Еще в 1970–е в советскую Ригу нелегально привозили роман "Корабли Старого города", вышедший на Западе на русском языке. Его автор — рижанка Ирина Сабурова.
Ирина Евгеньевна родилась в далеком 1907–м в семье кадрового офицера. Получила отличное образование: училась в русской и немецкой гимназиях, во Французском институте. Краем глаза увидела обе русские революции — Февральскую и Октябрьскую, когда гостила у бабушки в Петрограде. Ире тогда было 10 лет. Она рано потеряла отца — погиб "За веру, царя и отечество" на Гражданской. Мать осталась одна с тремя детьми, и дочка рано "пошла в люди". Знание иностранных языков помогало ей зарабатывать на хлеб насущный в тех ситуациях, когда иные русские эмигранты опускали руки от безысходности. Писать она тоже начала рано. Первое литературное произведение было опубликовано в пятнадцатилетнем возрасте в газете "Сегодня" в 1922 году. Стихи, сказки, рождественские рассказы, переводы зарубежных прозаиков печатались не только на страницах крупнейшей рижской довоенной газеты — в журналах "Наш Огонек", "Для Вас", парижском журнале "Иллюстрированная Россия", "Журнале Содружества". Подписывалась не только своими инициалами И. С, но и псевдонимами — Ирина Раэр, И. Ильнев.
Семью она тоже создала рано: в 19 лет вышла замуж за бывшего есаула, георгиевского кавалера, поэта Александра Перфильева, после Гражданской переехавшего в Латвию. (Мы о нем рассказывали в одной из недавних публикаций.)
Уезжать из Риги Ирина не любила — в памяти из детства остались революционные толпы, которые она видела, когда жила у бабушки в Петрограде. Но жизнь заставила оставить Ригу. Вначале временно, затем — навсегда. В 1940–м, вскоре после прихода в Ригу Красной армии, Перфильев подал на развод, и вскоре Ирина вышла замуж за бывшего морского офицера русского флота барона фон Розенберга. Они уезжают в Германию, но в 1942–м в "немецкое время" — возвращаются. Через два года новая эмиграция в Германию. С 1953 года Сабурова работала в Мюнхене на радиостанции "Свобода", где сотрудничал и ее первый муж — Александр Перфильев.
Интересно, что в эмиграции, в лагере для перемещенных лиц, она написала сказку — "Королевство алых башен".
"Помню, как тогда тоненькая книжечка Ирины Сабуровой была для многих настоящим праздником и уходом от все еще мрачной действительности с неизвестным будущим", — вспоминала русская беженка Валентина Синкевич. А Яков Горбов в парижском журнале "Возрождение" изумлялся: "Кругом — развалины. От уходящей корнями в средневековье старой Германии, Германии романтической, Германии музыки, науки, верований, искусств, той, у которой до Бисмарка, Вильгельма Второго и Гитлера была прочно установленная репутация одного из главных очагов культуры, на первый взгляд, не остается ничего. Но Ирина Сабурова подсмотрела в хаотическом этом нагромождении неподвластные течению времени, безразличные к внешним изменениям образы — и образы эти "сказочны".
Критика отмечала многие ее произведения — "Копилка времени" (1958), "Счастливое зеркало" ( 1966), "Королевство" ( 1976), но самая известная ее книга — "Корабли Старого города". Она интересна и для нас — роман о довоенной Риге. Автор уточняет в подзаголовке, что это роман "из жизни русской Балтики".
Вот они — довоенные улицы Риги глазами талантливого очевидца. "Они долго бродят еще, прижимаясь друг к другу, по кривым улочкам Старой Риги. Вечером в них пустынно и тихо. Нижние этажи домов — сплошь мастерские и магазины. На одной улице только кожи, на другой — мясные. Многим фирмам по сотням лет. Вывески простые, тусклые, вывески не нужны. Прадеды и деды покупали книги у Кюммеля, а кофе — у Менцендорфа, внуки и ощупью найдут дорогу. Богатство не выставляется напоказ, оно только чувствуется в забитых товарами магазинах, в глубине складов с громыхающими замками, ключи к которым подбирались еще в то время, когда Рига была славным ганзейским городом, перекрестком Востока и Запада… Витрины дорогих магазинов на Известковой залиты светом. Хрустали, цветы, шелк, груды конфет. Прорезав Старый город, вобрав в себя все улицы и закоулки, Известковая суживается, тускнеет и выбегает под звезды темного неба на Ратушной площади. Справа — колонны городской библиотеки. Слева через глубину площади тянется фронтон Дома Черноголовых — каменная поэма. В этом доме затянуты гобеленами стены, и в парадных залах портреты шведских королей и русских царей. В нишах стынут рыцари в латах, над дверьми гербы, окна в расписных стеклах. На площади перед домом на невысоком пьедестале рыцарь сторожит город. За несколько шагов до набережной извиваются узенькие переулки. Ставни плотно закрыты, из–за них тянет запахом смолы, пеньки. Переулки вливаются в ларечные ряды с навесами — пестрый, грохочущий днем рынок. Набережная обрывается гранитными плитами над мутной водой. На чугунные тумбы причалов захлестнуты концы, покачиваются рыбачьи шхуны, буксиры, пароходы. На пристани визжат весело несущиеся трамваи с разноцветными огнями номеров. Вдоль набережной качаются, как прирученные звезды, огни фонарей. После запутанной скученности Старого города — синий простор. Но в темноте шуршит и ворочается, плещет спокойная широкая Двина, медленно дышит навстречу свежему морскому ветру. Смелые дуги красавца железнодорожного моста упираются в гранитные быки с белой каемочкой пены внизу, уходят далеко, становятся совсем маленькими. Там, на темном и невидном задвинском берегу тоже тянется сверкающая цепочка, но ее видно только с половины мостов — широка Двина. Море и башни. Ветер и цветы. Это — Рига. Город был построен католическим епископом на слиянии речонки Ризинг и Двины семьсот с лишним лет тому назад. Его строили дальше: орден, епископы, купеческие гильдии, шведские короли, русские цари. Ливы, немцы, шведы, русские и латыши. Рига — символ Балтики".
