Видео
В мире
- Поговорим, Денис Викторович, о советском человеке, живущим в доперестроечном Союзе. Что в его жизни было кроме работы? Как он отдыхал? Вечера, выходные.
- Работали много, больше, чем сейчас, и по затратам сил, и по времени. Суббота стала выходным днем только весной 1967 года.
Отдыхали люди по-разному. Кино – часто ходили. На улицах Москвы на специальных стендах висели огромные сводные афиши всех кинотеатров на неделю. Какие фильмы где и в котором часу сеансы. Такая афиша называлась «Сплетница». Говорили: «Пойду «Сплетницу» гляну, куда в субботу пойти. Театр, концерты – гораздо реже, хотя бы потому, что театров было мало, значительно меньше, чем сейчас. Болельщики ходили на футбол. Телевизор – с каждым годом он занимал все большее место в бюджете времени среднего горожанина.
Любили ходить в гости, принимать гостей. Хорошее угощение было гордостью хозяев, особенно если учесть советский дефицит продуктов; почти все готовили руками, ухитрялись из самых простых вещей приготовить что-то вкусное, красивое, оригинальное; у каждой хозяйки был набор фирменных блюд.
Те, у которых была дача, проводили свободное время за городом. Дачники были разные – просто отдыхающие в гамаках, и труженики огородов, «крепостные шести соток», как они сами себя порой называли. Эти шесть соток давали существенную добавку к зимнему рациону: люди сами консервировали то, что выращивали летом.
Многие люди, не имеющие дач, все равно выезжали за город на воскресенье: летом побродить по лесу, поваляться на берегу реки, а зимой – покататься на лыжах. Зимой московские вокзалы были набиты лыжниками: утром они ехали за город, вечером возвращались в Москву. Незабываемое зрелище – из электрички выходит и идет к метро толпа с лыжами на плечах. Лыжи как копья!
Конечно, были разнообразные хобби. Люди охотно тратили на это свое время и деньги. Туристы. Собаководы. Филателисты, нумизматы, книголюбы. Авиамоделисты, фотолюбители, собиратели игрушечных железных дорог. Меломаны! О жизни и занятиях этих хоббистов в СССР можно рассказывать часами.
Молодежь – кино, танцы, встречи в парках, в общежитиях или дома, когда родители уехали.
- Какой типовой набор имущества советского человека? Что надо было иметь, чтобы быть советским средним классом?
-Кровать и коврик над кроватью, полочка книг в комнате, полочка кастрюль в коммунальной кухне, шкаф с простынками и одеждой.
Одежда: тренировочные брюки и фуфайка, ковбойка, свитер, пара брюк, несколько рубашек (две белые) и «выходной костюм». Кеды, зимние и летние ботинки домашние тапки. Бритва и флакон «Шипра».
У женщин к скудному набору одежды, белья и обуви прилагалась помада, румяна, крем, тушь для ресниц и духи «Красная Москва». Но это, может быть, слишком усредненный набор. Или, лучше сказать, медианный. У половины было больше, у половины и этого не было.
Понятия «средний класс» не было в СССР. Было понятие «обеспеченные люди».
Обеспеченный человек (вернее, обеспеченная семья) – это отдельная квартира с гостиной, спальней и детской.
Полированная мебель. Приличный сервиз, хрустальные бокалы и рюмки, а не подбор тарелок и стаканов. Два-четыре костюма. Дорогие женские платья, импортная одежда (точнее, отдельные предметы одежды, весь гардероб не мог быть заграничным). Книжный шкаф с собраниями сочинений русских и зарубежных классиков.
Фарфоровые статуэтки в серванте. Это «языковая» школа для ребенка, репетиторы также. Поездки к морю каждое лето (бесплатная путевка в дом отдыха полагалась советскому человеку не чаще одного раза в десять лет). Это дача собственная или снимаемая на летние месяцы.
Машина, как ни странно, не всегда – я знал немало «обеспеченных людей», у которых не было автомобиля. Обязательность авто для условного среднего класса появилась после запуска в широкую продажу «Жигулей», то есть с начала 1970-х – до этого собственная машина была скорее признаком элиты.
