"
В 1963–м Владимир Михайлович стал директором клуба и 40 лет возглавлял его. Поэтому досуг завода и района знает как никто.
В клубе работали многочисленные кружки: танцевальные, хоровые, струнные… Была и танцплощадка — на улице, под навесом. В народе ее называли "Наждак".
— Там была асфальтированная площадка, и молодежь чуть ли не каждый вечер приходила потанцевать, — продолжает ветеран. — Купил туфли, а через неделю подошвы уже сносились, как на наждаке…
Завод, понятное дело, был мужским, поэтому девушки приезжали на танцы из других районов и предприятий Риги. Больше всего — с "Большевички". Среди ветеранов и сегодня есть семейные пары, которые связали два этих предприятия.
Где крутили кино
А рядом со стадионом "Юрниекс" в Вецмилгрависе — там, где сейчас автостоянка, заливали каток. Можно было взять напрокат и инвентарь: коньки с ботинками, лыжи. Каток и пункт проката были открыты для всех жителей района. Как, впрочем, и кинозал, который вмещал 200 человек и в который во время кассовых фильмов было не попасть. Тогда устраивались и дополнительные сеансы — поздние. Кстати, по выходным много было детских.
Помнит старожил и магазины далеких лет.
— На улице, параллельной Эммас, в начале 1950–х был продовольственный магазин. На полках всегда стоял армянский коньяк, грузинский, красная икра, черная, лососина,
минога…
Первая тягловая сила
Сдача судна "Имант Судмалис".
Борис Николаевич Акишин на завод пришел в 1957–м — по окончании Архангельского мореходного училища. Молодой специалист по судостроению прибыл по направлению Министерства Морского флота СССР и по заявке латвийского правительства. Прошел разные ступени — от судового сборщика до старшего прораба. В его подчинении находились все 12 прорабов, которые вели и принимали суда. А фактически — весь судоремонт большого предприятия.
— Когда в 1957–м я попал на завод, основной тягловой силой были лошадки, — рассказывает Акишин. — На них в цеха и на причалы доставляли материалы, детали. Была на заводе и конюшня. Летом привлекали рабочих для заготовки сена…
Но уже в следующие годы лошадки ушли в прошлое. На месте конюшни появился современный гараж: трактора, экскаваторы, машины. В цеха пришло и новое оборудование — станки, компрессоры. Оборудование в основном было отечественное.
Из иностранного — кислородная станция по выработке кислорода для резки металла. Она была получена еще по военному ленд–лизу. По документации Ленморниипроекта провели масштабную реконструкцию: создали механический цех, переоборудовали корпусный, трубный. В литейном с плавки на угле и газе перешли на электрические печи.
Росли и коллектив (с 1 200–1 300 человек до 3 500), и объем заказов… 126 судов в год!
— Сначала строили баржи, ремонтировали буксиры, а потом пошли настоящие пароходы, теплоходы, — продолжает Акишин. — Сухогрузы, танкерный флот, пассажирский. Например, весь пассажирский флот Северного бассейна, суда "Лермонтов", "Мария Ермолова", "Калинин", "Балтика", "Тарас Шевченко", "Шота Руставели" прошли в том числе и через мои руки…
1960–1980–е были лучшим временем Рижского судоремонтного завода, его расцветом. За год тут ремонтировали 126 судов. Многие судовладельцы стремились попасть на стапели предприятия: Балтийское пароходство, Северное, Латвийское. Знали, что здесь квалифицированные кадры. А кадры готовили и в республике, и за ее пределами. Инженеров — в основном Одесский институт инженеров морского флота.
— Ребята юморные, но технически очень подкованные, — говорит Акишин.
Вецмилгравису — от судоремонтников
А этот паром ходил на линии Крым — Кавказ…
Но не одним судоремонтом и судостроением занимался тогда главный завод Вецмилгрависа. Многое делал для развития района. Львиная доля того, что появилось здесь после войны, прошло при его участии или финансировании.
Детский сад недалеко от завода, по словам Акишина, поднимали по кирпичику отец и сын ПЛАТОНОВЫ — рабочие ремонтно–хозяйственного цеха. Районная поликлиника, которая и сегодня считается основной в Вецмилгрависе, тоже построена предприятием — в 1963–м. А еще больница, электроподстанции. Поселок двухэтажных коттеджей около Киш–озера работники строили сами — хозспособом. Завод подготовил проект, дал материалы.
А сколько многоэтажек поднялось за эти годы в районе при участии судоремонтного завода, сколько игровых детских площадок! 46–я средняя школа хоть и не им построена, но шефы с судоремонтного завода по окончании каждого учебного года выделяли краски и материалы на ремонт…
Давно прошли те времена, когда Рижский судоремонтный завод гремел на всю большую страну, когда сюда мечтали устроиться на работу специалисты из дальних и ближних мест.
Сегодня, как горько усмехается председатель совета ветеранов предприятия Борис Акишин, у него в организации больше людей, чем работников на заводе, — свыше 520 ветеранов. Некоторым из этих людей — 96! Так держать, ветераны–судоремонтники, оставившие память о себе и в истории завода, и в истории города!
Это и о вас строки нестареющей песни о заводском гудке, которую написали Эдуард Савельевич Колмановский и Михаил Львович Матусовский:
Такая тишь над городком,
Таким покоем дышат дали.
А мы не время с тем гудком –
Мы с ним судьбу свою сверяли.
Ты это в памяти храни,
Как вместе с ним мы отмечали
И наши праздничные дни,
И наши общие печали…
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
