Кровавый след одноногого негодяя

В базе данных Латвийской ССР отпечатков пальцев мнимого Бачинского не было. А отсылать запросы во все регионы тогдашнего СССР было делом малоперспективным. Ведь компьютеров тогда не было, и надо было вручную сверять данные. Тогда Виктор решил установить личность по особым приметам. А они у задержанного были. В первую очередь это протез. Его временно изъяли и стали изучать. Беглый осмотр разочаровал — на протезе не было никаких опознавательных знаков. Лишь отогнув мягкую прокладку, удалось разглядеть написанные шариковой ручкой цифры 3608. Это уже было кое–что. На предприятии, где изготавливали подобные предметы, следователю объяснили, что цифры означали порядковый номер выдачи продукции. А дату изготовления можно было установить по одной из деталей. Она была сделана из синтетической смолы, которая в 1976 год поступала на все подобные предприятия. Но в Латвии такие протезы не изготовлялись. К тому же директор завода объяснил, что гарантированно установить таким путем личность арестованного надежды мало. По заведенному порядку у инвалида даже не требуют документа, если протез ему выдают за деньги. Сожительница предала Тогда Виктор решил получить максимальную информацию о Бачинском от лиц, знавших его. И первой в списке была сожительница подозреваемого, некто Голембиовская, в квартире которой мужчину и задержали. Женщина хорошо отзывалась о своем ухажере, но чувствовалось, что она многое недоговаривает. "Я тогда припугнул ее возможными последствиями, которые ей грозили за сокрытие фактов, связанных с убийством, и квартировладелица согласилась сотрудничать со следствием", — рассказывал Виктор. Она сообщила, что на имя ухажера пришла посылка из Карагандинской области Казахстана. В извещении, изъятом в почтовом отделении, был и адрес отправителя: cтанция Карабасы, улица Парковая, 2, Клименко Т. Г. Вскоре начали поступать ответы и с протезно–ортопедических предприятий. В 1976 году протезов, зарегистрированных под номером 3608, было несколько. Но следователя заинтересовало лишь сообщение из Омска, в котором говорилось, что протез под указанным номером получил Клименко Михаил Григорьевич, проживающий в Карагандинской области, станция Карабасы, ул. Парковая, 2. Совпадение адреса и фамилии не могло быть случайным. Однако мнимый Бачинский заявил, что раньше жил в Карабасах на квартире у Клименко. У нее якобы есть сын Михаил. Он–то и ездил за протезом в Омск. Фотография задержанного была направлена в Омск для опознания работниками протезно–ортопедического предприятия. Самому же Виктору пришлось лететь в Казахстан для выяснения личности подозреваемого на месте. В местной прокуратуре объяснили, что на привезенной фотографии изображен Михаил Клименко. Он подался в бега после того, как его обвинили в убийстве, совершенном два года назад в Карабасах. Стала понятна причина упорного молчания мнимого Бачинского. А Клименко Т. С., адрес которой был указан в почтовом извещении, узнала на предъявленных снимках своего сына Михаила. На допросе женщина сказала, что сын вот уже два года где–то скрывается. Лишь однажды он написал ей из Ивано–Франковска, попросив выслать на имя Терещенко шубу, что мать и сделала. Письмо сына она передала следователю. Узнала своего мужа и жена, Клименко Лариса, проживавшая в том же поселке с двумя детьми. Она также вот уже два года не получала никаких сведений о муже. Опознали его и врачи Омского протезно–ортопедического предприятия. Они рассказали, что он четыре месяца лежал у них в стационаре и они его хорошо помнят. Вот только тогда он был без бороды.