Видео
В мире
Почему Трамп?
Лингвисты обратили внимание на его образ «строгого, но справедливого» отца. Антропологи указывают на то, как Трамп нарушает многие словесные табу американского общества (неполиткорректные высказывания) — дерзкие нарушители табу или караются судьбой, или добиваются успеха. Политологи отметили, как Трамп апеллирует к белому среднему классу, который чувствует себя обойденным и униженным. Однако эти версии не объясняют сногсшибательного успеха Трампа не только среди сельской бедноты, но и по всей Америке.
И очень сложно всерьез спорить с клоуном, когда весь зал хохочет над его шутками.
Конечно, Трамп не первый медийный персонаж и знаменитость, которая подалась в политику. Но его «стебные», «комедийные» монологи и жесты, привлекающие внимание СМИ любой ценой, стали чем-то необычным: Рейган, бывший актер, к таким методам не прибегал. Развлекательный компонент кампании Трампа не остался незамеченным. «Сеанс окончен, мы же не главконферансье выбираем», — заявил губернатор Нью-Джерси Крис Кристи (еще до того, как стал сторонником Трампа). «Это не вечеринка и не реалити-шоу», — так Обама критиковал СМИ за их освещение кампании миллиардера. В десятках карикатур Трампа рисовали в образе шута, клоуна, жонглера и конферансье.
Но сам Трамп мастерски использовал свою репутацию шоумена для обезоруживания критиков. До 2015 года он вел реалити-шоу «Кандидат» — в роли грубого топ-менеджера, который оценивал деловые качества участников и выкидывал самых слабых. Были ли его хулиганские заявления перед выборами реальностью или игрой в стиле «Кандидата»? Неизвестно. Насколько хорошо маска шоумена защищала Трампа от необходимости «отвечать за базар», видно на примере Марка Рубио, его конкурента-республиканца. Рубио пришлось публично извиняться после всеобщего возмущения его шутками о «маленьких руках» Трампа (имелся в виду при этом детородный орган).Рубио, профессионального политика, не защищала аура шута.
В своей работе исследователи отсмотрели 27 часов предвыборных выступлений Трампа и поняли, что его речи больше всего похожи на стендап-комедию — интерактивный жанр, когда комик общается со зрителями в зале, шутит и даже задирает их. Как и избранный президент, классики этого жанра (Ленни Брюс, Джордж Карлин) «шли по краю» в плане ругательств и непристойных шуток.
На митинге в штате Мичиган Трамп спрашивает у собравшихся, почему Клинтон задержалась после перерыва в последних дебатах: «Куда она пошла? Я думал, они вышла из игры, я думал, она сдалась! Нет, я знаю, куда она пошла, это слишком отвратительно!» Спустя несколько минут кандидат напоминает аудитории, что Обама от****ил (shlonged) Клинтон на прошлых демократических праймериз, применив малопристойный «идишизм».
На другом митинге, в Северной Каролине, Трамп резко оборвал обратившуюся к нему женщину («Что бы вы сказали президенту Обаме…») словами «Вы уволены!» в сопровождении характерного жеста — сложенных пистолетиком пальцев.
В «Кандидате» ведущий с помощью такого жеста прогонял неудачливых участников. Публика распознала эту цитату, засвистела и зааплодировала.
В Трампе ученые видят раблезианского героя, который пробуждает дух карнавала — высмеивая неуклюжее тело своих оппонентов, их телесные жидкости, их зажатость. Как и автор «Гаргантюа и Пантагрюэля», Трамп понимает, что грубые шутки способны лишить власти напыщенных аристократов (то есть политический истеблишмент). Он, можно сказать, нашел новый инструмент «антиполитической политики», которая появилась в общественной жизни США как минимум с начала 1990-х.
Высмеивая менструацию телеведущей Мегин Келли, засидевшуюся в туалете Хиллари Клинтон или потеющего Марко Рубио, Трамп редуцирует оппонентов до телесного низа и так превращается в раблезианского шута, свергающего «старую гвардию», обнажая ее неприятное и гротескное тело.