Главная героиня романа по имени Джан, или Надежда Николаевна Бей–Тугановская, исконная русская балтийка, вобравшая многие черты автора говорит: "Мы вот тут сидим, бывает, что и латышей поругиваем, — а ведь не понимаем, в сущности, какое счастье: ведь мы у себя дома! И в России, и не в советской. Пусть теперь Рига другая, пусть масштабы не те. Но ведь живем неплохо, и дома. Извозчики так по–русски предпочтительно изъясняются. А во Франции, в Германии, везде, кроме Харбина, русский — только эмигрант".
В Мюнхене, где Сабурова провела вторую половину жизни, она все же была эмигранткой. Не случайно книг, посвященных этому городу, у нее не было. Несмотря на это она была сильной женщиной, не любящей пустых сетований на жизнь.
Но в поздних стихах заметна усталость:
Всю жизнь я в клетках томилась,
Вылет из них искала.
В одни меня посадили,
В другие сама попала.
Теперь, наконец, устала.
Забилась в углу и довольна.
Как будто даже… не больно.
Есть солнце. И в небе, и в луже…
А вылет? Он больше не нужен.
Ирина Сабурова умерла в Мюнхене 22 ноября 1979 года. Она пережила сына Олега, который умер в Мюнхене в 1960–м во время неудачной операции, обоих мужей — Розенберг ушел из жизни в 1960–м, Перфильев — в 1973–м. Кстати, на склоне дней бывшие супруги вновь часто встречались — работали на одной радиостанции "Свободная Европа", писали в одни и те же журналы. После смерти Перфильева Ирина Евгеньевна издала его посмертный сборник стихов.
Некоторые литературоведы предлагают поставить в Риге памятник Ирине Сабуровой — литератору, сказочнице, в прозе воспевшей наш город. По–моему, Ирина Евгеньевна сама себе поставила памятник. Книга "Корабли Старого города" еще в годы "железного занавеса" была переведена на многие европейские языки, на русском ее привозили в СССР нелегально. В наши дни не так давно "Корабли Старого города" вышла новым тиражом, уже в независимой Латвии. Это ли не лучший памятник писательнице?
Дмитрий ИЛЬИН.
Недавняя новость о том, что будут введены меры для ограничения оборота наличных денег, вызвала бурные и весьма эмоциональные дискуссии - и сетевые, и офлайн.
Недавняя новость о том, что будут введены меры для ограничения оборота наличных денег, вызвала бурные и весьма эмоциональные дискуссии - и сетевые, и офлайн.
Рекламный плакат магазина деликатесных продуктов mc2, возможно, действительно выглядит несколько странно. До такой степени странно, что в сети даже предполагают, будто его создал искусственный интеллект.
Рекламный плакат магазина деликатесных продуктов mc2, возможно, действительно выглядит несколько странно. До такой степени странно, что в сети даже предполагают, будто его создал искусственный интеллект.
Сильный ливень, желтое предупреждение о котором распространили метеорологи в субботу после полудня, вызвал затопление в помещении гипермаркета Maxima XXX на ул. Слокас в рижском микрорайоне Иманта. Об этом сообщили участники группы "Иманта" в "Фейсбуке".
Сильный ливень, желтое предупреждение о котором распространили метеорологи в субботу после полудня, вызвал затопление в помещении гипермаркета Maxima XXX на ул. Слокас в рижском микрорайоне Иманта. Об этом сообщили участники группы "Иманта" в "Фейсбуке".
Совсем недавно появилась новость о запрете для руководства школ вести уроки - Минобрнауки собирается ввести этот запрет, ссылаясь на чрезмерную нагрузку администраторов. На фоне острой нехватки учителей по многим предметам это выглядит довольно странно, что и отразилось в постах жителей Латвии в соцсетях.
Совсем недавно появилась новость о запрете для руководства школ вести уроки - Минобрнауки собирается ввести этот запрет, ссылаясь на чрезмерную нагрузку администраторов. На фоне острой нехватки учителей по многим предметам это выглядит довольно странно, что и отразилось в постах жителей Латвии в соцсетях.
Инсталляции на Домской площади часто вызывают у рижан и гостей столицы недоумение и возмущение - особенно в тех случаях, если в связи с этими сооружениями происходят ЧП, как было с качелями, на которых получила травму 11-летняя девочка.
Инсталляции на Домской площади часто вызывают у рижан и гостей столицы недоумение и возмущение - особенно в тех случаях, если в связи с этими сооружениями происходят ЧП, как было с качелями, на которых получила травму 11-летняя девочка.
Евросоюз опубликовал в Официальном журнале детали нового, уже 18-го по счету пакета санкций против России. Под ограничения, в числе прочих, попали 22 банка и известный российский режиссер.
Евросоюз опубликовал в Официальном журнале детали нового, уже 18-го по счету пакета санкций против России. Под ограничения, в числе прочих, попали 22 банка и известный российский режиссер.
Согласно прогнозу Латвийского центра окружающей среды, геологии и метеорологии, ночь на воскресенье будет облачной, в западных и центральных районах - временами с прояснениями.
Согласно прогнозу Латвийского центра окружающей среды, геологии и метеорологии, ночь на воскресенье будет облачной, в западных и центральных районах - временами с прояснениями.
Видео
В мире
Загрузка
