Видео
В мире
Международный валютный фонд и ЦСУ вещают, что у нас одна из самых динамичных экономик ЕС: рост внутреннего валового продукта за полугодие увеличился на 2,2%, в будущем году он должен вырасти еще на 3,3%. Безработица падает, количество рабочих мест растет. Однако почти каждый, кто работает в частном секторе, а не в департаменте или министерстве, рисует совсем другую картину: становится хуже… "ВЕСТИ" решили выслушать мнение о ситуации в экономике тех, кто реально работает там, а не сидит в чиновничьем кресле.
Требуются продавцы и… дальнобойщики
Но вначале — слово Госагентству по трудоустройству. Что с безработицей? Нужны ли рабочие руки и где?
По словам представителя агентства Эгила ВИДЖУПСА, уровень безработицы примерно тот же, что и год назад, — 8,4%. В начале года было небольшое падение, но сейчас все вернулось на круги своя.
Самая высокая безработица, как и прежде, в Латгалии — 18%, самая низкая в Риге — 5% и Рижском регионе — 5,2%. Общее количество безработных по стране — 79 тысяч.
— Есть и положительные тенденции, — продолжает представитель агентства. — Работодатели более активно предлагают свободные вакансии: ежемесячно их на 10% больше, чем год назад. Хотелось бы верить, что это связано с созданием новых рабочих мест…
А где сегодня больше всего не хватает рабочих рук?
На первой строчке, как и прежде, продавцы — 1 500 вакансий, а вот на второй неожиданно оказались водители грузовых машин — более 1 000. Дальше идут подсобные работники — 850, повара, уборщицы.
Даешь официантов!
А теперь посмотрим, в каких секторах появились дополнительные рабочие места за год. Это — данные ЦСУ.
Оказывается, прибавление мизерное — 0,1% — 1 000 человек. И то, конечно, хорошо. Но самое интересное, где появились новые рабочие места, а где их стало меньше. Появились в здравоохранении, образовании и в сфере обслуживания: больше стало официантов. А сокращение "всего лишь" в двух сферах — строительстве и промышленности. Вот и расклад "истории успеха" этого года. Трудно не согласиться с бывшим министром финансов Греции, который сказал, что если история Латвии — это история успеха, то у Евросоюза большие проблемы. Его слова подкрепляются и тем, что рассказывают руководители отраслевых ассоциаций экономики и предприниматели…
Российский бумеранг
— Потеря российского рынка ощутимо сказывается на отрасли, — говорит нам глава Латвийской ассоциации машиностроения и металлообработки Вилнис РАНТИНЬШ. — Проблемы не только в Западной Европе, но и у нас, хотя об этом не принято открыто говорить. Дело в том, что около 80% продукции идет на экспорт — в основном в ЕС. Они, в свою очередь, готовую продукцию отправляли в Россию. Частичная потеря огромного российского рынка ударила по ним и бумерангом — по нам. А некоторые наши предприятия напрямую сотрудничали с Россией: экспортировали оборудование для шахт, прокатных станов. Мы крутимся, ищем место на мировом рынке, но это очень сложно…
Наглядный пример — история с "Лиепаяс металургс". Возобновляя год назад производство, инвесторы рисовали радужные картины, однако сейчас, по словам собеседника, на предприятии работает один прокатный стан, плавка стоит. Спад производства в августе по отношению к июлю — 60%.
— Лом сегодня дорогой, а металл в мире дешевеет. Если выпускать металл в какой–то нише, то можно его продать и подороже, если же строительную арматуру, то нужно конкурировать с Китаем. А как это сделать при наших высоких расходах, дорогой электроэнергии? — разъясняет эксперт.
Удар по швейникам
В состоянии нокаута на боксерском ринге находится легкая промышленность. По словам руководителя ассоциации Гунтиса СТРАЗДСА, самая сложная ситуация в "бельевой группе". И опять в Лиепае, в которой в этой нише работают 55 предприятий.
— Спад производства в среднем — 30%. Людей стараются не сокращать, они выходят меньше дней в неделю, — рассказывает глава отрасли.
