Видео
В мире
-Сегодня меня беспокоят два вопроса. Почему мы до сих пор притворяемся, что живем не в двухобщинном обществе? Многие по-прежнему предпочитают не говорить дома по-латышски, в это же время проходят культурные мероприятия для русскоязычной аудитории, большинство жителей Латгалии говорят по-русски и т. д. Что мы не сделали раньше, чтобы такой ситуации не было сегодня?
Второе - почему Алвис Херманис регулярно и на протяжении долгого времени провоцирует и пытается расколоть наше общество своими комментариями? Способствует ли это интеграции?
Грустно.
...Если режиссера беспокоят эти вопросы, мы постараемся ему помочь и попробуем вместе найти на них ответы.
Первый вопрос, который беспокоит Сенькова: «Почему мы до сих пор делаем вид, что не живем в двухобщинном обществе?»
Этот вопрос чрезвычайно важен, потому что многие люди думают в этом вопросе так же, как Сеньков. Неужели не очевидно, что на самом деле в Латвии сформировалось общество двух общин и оно до сих пор никуда не исчезло? Так зачем притворяться, что это не так?
Ответ на вопрос, почему «притворяться», состоит из двух частей. Во-первых, это юридическая последовательность. Эта двухобщинная реальность является следствием международно осужденной оккупации. Результат пакта Гитлера-Сталина от 23 августа 1939 года о разделе Европы... Иначе это была бы другая история. В Латвии такая реальность является следствием упомянутого преступного пакта.
Отсюда следуют следующие последствия. Что делать с этой «реальностью»? Есть три варианта. Одно из самых радикальных требований настоящих радикалов без кавычек – предотвратить последствия оккупации, выдворив всех оккупантов и их потомков из Латвии. Любой разумный человек понимает, что этот вариант не просто нереален. Это также неприемлемо для сегодняшних условий по чисто гуманитарным причинам.
Второй и весьма радикальный вариант – принять эту «реальность» как данность. Примите это и живите так, как есть. По словам режиссера Сенькова, "перестаньте делать вид, что мы не живем в двухобщинном обществе".
Третий – компромиссный вариант. Не отсылайте никого. Разрешить людям, въехавшим в Латвию в период оккупации, и их потомкам жить и пользоваться всеми правами и привилегиями граждан Латвии, но с одним условием. Мы «притворяемся», что «не живем в двухобщинном обществе». Такое «притворство», за некоторыми исключениями, имеет место с обеих сторон. Это неписаный «коллективный договор общества», заключенный после восстановления национальной независимости Латвии в 1991 году.
Строгое соблюдение буквы принципиально важно
На национальном уровне соблюдение правовых норм имеет еще большее значение. Например, с момента восстановления независимости во всех возможных местах руководители нашей страны, юристы и другие специалисты в области международного права решительно подчеркивали идею продолжения Латвийского государства. Мы не новообразованное государство, а прямой преемник государства, провозглашенного 18 ноября 1918 года, нормальный ход развития которого был прерван оккупацией 1940 года.
Эта доктрина правопреемственности государства сыграла огромную роль в принятии многих дальнейших правовых норм, ведь если предположить, что Латвийское государство – это новое государство, созданное на основании решений от 4 мая 1990 года, и 21 августа 1991 года, тогда многое было бы совсем по-другому. В том числе и ситуация с двухобщинным обществом.
Если предположить, что Латвия образовалась в 1991 году, как это было на тот момент, то совершенно логично и по закону всем жителям, проживавшим в Латвии в то время, должно было быть предоставлено гражданство, но русский язык (который был родным языком около 40 % населения Латвии на тот момент) должен получить статус другого языка страны. Это означало бы, что полувековая оккупация будет нормализована, узаконена и записана в истории, как записаны все нормативные акты царского времени.
Какое все это имеет отношение к вопросу Сенькова? Дело не в том, притворяемся мы или не притворяемся, что смотрим в лицо реальности. Мы все прекрасно видим. Однако мы не принимаем это двухобщинное сообщество как юридически признанный и нормализируемый факт. Хотя бы во избежание дальнейших последствий. В вопросе того же языка. В условиях свободной конкуренции латышский язык с двумя миллионами пользователей не может конкурировать с двумястами миллионами русскоязычных. К сожалению, это подтверждает и более чем 30-летняя практика в Латвии.
Несмотря на административные преимущества латышского языка, латышский язык (в отличие, например, от литовского языка в Литве) не имеет в Латвии подавляющего доминирующего положения. Многих это не волнует, и они переживают: неужели не важно, на каком языке говорит человек. В то же время для других (в том числе и для Херманиса) это очень чувствительный вопрос. Если кого-то это не волнует, если им все равно, будет ли латышский язык существовать даже через годы и поколения, то не надо сразу обвинять людей, для которых это важный вопрос, в провокационных действиях, расколах и тому подобном.
Что такое прогресс?
Вторая причина «притворяться» — социально-эволюционная. Люди еще с доисторических времен, с тех пор, как вылезли из пещер, с тех пор, как стали жить в некоторой степени цивилизованно, создали определенные социальные конструкции, помогающие структурировать общество (держать его в разумных рамках, не позволяя всему определяться дикими инстинктами).
Вы можете спросить, почему вилку следует держать в левой руке, а нож — в правой, если удобнее есть правой рукой. Таким кажущимся неудобствам нет конца. Скажем, зачем останавливаться на красный свет светофора, проезжая по почти пустому городу ночью? Зачем притворяться, что мы что-то замечаем там, когда вокруг никого нет? На перекрестках я немного притормаживаю, смотрю направо, налево и перехожу дорогу на красный свет. Зачем притворяться?