Ну и мелкие детали: костюм от портного, а не из магазина; зимняя шапка ондатровая, а не кроличья; модные часы (не серенькая «Победа» или «Заря», а плоский элегантный «Полет» или граненая брутальная «Слава», а начиная с середины 1970-х – импортные, чаще японские); французские духи; хорошие зубные коронки; «свой» платный доктор
- Но всё же расслоение социальное было? Не берем в расчет партийную и военную верхушку. В чем неравенство проявлялось внешне?
- Наверное, «промышленную» верхушку вы причислили к партийной, и это в общем-то правильно. Пусть так. Но вы забыли еще три верхушки: научную, художественную, а также особый, ныне исчезнувший тип: «человек с первой страницы». Рабочий-ударник, герой труда, депутат Верховного совета, член если не ЦК, то обкома партии. Жил в «обкомовском» доме, на одной лестничной клетке с главным режиссером городского театра и ректором вуза. Имел машину. Выступал на торжественных собраниях. Ездил за границу в составе делегаций, боролся за мир во всем мире. Жена была судьей или директором школы. Таких было не очень много, но и не так уж мало. Во всяком случае, они были заметны.
Конечно, в СССР неравенство было, да еще какое. Как ни смешно, в СССР структурно оно было сильнее, чем сейчас (хотя меньше в абсолютных цифрах).
Сейчас у одного «Майбах», у другого «Хенде», у одного пентхауз на Остоженке, у другого двушка в хрущевке – но они оба собственники. Тот, кто беднее, может заработать, заняться бизнесом. В советское время один ездил на «ЗИМе» с шофером, жил в пятикомнатной квартире на улице Горького – а другой бежал пешком на завод из барака, где занимал с женой, тещей и двумя ребятами одну комнату, и это для него было навсегда, навеки, оттуда он мог пойти только в тюрьму, если от тоски напьется и устроит дебош. Вот этого страдальцы по СССР никак понять не могут.
Внешне неравенство проявлялось – да почти во всем! Трудно найти, в чем оно не проявлялось. Хотел было сказать, что все были равны только на осмотре у врача в военкомате, где ребят раздевали догола – но ведь нет! Упитанность и гладкость кожи сразу выдавала «обеспеченных».
Неравенство – это мелочи поведения, быта, одежды. Кто в какой компании тусуется, в каком вузе учится, куда ездит на лето, во что одевается, какое вино пьет.
Иногда кажется, что сейчас этого внешнего неравенства, внешней кастовости – чуточку меньше, чем в СССР, особенно среди молодых людей. Все в джинсах, все с айфонами, все на самокатах… А в наше время неравенство просто бросалось в глаза: кто-то в джинсах (это было модно и дорого) – а кто-то в полушерстяных брючках с вытянутыми коленками. Кто-то курит «БТ» или «Яву» за сорок копеек, а кто-то – дешевую, за 14 копеек, «Приму» или «Дымок» без фильтра, в шершавых тусклых пачках. Ясно, что троекратная разница в цене потребляемого товара доказывает неравенство гораздо сильнее и убедительнее, чем все газетные статьи о равенстве.
- Почему люди не посчитали нужным бороться за сохранение страны? Почему так легко получилось её расколоть?
-Она раскололась сама, по совершенно объективным причинам. Это судьба всех континентальных империй, да и заморских тоже. Если кратко: для экономического развития огромной многонациональной страны нужны «национальные кадры на национальных окраинах». Из этих кадров вырастают национальные элиты, которые хотят быть полновластными хозяевами своих земель. Тем более что, усилиями СССР, в национальных республиках были свои национальные университеты, оперные театры, энциклопедии, академии наук, киностудии… Даже свои компартии и свои парламенты и правительства.
Было всё независимое, кроме реальной независимости от Москвы. Рано или поздно местные элиты ее должны были потребовать. СССР раскололся изнутри. Запад был заинтересован в сохранении единого Советского Союза.
Есть и другие важные моменты.
