Видео
В мире
Дружба дружбой, а денежки врозь
В связи с вышеназванной инициативой к вашему автору обратился его старый еврейский знакомый – нельзя ли разъяснить общий контекст взаимоотношений Улманиса и еврейской общины? Сказано – сделано.
Чтобы не начинать с праотцов (евреи в Курляндии селились с XVI столетия), отметим лишь, что Карлису Улманису легко было прослыть филосемитом уже в 1919 году на фоне красного правительства Петра Стучки, фактически лишившего еврейскую общину собственности и средств к существованию. Поэтому торговцы и ремесленники приветствовали возвращение Временного правительства в Ригу в июле означенного года и даже рекрутировались в создаваемую Латвийскую армию в количестве 1 000 человек, что составляло примерно 1,5% от общей численности вооруженных сил.
В боях с Бермондтом и большевиками погибли 39 евреев, среди коих два лейтенанта – Элизер Фрейдберг и Рувим Латтер. Всего два десятка евреев занимали в воюющей армии должности чиновников и военврачей, а вот после демобилизации офицеров этой национальности не имелось.
Народный совет – предпарламент Латвии, имел в своем составе 3 евреев, которые были туда кооптированы (выдвинуты). Профессор Пауль Минц получил пост государственного контролера – члена правительства. Из 150 депутатов Учредительного собрания, избранного в 1920-м, было 8 евреев; впоследствии в Сеймах с I по IV созывы их количество уменьшилось с 6 до 3. Здесь следует отметить, что максимальной численности еврейское население Латвии достигло в 1925 году – 95 675 человек, с той поры оно несколько убыло за счет эмиграции в Палестину. В Риге на 1935 год проживало 46% всего еврейского населения – 43 628 человек, или 11,34% жителей столицы.
Лидера религиозной партии «Агудат-Исраэль» Мордехая Дубина, который считался главным защитником евреев и лоббистом деловых интересов общины, связывало политическое сотрудничество с Карлисом Улманисом. Другие еврейские партии – «Мизрахи», «Цеирей-Цион» - поддерживали либералов и левых.
Перепись населения 1930 года показала, что евреи занимают доминирующее положение в такой отрасли, как торговля – 48,6% предприятий данной сферы принадлежало им, в промышленности они также занимали первое место с 28,7%, отставая от немцев всего на пару процентов.
Флагманами латвийской индустрии межвоенной поры были фабрика резиновой обуви «Континент» (владелец А. Соболевич), пивоваренный завод «Тангейзер» (тот же собственник), табачное производство «Майкапар» (У. Мильман), «Засулаука мануфрактура» (Р. Фельдгун), льноперерабатывающие фабрики «Гофф» (по имени братьев-владельцев).
Неудивительно, что талантливые и влиятельные евреи вызывали ненависть нарождающихся национал-популистов всех мастей, от вполне себе системных участников правящих коалиций до боевиков фашизоидного «Перконкрустса». Но в Латвии 20-х – начала 30-х годов еврейские погромы фактически не имели места – если не считать грабежей и насилия солдатни во время и сразу после Освободительной войны и эксцессов в Латвийском университете, где шовинизм свил гнездо в студенческих корпорациях.
После переворота
15 мая 1934 года привело к власти не только Карлиса Улманиса – его правой рукой в экономической сфере стал глава Латвийского кредитного банка Андрейс Берзиньш, до того трудившийся в Лиепайском банке с еврейскими акционерами. Хорошо зная проблематику общинного предпринимательства, господин Берзиньш с санкции вождя повел наступление на еврейских капиталистов. Вскоре поменяли собственников пивной завод «Тангейзер», ставший «Алдарисом», а на базе бывшего кондитерского предприятия господина Фрумченко создали «Лайму». В руководстве всех новых АО засели номинанты Улманиса – бывшие военачальники и актив Крестьянского союза.
А тем временем в Лиепайском концлагере отдыхали от политики несколько десятков евреев - бывших депутатов Учредительного собрания и Сейма. Для большинства из них кратковременное пребывание в неволе стало достаточным, чтобы они навсегда покинули Латвию, обосновавшись в своем новом Отечестве – в Палестине. Уже после начала войны к ним присоединится выпущенный из советского лагеря экс-депутат Мордехай Нурок. Он был уникальной личностью – в Латвии пытался баллотироваться в президенты, а в Израиле оказался министром почты и… тоже кандидатом на пост главы государства!
Еврейская пресса в Латвии под прессом цензуры Карлиса Улманиса сосредоточилась в рамках единственной газеты «Гайнт» («Сегодня»), выходившей на идиш. Зато язык иврит получил неожиданный допинг – ибо при Улманисе возросла роль религии в еврейских национальных школах, коими в Министерстве просвещения руководил специальный референт Хаим Мордехай Ходаков, вышедший из партии «Агудат-Исраэль».
По пути к катастрофе
Ну и наконец, последний этап существования еврейской общины в Латвии начался в предвоенном 1938 году. Как ни парадоксально, но число евреев страны неожиданно стало увеличиваться вновь – из-за приезжих из оккупированных Третьим рейхом Австрии и Чехословакии! Различные исследователи – Д. Левин, Г. Шнейдере, А. Эзергайлис –оценивают количество прибывших в широком диапазоне «от нескольких сотен до нескольких тысяч». Но факт остается фактом – при Улманисе им выдавали визы, тогда как во многих странах демократического Запада от евреев пытались отделаться.
Разумеется, подавляющее большинство вновь прибывших предпочитало Латвию как транзитный пункт на пути в Штаты. Буквально в последний вагон эмиграции запрыгнули издатели популярной русскоязычной газеты «Сегодня» Брамс и Поляк. Что же касается широких масс еврейской общественности, то они с воодушевлением приняли вступление Красной армии, чтобы через год в большом числе отправиться в депортацию. Национализация собственности, аресты, высылки затронули 5-6 тысяч евреев Латвии.
Важнейшим элементом советизации была конфискация имущества еврейских религиозных, образовательных, общественных организаций. И вот сегодня это имущество предполагается оценить в 47 809 102 евро и компенсировать общине в течение ближайшего десятилетия. Вполне вероятно, что элементом доброй воли со стороны евреев Израиля и их латвийских партнеров и явилось создание нового места памяти Карлиса Улманиса.
Достоин ли вождь такого увековечения? С одной стороны, его диктатура была сравнительно вегетарианской – политические казни, столь характерные для авторитарной и тоталитарной Европы 30-х годов, он не практиковал. Но хуторской стиль правления, культ нации – все это воспитало когорты «мальчиков Улманиса», многие из которых летом 1941 года участвовали в Холокосте. Об этом тоже не стоит забывать.
Николай КАБАНОВ.
