Видео
В мире
У Латковскиса создалось впечатление, что театральная сцена для режиссёра слишком тесна и ему захотелось выйти на более широкую политичесую сцену. Впрочем, после их беседы оно не вполне подтвердилось.
- Прежде всего хочу поздравить с рождением новой политической силы, идейным "отцом" которой ты являешься. Что стало последней каплей, заставившей тебя идти в политику (если такая мысль в самом деле есть)?
- Мы в театре последний раз сыграли "Зиедонис и Вселенная". Смотрел наш старый спектакль и внезапно ощутил сильный стыд за нас сегодняшних латышей, живущих в 2025 году. Особенно за латышских мужчин почему-то. Отношение к Латвии у Зиедониса и его современников и у нас настолько отличается, что единственные слова, которые я нахожу, это "угнетающий стыд". Так что этот шаг с моей стороны чисто частным образом - это попытка от него избавиться. Чтобы я, глядя в зеркало, мог бы себе самому сказать - я хотя бы попробовал. Даже если не получится. К тому же я всю жизнь следую интуиции, которая на сей раз мне говорит: в латвийском обществе апатия и гнев на правящие партии достигли таких размеров, что законы энтропии прямо сейчас грозят разрушить Латвию - уже необратимо. Достигнута критическая масса.
- Каковы твои личные амбиции в политике? Ты готов взять на себя роль не только инициатора, но и лидера, главы новой партии "Без партий"? Ведь политическая практика свидетельствует: если отец-основатель политической силы остаётся лишь автором идеи, но не берётся быть главным тянущим воз, ничего особенного не выйдет (случай Улдиса Пиленса). Какой ты видишь свою роль?
- Это нетипичный случай - у этой партии нет задачи стать банальной партией власти, чтобы править четыре года. У нас есть лишь одна задача: получить большинство, поменять закон о выборах и на тот момент свою функцию закончить. Последует роспуск Сейма, будут проведены новые выборы без партийных списков. Так что наши персоналии не имеют такого существенного значения. Поэтому нет нужды в одном вожаке, как положено обычным, банальным партиям власти. Здесь важен только наш посыл. А он таков - растоптать гнездо шершней!
- По латвийским законам в выборах Сейма могут участвовать только партии, основанные минимум за год до выборов (3 октября 2026 года). Срок уже пропущен. Как думаете решить эту проблему?
- Есть план, но раскрывать его слишком рано.
- Как собираетесь подстраховаться от судьбы партий Кайминьша и Гобземса? Это будет политическое растворение или "приручение" старыми более искушёнными партиями после того, как ряд людей под вывеской имени Херманиса попадёт в Сейм, но 51 место не получит?
- Об этом будем решать, когда люди начнут собираться и вступать. Мы все вместе это придумаем. Пока нас всего пятеро.
- У партии "Без партий" в предвыборной программе будет только один пункт - о смене избирательной системы, или ещё какие-то программные положения?
- Мы будем призывать голосовать за нас представителей всех идеологий, которых объединяет общая цель - поменять мошенническую систему выборов в Латвии, которую правящие партии выдают за демократию. Это будет партия перехода власти. О Стамбульской конвенции и т.п. тут никто не будет спорить, пусть это делают будущие депутаты. Наша функция - только сменить систему, чтобы народ впредь мог избирать более компетентных людей, принимающих решения. Ведь сейчас партии у нас селекционируют самых глупых и неспособных. Не зря им практически невозможно найти честную работу после того, как они покинут политику или их оттуда вышвырнут.
- Если ничего другого не будет, какой будет деятельность партии, если не удастся реализовать свою установку на смену избирательной системы?
- Я даже не допускаю такого сценария. Не могу поверить, что в Латвии большинство людей в здравом уме и душевно здоровых не видят, что местный партийный картель нас всех бесконечно водит за нос.
- Готов ли ты стать латвийским Трампом?
- После того, как осенью 2026 года мы выполним свою цель и обещание, мы самоликвидируемся и я вернусь к театральным постановкам. В начале 2027 года состоятся новые выборы без партий и без всех их фокусов. Если позволено сравнивать, я себя на сей раз не вижу Аусмой Кантане, сидевшей в Сейме рядом со своим мишкой, а скорее Зиедонисом, избравшимся в Верховный Совет только затем, чтобы проголосовать за свободу, и потом сразу же вернувшимся к сочинению стихов.
