Евровыборы
Видео
Об интервью с Артуром мы договаривались очень долго. Мое воображение, помноженное на отчаяние, уже рисовало образ капризной московской звезды, к которой не подступиться... Как же я ошибалась!
Артур оказался удивительным собеседником. Абсолютно не звездным, открытым, тактичным, небанально мыслящим и очень доброжелательным. Из породы тех неравнодушных людей, которым не все равно, чем живет сегодня наш мир.
Кинодебют в 14 лет
-- Артур, вы не из актерской династии. Как случилось, что вы выбрали эту профессию, да еще так рано, дебютировав в кино в 14 лет?
-- У меня была творческая семья. Папа -- учитель музыки, мама -- художник, дедушка -- ученый, но он был очень творческим человеком, любил петь в очередях... Так что я считаю, что меня занесло в творческую профессию не случайно.
-- А это правда, что один из ваших предков -- знаменитый российский меценат Савва Морозов?
-- По этому вопросу я бы перенаправил вас к своей бабушке -- хранительнице наших семейных традиций. Да, МХАТ построил мой предок Савва Морозов. На этом, строго говоря, мои познания заканчиваются. Глубоко в семейные корни я не погружаюсь. Возможно, для этого еще не пришло время, но оно наверняка придет.
-- Подростком вы снялись в фильме Валерия Приемыхова «Кто, если не мы». Как это произошло? К вам просто подошли на улице и сказали: «Мальчик, хочешь сниматься в кино?»
-- Я учился в школе для особо одаренных детей (смеется), опять же, благодаря своей замечательной бабушке. В один прекрасный день к нам в школу пришла ассистент картины Приемыхова Алевтина Михайловна Маврина и пригласила на пробы. Кстати, с тех пор они с бабушкой большие подруги...
Пробы длились долго. Валерий Михайлович не сомневался в том, что я сыграю роль, а опасался того, что окажусь неуправляем. Отчасти его опасения оправдались: будучи подростком, я не отличался примерным поведением, но эту часть своей биографии я не хотел бы пересказывать в очередной раз. Там особо нечем гордиться.
Мог ли я оказаться в тюрьме? Да, мог. Мог ли не стать артистом? Это уже другой вопрос. В детстве это не было оформлено в слова, но, смотря любое кино, я всегда видел себя по ту, другую сторону экрана, я точно знал, что это мое место и я там обязательно окажусь...
-- Каким вы запомнили Валерия Приемыхова?
-- Фигура Приемыхова для меня определенно знаковая. Я считаю, что он недобрал заслуженной славы. Просто потому, что не захотел. Он был очень замкнутым по натуре, весь в себе. Много курил и все время пил очень крепкий, обязательно листовой, чай. Почти чифирь.
Для нас Валерий Михайлович был больше строгим наставником, нежели любящим отцом. Но от него шло человеческое тепло. Приемыши, дети из неблагополучных семей -- эти темы были для Приемыхова болезненными и жизненно важными, он очень всерьез к этому относился.
Я не люблю мифологизаций: мол, вот случилась наша с Приемыховым судьбоносная встреча -- и все изменилось. Как будто я до этого не жил, как будто он до этого не жил... А как встретились -- так все и началось.
-- Но после этих съемок в вашей жизни в самом деле изменилось многое. Первая роль -- и сразу главный приз на VIII Международном кинофестивале детских фильмов, сразу слава...
-- Ну что значит слава? Пришла популярность. Слава как таковая мне и не была тогда особенно нужна. Я не сомневался, что она меня сама найдет. Для меня куда больше значило то, что я стал известен среди профессионалов, попал в обойму, что называется.
80 фильмов и «Современник»
-- В вашей фильмографии огромное количество картин -- более 80, в том числе работы, отмеченные престижными призами. Какие фильмы вы считаете значимыми, поворотными, любимыми?
-- Дело не в количестве. Можно 80 раз выстрелить и не попасть в мишень, а можно выстрелить один-единственный раз -- и попасть в яблочко. И, конечно, дело не в призах, хотя да, фильм «9-я рота» был отмечен наградами. Гораздо бОльшую роль в моей судьбе, например, сыграл фильм «Марс». Во всех смыслах: творческом, человеческом, метафизическом.
Мне в той или иной степени дороги все фильмы, в которых я снимался. Это не фигура речи, это правда так. Я так устроен, что если бы даже захотел играть как попало -- не могу. Иногда даже говорил себе: «Вот сейчас я не буду напрягаться». И все равно не получалось... Так что каждая работа так или иначе оставляет в памяти зарубочку.
-- Что вам дала работа в театре «Современник»?