На вопрос, не с Россией ли связана проблема, мне вначале объясняют, что нет. Туда шло всего 7% местного экспорта. Причина, дескать, в низком спросе со стороны ЕС, куда в основном идет наша продукция. Однако в ходе разговора выясняется, что Россия "очень даже причем".
— Все взаимосвязано, — говорит глава ассоциации. — В Россию не идут европейские товары, потому в Европе избыток своих. Соответственно, наши не идут в Европу…
Все, оказывается, очень просто. Но у нас наверху об этом умалчивают. Мол, мы уже давно интегрированы в европейские структуры, а если кто и понес потери от накала отношений с Россией, то лишь молочники и рыбопереработчик
Что строим?
Индикатор ситуации в экономике — строительная сфера. Руководитель фирмы, в которой занято 30 человек, рассказывает, что положение все хуже.
— Юрмала стоит. Сотрудничаем с несколькими девелоперами, занимающимися недвижимостью. Латвийцам она не по карману: смотрят объекты, но не берут — нет денег. Что–то продолжают достраивать россияне, давно зашедшие сюда, те, у кого здесь бизнес. Некоторые откровенно мне признались: жалеют, что зашли сюда. Знали бы, какая сложится экономическая ситуация в Латвии, не пошли бы на это. А сейчас поздно пить боржоми: недвижимость не продать, — рассказывает строитель.
На плаву его фирма держится за счет небольших частных заказов — дачи, небольшие дома, которые строят латвийцы.
Интересная деталь, на которую обращает внимание профессионал: стройматериалы заказчики предпочитают покупать сами — за границей.
— Во–первых, местная торговля на месте не держит дорогостоящие материалы. Все идет под заказ, а исполнение занимает большое время. Во–вторых, все больше латвийцев заказывает стройматериалы за границей — от Испании до Польши и Белоруссии. Стеклопакеты на предприятии в Польше обходятся в два–три раза дешевле, чем здесь, ковку везут из Белоруссии — металлические заборы, калитки, ограждения. Народ стал умнее. Смотрит Интернет, сравнивает, считает деньги, — объясняет глава строительной фирмы…
Нужны ли рабочие руки?
А что с кадрами? Остались ли в стройиндустрии профессионалы, не ждут ли нас, не дай бог, новые Золитуде?
По словам собеседника, профессионалы разъезжаются. В Швецию, Германию.
— Несколько знакомых успешно работают в Швеции. Кто–то возвращается. Не потому, что здесь лучше, просто из–за семьи, — рассказывает строитель.
В легкой промышленности не до новых рабочих рук — не остаться бы на улице тем, кто сейчас работает.
А в сфере машиностроения и металлообработки не хватает около 10% специалистов — ИТР.
— Причин несколько, — объясняет г–н Рантиньш. — Мало школьников идет в технические вузы. К тому же после первой сессии отсеивается 50%. Им не хватает школьных базовых знаний по химии, физике, математике. Вспомните: в начале 1990–х всюду был крен в сторону подготовки гуманитариев и лозунг — обойдемся без промышленности…
А ребята с головой без работы не остаются.
— 70% студентов третьих курсов уже работает. Учебная программа позволяет, предприятия идут навстречу. А зарплаты в отрасли неплохие. В среднем на бумаге 760 евро, — продолжает глава ассоциации.
Стараются и в ассоциации заинтересовать выпускников школ. Появилась учебная лаборатория на колесах, приобретенная в Германии. Это технический автобус со станками с программным управлением, средствами автоматизации, который ездит по школам. Ребята могут попробовать себя на практике.
Нужно снять шляпу перед теми, кто старается привлечь молодежь в промышленность, перед теми, кто создает рабочие места. Но им не под силу поменять систему, в которой заправляют политиканы. А деньги от ЕС идут. Вот на днях мне пришло сообщение о том, что в ноябре в Латвии в течение недели пройдет "цикл мероприятий по борьбе против глобального потепления климата". По детским садам, школам и вузам страны будут разъезжать активисты фонда среды и другие товарищи, устраивать посиделки. Разумеется, не за свой счет. Брюссель спускает на все это деньги — и они достаются "хорошим людям". Зачем им еще думать о какой–то экономике, промышленности. У них и так все хорошо…
