О чем запретный фильм «Номер 44»

За день до официальной российской премьеры голливудской ленты "Номер 44", 15 апреля, компания "Централ Партнершип" неожиданно отозвала прокатное удостоверение. Минкультуры и прокатчик пришли к единому мнению, что в фильме искажаются исторические факты и дается своеобразная трактовка "событий до, во время и после Великой Отечественной войны, а также образов и характеров советских граждан той исторической эпохи", поэтому показ подобной ленты недопустим в преддверии 70-летия Победы. Корреспонденту Дней.Ру удалось побывать на пресс-показе фильма "Номер 44" и составить свое мнение о новой американской пародии на советскую действительность сталинских времен. Этот фильм российский зритель ждал с особым нетерпением: экранизация бестселлера Тома Роба Смита "Номер 44" о сталинских временах и советском разведчике, расследующем серию загадочных убийств детей, обещала стать если не познавательной, то хотя бы увлекательной и интересной. Актерский состав этому способствовал: звезда "Начала" Том Харди и не нуждающиеся в представлениях Венсан Кассель и Гари Олдман практически гарантировали фильму успех. Но даже эти титаны не смогли спасти странную голливудскую пародию, больше похожую на бред сумасшедшего. Начинается картина штурмом Рейхстага, где советские солдаты с криками "Стреляй, Василий!", "Николай, прикрой меня!" и "Алексей, вперед" прорываются, чтобы водрузить красное знамя на оплот фашистской Германии. Конечно же, у смелого Алексея не осталось на руках свободного места из-за трофейных часов, поэтому эта важная миссия достается простому советскому сироте, жертве голодомора, устроенного кровавым Сталиным, Льву – нашему главному герою. Было бы очень смешно – и зал, конечно, хохотал до упаду с самых первых кадров и до финальных титров, если бы дальше в фильме все не стало еще хуже.   Герой-разведчик, конечно же, работает в НКВД – вместе со смелым Алексеем и трусом Василием, психопатом-сталинистом по совместительству, мечтающим отомстить успешному Льву и влюбленным в его жену. Здесь почти каждый шпион или стучит на соседа, учительниц с криками увозят на черных воронках, а потом, конечно же, расстреливают во внутреннем дворике Лубянки. Простые советские граждане здесь носят фамилии Бродский, Малевич и Ахматова, Москву изображает Прага, а захолустный мрачный чешский городок Кралув-Двур – гулаговский Вольск "на задворках империи", куда высылают несогласных с режимом. Москва, Вольск и Ростов здесь расположены на одной железнодорожной ветке, по которой катается главный злодей – убивающий детей маньяк, чьим прообразом стал сам Чикатило, и где кончает самоубийством простой советский гей, ставший доносчиком. В общем, если наблюдать это все с точки зрения пародии, наверное, такой бред даже приемлем – хотя до шедевра Вуди Аллена "Любовь и смерть" авторам "Номера 44" – как до Луны. Собственно, до самих убийств, которые должны были стать главной сюжетной линией фильма, мы добираемся ближе к середине. Но даже после этого сценаристам не удается сосредоточиться на маньяке: вся эта серия убийств кажется надоедливой мухой на пересказе тягот и горестей неугодного властям и нелюбимого женой главного героя, сыгранного Томом Харди. Собственно, этот персонаж – единственный более-менее внятно выписанный, все остальные настолько поверхностны, как будто Ридли Скотту и Даниэлю Эспинозе было просто лень отвлекаться от воплощения новых стереотипов о страшном "совке". Герои ведут совершенно бредовые диалоги. Маньяк завлекает детей незамысловатыми фразочками: "Ты собираешь марки?" – "Да". – "У меня дома есть много марок, но моему сыну они не нужны". – "Может быть, вам отдать их кому-то, кто более в них заинтересован?" К слову, другие диалоги не менее абсурдные: "У меня есть тайный телефон, который забыли отключить предыдущим репрессированным жильцам, я им пользуюсь в экстремальных ситуациях". – "И часто такие бывают?" – "У меня много проблем!" В общем, уровень сюрреализма в фильме просто зашкаливает, подобное не снилось даже Ионеско с его "Лысой певицей". Да, Олдман и Кассель очень стараются, но их талантам в этой картине просто нет места – все посвящено стереотипам посильнее типичных медведей, водки, балалайки и домашних ядерных реакторов. Но самое странное в этом всем, наверное, что за пределами России никто не поймет абсурд "Номера 44". А после запрета в российском прокате американцы будут смотреть этот фильм с удвоенным интересом. Хотя, конечно, на наш взгляд, такое решение Министерства культуры – это перестраховка. Возможно, подобное отношение к советским реалиям может оскорбить героев Великой Отечественной, но запрещать его к просмотру всем россиянам все-таки перебор. Конечно, такие меры только подогреют интерес: нет лучшей рекомендации к просмотру фильма, чем его запрет. Поэтому что мы можем сказать от себя? Абсурдно, долго, скучно и снова долго. Смотрите, если ваши запасы терпения неисчерпаемы, а желание познакомиться с новыми американскими стереотипами о русских граничит с помешательством.