Видео
В мире
Вдумайтесь – в России снимается 4 тысячи часов сериалов в год! Они и превратили ТВ ящик в зомбо, сделав смотрение главной формой нашего досуга! Мы смотрим «Домашний арест», звоним Ди Каприо, торчим от «Реальных пацанов». Вот об этом рынке объемом всего каких-то 800 миллионов ютуб канал "Селфи" поговорил с композитором, музыкальным продюсером, немножко актером, музыкантом, который снял с 2010-го по 2018-ый 25 картин и сериалов, Дмитрием Ланским.
-Для чайников, сколько стоит условная серия?
-Один из самых дорогих, что мы делали, это «Физрук». Вот он стоит около миллиона долларов за эпизод.
-За какую же цену покупает канал? Ведь, чтобы это стало бизнесом, каналу нужно продать дороже?
-Это уже нюансы! Я могу рассказать, как существует компания Good Story Media (Гуд Стори Медиа), в которой я непосредственно работаю. Изначально это была компания, созданная тремя очень талантливыми людьми. Что интересно, именно авторами, а не продюсерами. Не производственниками, как это обычно бывает, а теми людьми, кто обычно пишет сценарий. Это Артем Логинов, Антон Зайцев и Антон Щукин. С ними мы 12 лет назад вместе со Слепаковым запусками самый первый «Универ». Потом все немножко поменялось, меня пригласили работать в эту команду, и сейчас я счастливо в ней тружусь. Изначально это была небольшая команда единомышленников, которая работала для всех каналов. Для СТС, для MTV, для ТНТ.
-Так за сколько можно продать серию, чья себестоимость миллион?
-Нас, компанию Good Story Media купил Газпром Медиа уже шесть лет назад. Мы работаем на бюджетировании, как все в России. У нас есть некий производственный бюджет, все плюс-минус посчитано. Есть зарплатный фонд, рассчитанный на основных людей. Вот таким образом мы существуем! Когда все это происходило, все думали, зачем нам продаваться с потрохами?! Мы же не выстрелим, не будет бизнес прорыва! Но при этом 14-е, 15-е годы, когда было очень тяжело всей индустрии, все схлопнулось, очень многие проекты закрылись, мы пережили достаточно спокойно. У нас нет такого, что мы производим за три рубля, а продаем за двадцать. Мы просто постоянно должны делать хорошие рейтинговые продукты.
-У тебя снимаются Машков, Евгений Миронов, Петров. Это хорошо или плохо? Алексей Яшин сказал очень интересную мысль. Что самая рентабельная команда в НХЛ – это не та, которая регулярно побеждает в Кубке Стэнли. Это команда, которая не очень тратится на самых больших звезд, но имеет огромную поддержку фанов, соответственно заполняемость стадионов. Звезда в сериале – это хорошо?
-Если это успешный сериал, конечно, хорошо. Другой вопрос – может ли сериал стать успешным без звезды? Бывают исключения из правил, но, как правило, все последние – «Домашний арест», «Звоните ДиКаприо!», «Физрук», «Ольга» – построены на харизме одного персонажа. И это звезда! Канал ТНТ и мы, как производящая компания, всегда в поиске новых лиц, новых имен, новых артистов. Мы не заточены на то, чтобы в каждом продукте были одни и те же. Мы не хотим «копипастить» Козловских и Петровых, как бы хорошо мы к ним ни относились. Но штука в том, что актерский рынок в России не очень большой. Как это ни странно и ни парадоксально.
Я сам руковожу девелопментом, и мы делали несколько выездных кастинг-сессий по регионам России. По Екатеринбургу и многим другим. Но выхлоп реально не больше трех процентов после очень большого кастинга с вложенными ресурсами. То есть все, кто хотят и могут, стремятся в Москву или Питер. Когда мы ищем звезду плюс-минус 35-40 лет в какой-то новый продукт –если этот артист до этого нигде никаким образом себя не проявил, вероятность того, что мы найдем, как Лиознова нашла Броневого - 0,01 процент. Такое бывает, но это чудеса!
-В 2014-ом году криминальная драма о смертельно больном учителе химии, который вынужден производить и продавать наркотики («Во все тяжкие»), вошла в Книгу рекордов Гиннеса как сериал с самым высоким рейтингом кинокритиков. Он набрал на сайте Metacritic 99 пунктов из 100. Тема очень резкая. Получается, что в западном мире сериал – территория, свободная от какой-либо лицемерной толерантности. В России сериалы – территория свободы?
-Мы к этому движемся. Это произошло в цивилизованном мире, в Америке, в частности, только с появлением кабельного телевидения – это Showtime, Netflix и все остальное. Если взять начало нулевых, какой-нибудь сериал Bones – он тоже имеет огромное количество табуированных тем, очень много вещей, о которых нельзя говорить. Мы не можем показывать жесткое насилие, обнаженную грудь, целый список нецензурных слов. Пока это эфирное телевидение. Когда это перестало быть эфирным телевидением – что случилось в Америке – это дало невероятный толчок в развитии индустрии в целом. Это один из ключей.
