Видео
В мире
Директор Центра изучения общественного мнения SKDS Арнис Кактиньш прокомментировал, каким образом были собраны отзывы жителей Латвии о событиях на Украине:
«Это был интернет-опрос, потому что сведения требовалось собрать быстро! Интернет-опросы имеют некоторые погрешности, так как с их помощью можно получить ответы только очень активных пользователей. Мы знаем по опыту, что эта часть публики все же отличается от действительно хорошей репрезентативной выборки. Но все равно (и тоже по опыту), если нужно понять по большому счету, что и как — то Интернет тоже подходит!
Если говорить о методологических нюансах, то и правда есть основания считать, что тема России, Украины, войны, весьма вероятно, становится постепенно токсичной — в том смысле, что действительно, в Латвии и в западном мире есть те, кто хотел бы поддержать Россию, и они могут начать стесняться говорить нам правду. И в этом смысле Интернет, может быть — довольно хорошая опция: ведь никто не должен кому-то в лицо говорить, что ему нравится Россия! Просто отметил что-то на мониторе компьютера — это кажется более безопасным».
Вопрос респондентам, поясняет Кактиньш, было сформулирован так:
«Говоря о начатом 24 февраля вводе армии РФ на Украину, которое Латвия и Запад расценили как вторжение, но которое президент РФ Владимир Путин назвал военной операцией — какую из сторон вы поддерживаете? Варианты ответов были: Россию; Украину; ни одну из сторон; затрудняюсь с ответом.
Мы старались сделать формулировку как можно более объективной. Подбирали слова, чтобы они не были “в одни ворота”».
Как сообщалось, результаты оказались такими: 90% латышей ответили, что поддерживают Украину. Среди русскоязычных респондентов 22% поддерживают Украину, 21% Россию. Остальные не поддерживают «ни одного, ни второго» или затрудняются ответить.
«Во-первых я всегда, сам занимаясь исследованиями вот уже два года, говорю, и журналистам подчеркиваю: важно, какая методология опроса использована. Во-вторых, нельзя смотреть просто на столбики: столько поддерживают, а столько — не поддерживают. Из этого мы не можем формировать политику. Потому что если не поддерживает еще 20-30 процентов — это тоже люди, с которыми как-то нужно работать, — заявил медиаэксперт, профессор университета им. П. Страдиня Сергей Крук.
И в-третьих, есть же теория социального маркетинга, показывающая, что есть первая небольшая группа людей, которые следят за СМИ и перенимают новую информацию, все новшества, потом есть люди, которые готовы, но еще колеблются, и есть еще одна категория — те, которые говорят, что они ни при каких условиях не примут вот такую информацию на вооружение.
И меня удивляет, почему игнорируют второй вопрос, который тоже был задан: «Как изменилось ваше отношение к Путину после 24 февраля?» Здесь ответы уже другие! Скажем, Россию в конфликте поддерживает 21% опрошенных, но отношение к Путину улучшилось лишь у 13%. А Украину поддерживает 22% — но отношение к Путину ухудшилось у 41%! Это в два раза больше.
А по формулировке первого вопроса, действительно — тут проблемы возникают. Потому что и экспериментальные психологи, и вообще вся теория проведения опросов говорят: прежде чем задавать вопросы публике, нужно их протестировать. Здесь возможности интерпретаций этого вопроса очень разные, в каком-то смысле это может быть из серии — ты за кого, за маму или за папу».
Итоги исследования вызвали большой резонанс в латвийском информационном пространстве. Зазвучали вопросы: а надо ли было такой опрос проводить, а способствует ли это интеграции общества или еще больше его раскалывает?
Директор департамента социальной сплоченности Фонда общественной интеграции Алда Озола заявила:
«Конечно, опросы нужны всегда! Потому что, чтобы понять, какова температура в обществе, это нужно. Но действительно важно, какой вопрос вы задали, кто ответил и как вы потом рассказали — что мы можем из этого понять. Мы, Фонд общественной интеграции, работаем на сплоченность общества, и нам нужно понимать, в каком направлении больше работать. Будет ли это работа с детьми, со школами, или курсы языка, интеграции, или финансирование для общественных организаций нацменьшинств. Это очень важно!
Но вопрос в том, конечно, что случилось после исследования — что подумали люди в обществе, как они себя восприняли и как они начали смотреть на своего соседа, коллегу или других окружающих. Важно, что потом случилось в обществе! Если русскоязычные так плохо думают об Украине и хорошо — о России и Путине, как же они будут смотреть на меня? Тоже как на врага? Ведь я же думаю иначе?»
Поэтому и правда важно, говорит Озола, как сформулированы вопросы, кто участвует в исследовании — нужно смотреть по гендерным, возрастным и прочим группам.
«Опросы, конечно, нужны! Чтобы понять. Потому что наши и политики, и те, кто работает в госучреждениях, видели — как помочь, как работать в этой ситуации. Но главное, повторюсь — какой вопрос задается и что мы из полученных ответов извлекаем».
Сразу резко осудил риторику только глава Кабинета министров Кришьянис Кариньш, но не глава государства. Лишь на десятый день войны президент Левитс публично заявил:
«Весь латвийский народ — вместе с Украиной, независимо от национальности или языка, на котором говорят в семье. Это неважно! Важно, что человек является патриотом Латвии, что он честный человек, который знает, что такое справедливость и права, который знает, что права нации на самоопределение священны.
Если еще в Латвии или других странах есть люди, заблудившиеся в пропаганде России, поможем им в спокойном разговоре раскрыть глаза. Главное, что мы едины и что народ Латвии един».