-- Давайте поставим вопрос по-другому: не что дал мне «Современник», а что я сделал для этого театра? Честно скажу: к сожалению, немного. Оставил ли я какой-то яркий и неизгладимый след в его истории? Нет. Безусловно, десять лет на сцене «Современника» -- это огромный кусок моей жизни, незабываемое время, в котором были и интересные роли, и настоящие друзья... Теперь все это в прошлом.
-- Во время работы в театре вы подключились к благотворительному проекту вашей коллеги Чулпан Хаматовой и были одним из попечителей ее фонда «Подари жизнь». Что привело вас в благотворительность?
-- Не могу сказать, что какое-то определенное событие послужило импульсом или триггером. Я в принципе неравнодушный человек. Таким родился, и так мама воспитала. Никогда не проходил мимо, условно, замерзающего в сугробе пьяного или человека, который просит милостыню, -- по сути, это тоже благотворительность...
Но в случае с фондом, конечно, большую роль сыграла личность Чулпан. Она обладает невероятным даром, невероятным человеческим и женским обаянием. Это тот случай, когда тебя попросят прыгнуть с крыши -- и ты прыгнешь.
Наверное, если бы не Чулпан, я все равно рано или поздно включился бы в благотворительное движение, но желание помимо всего прочего помочь именно ей ускорило этот процесс и, скажем так, удвоило мой энтузиазм. (Улыбается.)
По разные стороны баррикад
-- Сейчас вы с Чулпан снова рядом. Только уже не на сцене, а в одной стране, которую выбрали для эмиграции. Почему Латвия?
-- В прошлом году я снимался в Лиепае в фильме «Еврей», и у меня остались самые теплые воспоминания от этих съемок, от этой страны, от людей, которые меня окружали. С кем-то из них мы стали близки и общались все это время. Сюда переехали мои друзья: Хаматова, Гордеева, Манский, Васильев, ребята-журналисты из разных свободных медиа... Сейчас мы все очень помогаем друг другу, ведь все одну беду пьем...
-- Уехать из России, вероятно, не было простым решением. Чего в нем было больше -- порыва или риска?
-- В бОльшей степени это был порыв. Риски я не особенно просчитывал. Такие решения принимаются сложно, но после того как ты для себя все решил, все остальное становится легко.
-- Как вы видите себя и свою жизнь в Латвии?
-- Мысленно я ставлю этот вопрос несколько иначе. Не как я себя вижу, а как жизнь меня видит. Потому что верю: судьба все равно приведет меня туда, где я должен быть. Так чего метаться? (Улыбается.) Мне удобнее отталкиваться от предложенных жизнью обстоятельств. Это как мельничное колесо, которое крутится, и ты сам для себя решаешь, начинать тебе движение из-под воды или сверху.
Мне кажется, жизнь меня видит неплохо. У меня уже есть некоторые предложения по работе, появляются интересные проекты, в том числе и мои собственные, связанные с музыкой... 16 декабря в Юрмале пройдет встреча-диспут в рамках проекта Кати Ланской «Философия на воде», в которой я буду участвовать вместе с российским журналистом, медиа-менеджером Андреем Васильевым. Хотим честно поговорить о проблемах современной эмиграции.
-- Об этом сейчас в самом деле стоит говорить. После 24 февраля все люди разделились на два лагеря. В творческой среде этот раскол особенно заметен: известные артисты, режиссеры, писатели оказались по разные стороны баррикад. Например, вы уехали из России, выступив против спецоперации, а ваш крестный -- актер Иван Охлобыстин выступает за...
-- Вы не первая, кто меня о нем спрашивает, я себя уже чувствую его пресс-секретарем, но отвечу еще раз, мне не сложно. Сколько я знаю Ваню, он всегда был таким. Всегда нес вот эту околесицу всю, но раньше это воспринималось просто как шутовство и баловство, фриковатые проказы, а потом вот так все повернулось. Все стало всерьез и по-настоящему. Фрики пришли к власти, и теперь это совсем не смешно. Это лицедейство, несущее смерть и отчаяние.
-- Вы уехали, а многие ваши коллеги остались в России. Вы считаете, что им не хватило смелости?
-- Я не могу героически надеть белый плащ и осуждать кого-то. Или с высоты смотреть на своих коллег, которые остались в России. Мол, какие вы все аморальные и малодушные! Я так не считаю. У каждого человека есть свои мотивы поступать так или иначе... и стоит по-настоящему представить себя на месте этого конкретного человека, а не отмахиваться, вешать ярлыки и думать высокомерно, что ты какой-то особенный и вообще «не такой», как сразу начинаешь относиться к его поведению несколько иначе.