Российская империя начала потенциально раскалываться в 1880-х годах XIX века, когда окончательно присоединила Туркестанский край. Россия физически не могла переварить такую массу территорий и, главное, иноцивилизационного населения.
Кроме того, в состав СССР в 1939-1940 годах попали страны, которые уже имели свою собственную национальную государственность (Литва, Латвия и Эстония), или были частью другого государства (Западная Украина). Это тоже не содействовало единству страны.
Ну и наконец, отдаленные последствия коллективизации привели СССР к продовольственному кризису 1980-х, который совпал с падением цен на нефть – покупать еду стало буквально не на что. А социалистическая плановая экономика загнала наше народное хозяйство вообще в тупик. Эти, мягко говоря, трудности спровоцировали объективные центробежные тенденции.
Почему люди не бросились защищать страну от распада? Во-первых, как я уже сказал, распад СССР был обусловлен внутренними процессами. Казах хотел жить в независимом Казахстане, белорус – в независимой Беларуси. Не говоря уже об эстонцах, латышах и литовцах. Да и очень многие русские (и лично я в том числе) хотели жить в России, под русским трехцветным флагом и русским двуглавым орлом.
А во-вторых, советские люди в массе своей привыкли подчиняться начальству.
Велели проголосовать за сохранение «обновленного союза» - проголосовали, как раньше голосовали за единственного кандидата в бюллетене. А потом начальство решило иначе – ну что ж, начальству виднее!
-Вы родились в 1950-м году и непосредственно можете оценить годы зрелого Союза, которые у многих сегодня вызывают острые приступы ностальгии. С чем это связано? Воспоминания об утраченном рае либо все же тоска по молодости?
- На мой взгляд, причин тут несколько. Первая и главная – неуютная жизнь свободного человека. Как минимум два поколения советских людей выросли и воспитались в отсутствие свободы, привыкли к несвободе, полюбили ее. Есть распространенное заблуждение: дескать, советские люди отдавали свободу в обмен на пускай скудные, но стабильные социальные гарантии.
Не буду особо останавливаться на структуре этих гарантий – тут больше пропаганды, чем реальности, но это долгий разговор. Потому что советские и бывшие советские люди не могут вместить в голову, что все эти гарантии – квартиры, дотированные цены на продовольствие, медицина и отдых – все это жалкие крохи из той изъятой прибавочной стоимости, созданной трудом народа и эксплуатацией природных богатств.
Советские и постсоветские люди воспринимают государство как некоего сверхбогача, который в 1950-1980-е годы был добрый и раздавал деньги, а теперь стал злой и не дает. Тут, мне кажется, мы имеем дело то ли с необратимой, фатальной мозгопромытостью, то ли с т.н. «полинезийским типом политического сознания», когда лидер не избираем, не сменяем, а сакрален и вечен.
Но вернемся к свободе. Так вот, насчет обмена свободы на миску баланды. На самом деле все наоборот. Советские люди согласны были на миску баланды – в обмен на несвободу. То есть на полную личную безответственность.
Итак, главным мотором ностальгии по СССР является «шок свободы».
Второй момент – это, конечно, тоска по собственной молодости.
Третий момент я когда-то назвал «контрреволюцией внуков». Нечто подобное происходило в Иране. Модернизаторские проекты иногда оборачиваются ностальгией по прошлому, причем агентами этой ностальгии становятся, грубо говоря, «деды», которые обращаются к «внукам» через головы модернизаторов-«отцов».
Наконец, огромную роль играет пропаганда. Очевидно, власть черпает – точнее, пытается черпать – свою легитимность в советских временах, в Победе и в Гагарине. Скоро, боюсь, дело дойдет до Магнитки, а там и до коллективизации. Отсюда и настойчивая советчина, льющаяся со всех экранов.
Молодые люди, родившиеся при позднем Ельцине и раннем Путине, убеждены, что в СССР был рай земной, всё бесплатно, в космос летали и нас все боялись. Когда я говорю, что ксерокс стоял за железной дверью, что выехать за границу было нельзя без «выездной визы» и комиссии райкома партии – двадцатилетние люди говорят, что это выдумки.
Пропаганда не всесильна, но очень могущественна.