Человечество постоянно развивается. Чем больше «притворяется», тем более развито общество и дальше от обычного леса. Первобытный, дикий человек не притворяется. Как он чувствует, так и ведет себя. Прямо как зверь в лесу. Режиссер Сеньков вряд ли хотел бы оказаться в среде, где люди говорят все именно так, как есть; делает то, что хочет, не скрываясь и не «притворяясь».
Точно так же, чтобы уважать верховенство закона и преемственность латвийской государственности, мы в данном конкретном случае «делаем вид», что не существует двух общин. Сразу за границей мы видим общество, которое перестало «притворяться». Оно даже хвастается тем, что больше не «притворяется» и позволяет себе быть «таким, какое есть». Именно поэтому большинство населения России поддерживает и политику Путина, ведь теперь они могут свободно, без "притворства", презрительно называть все окрестные народы чурками, хохлами, пиндосами и тому подобными. Больше не нужно притворяться «хорошими парнями» и свободно потакать низменным инстинктам.
Режиссер Сеньков, возможно, этого не понял и думает, что ныне популярная в мире расхлябанность — что хочу, то и делаю; Я ношу то, что хочу, и у меня есть своего рода «настоящая» свобода в отношении того, что обо мне думают окружающие. Будущая цель, к которой нужно стремиться. По сути, это чистейший путь назад в лес, против развития и прогресса цивилизации.
Прогресс – это движение от самого простого, самого легкого к более сложному, более трудновыполнимому. Прогресс (черта высокоразвитого человека) – это изысканные манеры за столом, изысканные манеры (умение вести себя), вежливость, такт, грамматически правильное письмо и умение иронизировать вместо еды ложками, неряшливой одежды, беспорядка в доме, писать, как это происходит, и говорить, используя 100 слов. Я бы посоветовал директору Сенькову как-нибудь подумать об этом. Не исключено, что могла бы быть поставлена очень интересная, социально значимая пьеса.
Конституция – это тот главный документ, который распространяется на Латвийское государство.
Второй вопрос, беспокоящий режиссеров Сенькова: «Почему Алвис Херманис регулярно и долго провоцирует и пытается расколоть наше общество своими комментариями? Способствует ли это интеграции?»
Я тоже постараюсь ответить на этот вопрос. Херманис «регулярно и подолгу своими комментариями» не провоцирует и не пытается расколоть наше общество, а наоборот, пытается напомнить нам, что за окном третий год войны с момента полномасштабного вторжения России в Украину. И каждый должен четко позиционировать себя - на какой ты стороне? Так просто.
Война в Украине показала, и это сегодня полностью признают русскоязычные украинцы в Харькове и Одессе, что признание распространения русского языка и символов империализма России/СССР было ошибкой. Непонимаемая толерантность и вечная снисходительность напрямую раздражают как местных потенциальных прислужников Путина, которые оказываются лишь тогда, когда бомбы уже падают на их головы, так и одержимых имперскими идеями в России.
Поэтому общество провоцируют и раскалывают те, кто, тормозя интеграционные процессы, пытается во что бы то ни стало сохранить и, прежде всего, нормализовать сложившуюся ситуацию, в которой сохраняется фактическое двухобщинное общество (читай: мина времени), зацементированной навсегда. Как и хотелось бы потенциальным поклонникам Путина.
Сеньков риторически спрашивает: способствует ли это (четкая позиция Херманиса) интеграции? Конечно, это способствует. Это и ничего больше. Однако надо понимать, что интеграция может осуществляться только на основе духа и буквы Конституции нашей страны. Не зря для латвийской конституции был придуман латвийский термин – Сатверсме. То, что сплачивает эту страну, это общество. Как только хватка Конституции ослабнет, все развалится. Неужели это так сложно понять якобы интеллектуально развитым людям?
В Конституции четко указано, что латышский язык является государственным языком Латвии. Поскольку во время полувековой оккупации латышский язык был отодвинут на второй план и сейчас, даже спустя 30+ лет, до сих пор не полностью восстановился, то именно предотвращение последствий оккупации (восстановление господствующего статуса латышского языка по всей стране), что должно стать основой интеграции.
Следующий пункт интеграции – единые ценности. Это не означает, что все должны думать одинаково. Это значит, что есть вещи, которые нельзя обсуждать в обществе. Речь идет о вещах, которые считаются само собой разумеющимися, и любой, кто бросает им вызов, автоматически изгоняется. Например, отношение к людям с ограниченными возможностями. Если кто-то позволяет себе быть небрежным, нетерпимым, уничижительным по отношению к этим людям, то он маргинализирует себя.
Сегодня одним из таких стоимостных показателей является оценка российско-украинской войны. Если кто-то не может сказать ясно и однозначно: кто агрессор в этой войне; на какой стороне войны лежит вина за жизни погибших людей и тому подобное, то такой человек должен чувствовать дискомфорт. Оно должно чувствовать себя вне общества. Любые попытки смягчить этот дискомфорт, «терпя» его кривую систему ценностей, работают не на объединение общества, а наоборот – на разделение.
Поэтому именно против тех, против кого Херманис занимается "расколом общества". К сожалению, надо отметить, что среди этих заблуждающихся пока (подчёркиваю, пока) есть и уважаемый режиссёр Сеньков. Его пост заканчивается заявлением - грустно. Здесь я вынужден согласиться с Сеньковым. Очень печально, что уважаемый в народе режиссер Сеньков заблудился в трех соснах и присоединился к раздорам общества.
Но мы завершим наше послание иначе. С надеждой. Будем надеяться, что талантливый и перспективный режиссер Элмарс Сеньков пересмотрит свои нынешние взгляды, найдет ответы на мучающие вопросы и порадует всех нас еще многими новаторскими, интересными и по-настоящему современными спектаклями.
