Видео
В мире
Ну да. Попенять Кадырову — это вам не Флориду бомбить. По Флориде-то проще.
Эта не впервые проявившаяся стеснительность государства российского смущает в данном случае вовсе не одних либералов, оппозиционеров и прочих «врагов», которых сажают за твиты. Ролики про отрезание голов нарушили негласный договор между обществом и Чечней: вы там, в Чечне, делайте что хотите, это волнует одних только правозащитников, а Россия — дело другое. А тут вот стремительно нищающим людям еще и показали, как из Нижнего Новгорода в Чечню волокут женщину без тапочек. В этой ситуации каждый задумается: «А что будет, если они завтра придут ко мне в дом? Отнимут мой бизнес? Объявят мне кровную месть и пообещают отрезать голову, если я не поделюсь? Что скажет полиция? «Договаривайтесь»? Что скажет Песков? «Я не понимаю по-чеченски»?»
А вы думали, зачем у российских олигархов в офисах стоят все эти мощные оборонительные укрепления? Против ОМОНа? Ему неважно. Против публики? Этих и так не пустят.
Да-да, вы правильно поняли. Для этого и стоят. Причем давно.
В этом смысле Илья Яшин очень точно рассчитал, что тот, кто сейчас бросил вызов Кадырову, пока Путин в Пекине, и есть претендент на власть. Мало кто в России хочет жить по адатам и шариату, чтобы любому могли отрезать голову или отобрать бизнес. Тут главное — выжить, бросив такой вызов.
Надо сделать одну важную оговорку: публичное обещание отрезать головы никак не противоречит духовным скрепам и наказаниям за голые ягодицы на фоне храма. Напротив, это и есть квинтэссенция скреп. Скрепы — это как раз для того самого общества, где при виде голых ягодиц тащат на костер, а головы отрезают именно что публично. Есть только одна проблема. И заключается она в том, что и за ягодицы, и за головы должна отвечать одна инстанция, имеющая монополию на насилие.
А когда дела за голые ягодицы возбуждает СК, а головы обещают отрезать в Чечне и всесильный СК этого изо всех сил не замечает, то оказывается, что никакой монополии на насилие у данного государства нет. А если учесть, что ранее данное государство само старательно ликвидировало все остальные резоны своего существования, демонстративно и публично втаптывая в грязь понятия права, правосудия, равенства перед законом и прочих бездуховных идей ненавистного Запада, то из всех скреп-то у него и осталась одна монополия на насилие.
И вдруг оказалось, что и ее нет.
Современные страны устроены по-разному. У диктатур есть вертикаль власти. В Китае Си Цзиньпин назначает губернаторов, и понятно, что губернатор провинции Хэйлунцзян не может вести самостоятельную внешнюю политику или начинать войну.
Есть другая модель — когда регионы пользуются огромной автономией, как в США, и законы Орегона не работают в Висконсине. Но при этом и те и другие подчиняются федеральным законам, и не может быть такого, что губернатор Орегона похитил больную мать своего политического врага, а потом его официальный представитель начал объяснять про отрезанные головы.
Очевидно, что ни той ни другой современной модели отношения Москвы и Грозного и Кадырова не отвечают.
Нам придется вспомнить модели более древние. Когда власть была более грубой, но более слабой. Например, средневековую Европу XII века, когда французский король формально был сеньором герцога Нормандии. Но на самом деле герцог Нормандии владел большей территорией Франции, чем сам французский король, и еще при этом являлся королем Англии.
Кстати, напомню, как нормандские герцоги получили эту самую Нормандию. Они ее разграбили и завоевали. И тогдашний король Франции Карл Простоватый, не будучи в силах выиграть эту войну, просто пожаловал вождю викингов по имени Ролло Нормандию в лен.
При этом Ролло должен был принести оммаж королю. По преданию, новоиспеченному герцогу сказали, что для этого он должен поцеловать Карлу Простоватому ногу. Покорный вассал нагнулся, взял стоящего короля за ногу, поднял ее, опрокинув короля на спину, и немедленно поцеловал.
Ничего не напоминает, а?
Но, конечно, типичный пример — Римская империя, которая распалась вовсе не оттого, что ее завоевали варвары, а оттого, что они ей верно служили.
Все эти Одоакры, Рицимеры, Теодорихи, Стилихоны, Аларихи, Аспары и Ардавурии неизменно утверждали, что являются верными слугами императора, за которого они отдадут жизнь, и получали безграничный контроль либо над самим императором, либо над провинцией, которую они только что завоевали и опустошили. Кадыров у нас — это такой magister militum Кавказа, как Аларих был magister militum Эпира.
Распадающимся империям свойственно вранье. Они понимали, что не могут выиграть в реальной войне, и поэтому предпочитали врать. Выиграть войну они не могли обыкновенно по двум причинам.
Во-первых, их армии существовали для того, чтобы красть деньги на военных расходах. Командир получал жалование за тысячу солдат, а имел реально сотню, а все остальные крал. Что же до варварского войска, то оно, несмотря на несопоставимо меньшую численность, деньги войной зарабатывало. Это был единственный способ социального роста и хорошего заработка на варварских окраинах.
Во-вторых, в этих государствах вертикаль власти на самом деле была вертикалью вранья. Писарро удалось со 160 людьми завоевать империю инков потому, что из каждого города местный правитель слал в центр реляцию, что глупые невежественные чужеземцы идут просто поклониться Верховному Инке.
Деньги, которые мы платим Чечне, — это цена, которую мы платим за то, чтобы Москва могла утверждать, что она выиграла войну.
Все происходящее наглядно демонстрирует, что Россия не ведет настоящих войн, которые можно проиграть. Вместо этого она предпочитает гибридные победы, о которых можно соврать. Кремль дезинфицирует сугробы, сажает за пластиковые стаканчики, храбро ставит ультиматумы НАТО — и не замечает заявлений об отрезанных головах.
Российская власть постоянно дает понять, что насилие эффективно. Вот она и получила эффект: та сторона, которая всех эффективней в насилии, заполнила весь выделенный ей объем.
Юлия Латынина, "Новая газета".