Помните, как в одной недоброй сказке: «Каким судом судите, таким и судимы будете»? Правда, есть один момент, который не дает мне покоя внутри: как сейчас выходить на сцену, зная, что и ты, и зрители будете врать друг другу? Но тут каждый может отвечать только сам за себя.
Битва Давида с Голиафом
-- Я часто думаю о том, что будет после того, как война закончится. Неужели разорванные привязанности и дружбы уже никогда не восстановятся? И мы все расплюемся -- навсегда и бесповоротно?..
-- Это зависит от того, оставляем ли мы, каждый из нас, внутри себя пространство для того, чтобы принять человека с противоположной точкой зрения. Отрезать просто, а вот принять сложно. Сейчас все озлоблены. Надо немедленно найти виноватых. Немедленно линчевать их. Немедленно уничтожить... Но это никак не отвечает на главный вопрос: что нужно сделать, чтобы все это прекратить?
Посмотрите, что происходит вокруг. Идет война на Украине, Сирия в руинах, горит Афганистан, Турция куда-то там наступает, Китай собирается захватить Тайвань, Армения, Азербайджан... Люди непрерывно где-то воюют и убивают друг друга, казни транслируют в прямом эфире, и весь мир это смотрит, обсуждает, смакует, занимает стороны... кровавый спорт какой-то... И так происходит тысячи лет, ничего не меняется по сути! Иногда мне кажется, что мы как вид неисправимы. И мы недостойны ни собственного разума, ни собственной планеты.
Мне хочется спросить: где все эти папы римские и прочие проповедники праведности от разных религий? Почему молчат? Или мямлят что-то невнятное и робкое? Как по мне, раз эти люди дерзнули взять на себя ответственность за спасение наших душ, то именно этим прямо сейчас им и пристало заняться. Взяться за руки, встать на колени в дружный кружок и 24/7 в прямом эфире усердно молиться и призывать всех остановиться, проявить мудрость, милосердие и сострадание... Но почему-то они этого не делают. Их не видно и не слышно...
Может, они и не против, а вовсе даже за? Может, все эти редкие слова просто по должности, а не от души? А может, они понимают, что это бессмысленно, что мы неисправимы и ничто нас уже не спасет? И наш с вами разговор тоже ничего не меняет. Тонкий слой культурной атмосферы в очередной раз сдут ветром войны и ненависти, все человеческое летит к чертовой матери. И когда ты расплевываешься с человеком, ты в первую очередь расплевываешься сам с собой, не давая себе труда поставить себя на место этого человека, узнать, что им движет. А ведь примирение начинается именно с этого -- с попытки поставить себя на место другого, попытки понять его, а не распять за инакомыслие...
-- Если бы каждый человек мог поставить себя на место другого, то, наверное, на земле не было бы войн...
-- Скажу вам такую простую вещь: есть люди-лицедеи. Играть -- их природная потребность. Им просто скучно, их жизнь тосклива. Современный человек, особенно европейский, особенно у власти, находится на верху пищевой цепочки, ему в целом больше не надо бороться за выживание: рубить дрова, охотиться на диких зверей. Его мозг сильно развит и изнывает от того, что все так здорово. Хочется что-то усложнить, развлечься как-то... Такая возможность усложнить и не скучать есть: можно поиграть, например, чужими жизнями...
Мы все сегодня на одном «Титанике», который столкнулся с айсбергом в Беловежской пуще. Все это время он тонул. А мы думали, что он плывет, и танцевали на палубе...
ДОСЬЕ «СУББОТЫ»
Артур Смольянинов родился 27 октября 1983 года в Москве. Вырос в компании двух младших братьев и сестры, провел детство в Королеве Московской области.
Драма «Кто, если не мы» вышла в начале 1999 года и стала путевкой Смольянинова в профессию -- после кинодебюта удача и успех ни на минуту не оставляли актера.
Снялся в более чем 80 фильмах и сериалах: «Триумф», «Последний забой», «Жара», «9-я рота», «Тот, кто гасит свет», «Нирвана», «Я», «Елки», «Елки-1914», «Мой парень -- ангел», «Самара», «Ростов», «Выжившие», «Гетеры майора Соколова», «За час до рассвета», «Мария. Спасти Москву», «Еврей» и др.
Лауреат молодежной премии «Триумф». За роль Олега Лютаева (Лютого) в фильме «9-я рота» был удостоен кинонаграды «Прорыв года» MTV Movie Awards.
10 лет служил в театре «Современник» (спектакли «Три сестры», «Еще раз о голом короле», «Антоний & Клеопатра. Версия» и др.).
Сейчас живет в Риге.
Елена СМЕХОВА