Тело Трампа как оружие
«Телесного» Рабле авторы упоминают неслучайно: главным оружием Трампа оказалось его собственное тело. Его экспрессивная жестикуляция показывает его как аутсайдера, нарушающего правила истеблишмента, — свободного и честного для поклонников, вульгарного и фальшивого для противников.
Для оппонентов же Трамп выделил пантомимические жесты, кочующие из одного выступления в другое: читающая речь по бумажке Клинтон, зажатый Митт Ромни, спящий Джеб Буш.
Эти знаки четко передают нужный Трампу образ остальных политиков как скучных и далеких от реальности персонажей. Они выступают более эмоционально эффективным аналогом кличек, которыми Трамп также в изобилии награждает оппонентов (в духе близкой ему культуры рестлинга), — «низкокалорийный Джеб», «малыш Марко», «Тед-лгунишка», «мутная Хиллари», — кличек, которые не только высмеивают противников, но и веселят аудиторию.
Другие жесты Трампа более многозначны. Например, критикуя решение правительства обменять пять узников Гуантанамо на сержанта Бергдала (он попал в плен в Афганистане, но, по некоторым сведениям, дезертировал), Трамп говорит: «В старые добрые времена это был бы…» — и показывает, как солдат расстрельной команды стреляет из ружья. На другом митинге он делает тот же жест, а затем признается в своей любви ко второй поправке к конституции США (она гарантирует право на ношение оружия).
По словам ученых, в таких жестах к аудитории «просачивается» идеология кандидата — в данном случае ностальгия по четким моральным критериям до наступления эпохи политкорректности.
Еще более сложными (но не менее эффективными) стали две полноценные репризы Трампа: «репортер с трясущимися руками» и «загребающий еду губернатор». В первом случае Трамп высмеивал журналиста The New York Times Сержа Ковалески, который якобы написал о танцующих после терактов 9/11 мусульманах, а потом отказался от своих слов. Трамп показал характерное для репортера-инвалида (артрогрипоз) раскачивание ладонями и прогнусавил «Ну-у-у, я не-е-е по-о-о-мню». Хотя возмущение публики перед «передразниванием инвалида» заставило-таки кандидата заявить, что он просто изображал некоего глупого репортера, продиктованное стандартами политкорректности табу на сатирическое (и любое несерьезное) изображение инвалида было снято.
Другой пример: Трамп высмеивал своего конкурента по праймериз Джона Кейсика, которого сняли в ресторане забрасывающим блинчики себе в рот. «Этот парень (берет «блинчик») и (жест ладони ко рту), вы представляете? (Смех и аплодисменты.) Отвратительно. Вы хотите такого президента? (Аудитория кричит: «Нет!») Отвра… честное слово, отвратительно». Здесь видны характерные приемы стендапа: вопросы аудитории, повтор ключевого слова и выискивание комичной черты, позволяющей глумиться над оппонентом.
Этот пародирующий прием выстреливает сразу в две стороны: объект сатиры сводится к неприятным телесным чертам, а сам Трамп оказывается отличным парнем, который готов нарушить правила ради хорошей шутки.
Show must go on
Что в итоге? Авторы подчеркивают логичность «феномена Трампа» в медиатизированную эпоху, общество спектакля, где стиль важнее содержания. Примечательно, что победивший кандидат добился успеха именно в жанре комедии, в понимании филолога Джона Лаймона жанра, где строгий отец и шаловливый ребенок — одна и та же фигура. Трамп показал себя одновременно клоуном, нарушающим словесные табу, и суровым лидером, который наведет порядок, и этот уникальный образ проложил ему путь к успеху среди американцев.
Но на финальных этапах президентской кампании Трамп стал вести себя более серьезно и сдержанно, как подобает «правильному» политику. Так же серьезно он встретил и новости о своей победе на выборах, а одним из первых эпатажных заявлений в статусе избранного президента стало обещание отказаться от президентской зарплаты. Станет ли его правление новым шоу? Посмотрим.
