Видео
В мире
Еще в 2015 году бюро должно было принять в штат 134 специалиста по исследованию компьютерных вирусов и борьбе с хакерами, но с тех пор 52 места неизменно пустуют. Более того, IT-специалисты в принципе отсутствовали в пяти из 56 региональных подразделений ФБР.
Это, конечно, не вина руководства спецслужбы: хороших профессионалов на рынке не так много, и большинство из них предпочитают работать не на правительство, а в частных компаниях. Во-первых, зачастую там больше платят, а во-вторых, в ФБР куда труднее попасть.
В отличие от большинства контор в сфере информационной безопасности, с радостью берущих в штат бывших хакеров без образования и с судимостями, в бюро могут попасть только не имевшие проблем с законом и не замеченные в криминальных связях люди с высшим образованием.
После первичного отбора они обязаны получить статус агентов, а значит — пройти курс специальной подготовки в учебном центре Куантико, штат Вирджиния. Там будущие специалисты по кибербезопасности должны как минимум сдать нормативы по физической подготовке и тактическим навыкам, а некоторых зачем-то еще учат спасать заложников и обезвреживать террористов.
Но большинство кандидатов в IT-отдел ФБР отсеиваются не после безуспешного обучения, а еще на этапе отправки резюме. Чтобы попасть в бюро, нужно как минимум три года не употреблять наркотики, а для большинства американских компьютерщиков эта миссия почти невыполнима.
Марихуановая дискриминация
Особую страсть несостоявшиеся агенты питают к марихуане. В 2015 году бюро отвергло кандидатуры трех тысяч потенциальных сотрудников — у подавляющего большинства в организме были обнаружены следы этого наркотика. Ситуация эта не меняется много лет подряд.
Например, в 2014 году ФБР должно было взять на работу более двух тысяч сотрудников, многих из которых планировалось распределить в IT-подразделения. Когда с этим традиционно возникли проблемы, директор бюро Джеймс Коми неожиданно разоткровенничался на ежегодной конференции Американской ассоциации юристов. Выступая перед полным залом адвокатов и сотрудников спецслужб, он пожаловался на требование властей брать на работу только специалистов экстра-класса. «Да, они прекрасно шарят во взломах. А еще они фанатеют от травки. Некоторые из этих пацанов забивают косячок прямо перед собеседованием», — в сердцах воскликнул Коми и прозрачно намекнул на необходимость смягчить правила приема на работу в его ведомство.
Один из участников мероприятия подтвердил, что его друг решил не идти в ФБР как раз из-за пристрастия к марихуане. Директор бюро посоветовал ему передумать — «несмотря на любовь к травке».
Правда, уже на следующий день Коми пришлось оправдываться перед известным своей ненавистью к наркотикам сенатором-республиканцем из Алабамы Джефом Сешнзом. Тот обвинил главу спецслужбы в создании позитивного образа употребления наркотиков; Коми пришлось признать, что он просто неудачно пошутил.
«У нас проблемы с поиском молодых сотрудников, а жесткая позиция властей в отношении марихуаны нередко толкает их попробовать наркотик. Сам я решительно против того, чтобы молодежь употребляла траву — это незаконно. Так что я говорил не о смягчении правил, а о пересмотре методов работы с кандидатами», — объяснил он.
Консерваторы и миллениалы
Директора ФБР трудно назвать человеком, поддерживающим развернувшуюся в США кампанию по легализации травки. Напротив, он считается поборником традиционных ценностей, а потому сталкивается с куда более стандартными обвинениями. Например, нередко выступающий на слушаниях в Конгрессе военный эксперт Питер Уоррен Сингер считает его сексистом, ведь среди сотрудников ФБР всего 11 процентов женщин, которым к тому же платят меньше, чем мужчинам. А это, по его словам, прямое свидетельство неспособности руководства ФБР адаптироваться к изменениям на рынке труда. И пока бюро оставляет условия найма на работу без изменений, постоянно растущие в цене молодые программисты уходят в частный сектор.
И это неудивительно, ведь разбирающийся во взломах и технологиях слежки специалист — в первую очередь практик, а значит, наверняка имеет связи с миром хакеров. Например, обитает в закрытых чатах в Jabber, ищет обучающие материалы на специализированных форумах в анонимной сети Tor или ходит на полулегальные хакатоны. ФБР же видит в этом причину для отказа кандидату из-за связи с криминальными элементами.
По сути, то же самое можно сказать и об употреблении марихуаны. Многие программисты не без гордости причисляют себя к субкультуре так называемых шифропанков — сторонников всеобщей анонимности и свободной инновационной экономики. Одним из столпов их идеологии считается легализация легких наркотиков — этот пункт присутствует в манифестах большинства пиратских партий мира.
За легализацию выступали и основные идеологи шифропанка. Например, интернет-активист Джон Гилмор не только защищает сетевые свободы граждан в Фонде электронных рубежей (EFF), но и выступает за смягчение антинаркотической политики в Marijuana Policy Project, а создатель WikiLeaks Джулиан Ассанж считает, что «марихуана не вреднее картошки».
Именно поэтому многие идеологически настроенные хакеры предпочтут не идти на госслужбу, чтобы не нарушать традиции отцов-основателей движения. И, в отличие от ФБР, это прекрасно понимает руководство двух других американских спецслужб — ЦРУ и АНБ.
В первом случае кандидаты сдают анализы крови и мочи, формально подтверждающие, что они не употребляли наркотики в течение последнего года, а во втором — проходят несколько специальных тестов. Но если кандидат представляет большую ценность для разведывательных ведомств, он легко может избежать этих процедур и потребовать особых условий работы.
Откровения Эдварда Сноудена и опубликованные WikiLeaks секретные материалы Vault 7 свидетельствуют о том, что спецслужбы нередко работают с частными IT-компаниями на контрактной основе, сотрудники которых не обязаны проходить тесты АНБ и ЦРУ на наркотики.
ФБР в обозримом будущем вряд ли планирует использовать услуги подрядчиков, а потому бюро наверняка придется пересмотреть условия найма компьютерных специалистов. Но эта задача, скорее всего, ляжет на плечи нового директора, ведь Джеймс Коми раздражает не только любителей марихуаны, но и действующего президента Дональда Трампа.