Плюс-минус уже есть понимание того, что мы хотим видеть. Кроме какого-то прекрасного сюжета и высокодуховных тем, все равно есть развлекательные вещи. Когда мы понимаем, что это я так живу, здесь и сейчас, цензуры быть не может. Как только цензура ушла в определенном ключе, это сразу очень здорово стартануло. Даже с точки зрения сценарного искусства. Потому что, когда сценарист понимает, что он сидит и пишет для определенного канала, у которого есть цензура и формат, это очень сильно ограничивает его.
Что касается Breaking Bad («Во все тяжкие») – это вообще сценарная библия. У героя в первой же серии происходят настолько мощные события, которые заводят всю историю с полуоборота. И нам интересно, что с этим будет. Герой переворачивается, он работает как трикстер! Это же был просто ботаник, который мыл машины тем же ребятам-старшеклассникам, которым преподает химию! Просто для того, чтобы заработать немножко больше денег для больного сына.
-Что является фундаментальной причиной роста российских сериалов сегодня?
-Конечно, уровень цензуры, который в последнее время пытается раздвигать в том числе ТНТ. Не в том плане, что показана какая-то скабрезность, но реалистичность реакций на канале ТНТ есть. Несмотря на то, что базовым продуктом является «Дом 2». Вообще нонсенс – «Звоните ДиКаприо!» никогда бы не было, если бы изначально не было «Дома 2»! Это потому, что весь коммерческий успех ТНТ построен на этом прекрасном продукте. Как бы к нему ни относились! Кто-то его любит, кто-то ненавидит, но это уникальный проект, который накрутил изначальную аудиторию, куда пришли рекламодатели. И только сейчас как эксперименты и в качестве стремления к прекрасному можно делать такие проекты, как «Звоните ДиКаприо!» и тот же «Домашний арест».
Постепенно люди в российском телевидении пытаются раздвигать рамки цензуры и говорить на темы, которые действительно волнуют зрителя. Только таким образом можно привлекать новую молодую аудиторию. Молодая аудитория давно уже не верит 99 процентам того, что показывают по телевидению, тем более в России. Мне мама в детстве говорила: «Не смотри много телевизор!» И я сейчас только понял почему! Сейчас каждый эпизод я вынужден просматривать по 15-20 раз. В разном монтаже, с разным драфтом, с разным звуком.
Конечно, есть уже определенное натирание слизистой. Ты перестаешь эмоционально к этому подключаться. Но когда ты видишь пульсирующий кусок мяса в первом драфте, тебе сразу это понятно. Понятно, что это может стать чуть лучше. Вот эта пульсация – то, что было со «Звоните ДиКаприо!». И, кстати, один из немногих проектов, который меня порадовал - совершенно черная новогодняя комедия «Год свиньи». Потому что уровень откровенности и юмора там не тот, к которому привыкли на российском телевидении. Он не прилизанный, а прям такой жесткий.
-Раньше сериал считался низким жанром. Сегодня режиссеры с очень большим именем с удовольствием снимают сериалы. В какой момент и почему это произошло?
-Версия очень простая и многими людьми уже озвученная. Если говорить про развлекательное кино во всем мире, Голливуд, очевидно, на первом месте. Последние 10-15 лет для того, чтобы привлечь аудиторию в кино, кино должно быть аттракционом. Почему так развились Marvel и DC? Потому что люди приходят посмотреть на спецэффекты, на супергероя, на здесь и сейчас в моменте. Это короткий аттракцион в полтора часа. Ты переживаешь целый букет эмоций, подключаешься к герою, напрягаешься мускулами, когда он кого-то бьет.
Фильмы умные и тонкие, в Европе, очень редко в Америке – они мимо кассы. В прямом смысле. Рассказать историю и эмоционально к ней подключить зрителя, чтобы он стал сопереживать, можно только в длинной истории. Когда ты рассказываешь постепенно, когда ты погружаешь зрителя и подключаешь к мотивациям героя. Здесь плюс-минус восемь часовых серий стало международным форматом. Если это развлекательная и комедийная история, то это как правило получасовой телевизионный формат – 26 минут. Например, Слепаков порушил все форматы в «Домашнем аресте».
Я с удивлением смотрел первую серию полтора часа, и у меня не было желания отцепиться от этого. Это новаторская штука. Это здорово, потому что люди, которые умеют работать с динамикой внутри телевидения, - уникумы. Один из таких – Фукунага. Режиссер, который снял первого True detective. Там динамика развернута в обратную сторону, как в японском фильме ужасов. Ты все время ожидаешь события, которое не происходит. И вот эта тягучая, вязкая атмосфера подсаживает тебя, как на наркотик. Ты все время в ожидании.
Полностью интервью:
