Видео
В мире
20 февраля 1962 года Джон Гленн совершил космический полет Mercury-Atlas 6. Он стал первым американцем на орбите, но ход его миссии значительно отличался от гагаринского полета.
Гленн стал самым популярным американским астронавтом начала 1960-х годов, но при взгляде на одни только технические параметры миссии трудно понять, почему. Он не был первым американцем в космосе: Алан Шепард и Вирджил Гриссом слетали туда по баллистической траектории, не достигая первой космической скорости, в мае и июле 1961 года. На орбите до него побывали Юрий Гагарин и Герман Титов, причем полет Титова длился существенно дольше.
Надо сказать, что даже в отряд первых астронавтов Гленн попал не без труда. Согласно критериям NASA, туда должны были отбираться военные летчики-испытатели с высшим образованием, младше сорока и, из-за ограничений корабля Mercury, не выше 180 сантиметров. Гленн был опытным пилотом, воевавшим во Второй мировой и Корейской войне на истребителе, но на момент отбора ему было почти сорок, его рост достигал 179 сантиметров, и он не имел степени бакалавра. Однако строго соблюдалось лишь требование к росту, и полковник Джейк Дилл, командир будущего астронавта в школе летчиков-испытателей, в ходе личного визита убедил NASA, что Гленн – отличный кандидат.
Первый американец на орбите попал на эту роль в силу стечения обстоятельств. Первоначально Гленн хотел отправиться в первый американский космический полет, но руководители программы решили выбрать астронавта для этого путем голосования внутри самого отряда.
Здесь стоит упомянуть о личности Гленна. Если Гагарина описывали как скромного, дружелюбного и целеустремленного парня, то его американский коллега походил на него лишь целеустремленностью. Гленн был прирожденной телезвездой. Если другие астронавты на вопрос об отношении их семей к космической программе отвечали дежурными успокаивающими фразами, то Гленн сказал, что «вряд ли кто-то из нас смог бы продолжать этим заниматься без действительно хорошей поддержки дома, я серьезно».
Первый американец на орбите был убежденным христианином, постоянно твердил про «веру и отечество», и однажды пошутил о своем решении стать астронавтом: «Я присоединился к проекту, потому что это, скорее всего, единственный раз, когда меня хоть как-то подпустят к раю». По мнению одного из исследователей истории космических программ, репортеры ликовали, глядя на это, а вот коллеги-астронавты не могли сдержать зевоту при подобных сценах.
Вдобавок, Гленн считал, что астронавты должны демонстрировать публике эталон морали и не стеснялся делать замечания товарищам по отряду. Особенно это касалось отношений с женами, которые не у всех кандидатов в полет складывались хорошо. «Он слегка позиционировал себя как какого-то святошу», – утверждает Джон Логсдон, профессор Института космической политики Университета Джорджа Вашингтона. Все это не добавляло Гленну популярности среди товарищей, и, хоть открытая вражда в отряде астронавтов невозможна, отношения с ним были натянутыми.Возможно, это стало одним из факторов, почему в голосовании по первому полету победил Шепард. Из-за этого Гленн полетел лишь третьим, но первым — на орбиту.
Его путь сильно отличался от судьбы Гагарина, который хорошо подходил по всем критериям отбора, был безусловным лидером, а его первенство утвердили на Государственной комиссии.
Сам полет, как и предыдущие американские, прошел на корабле Mercury, но его несла ракета Atlas LV3B, более мощная, чем Redstone. Гленн присвоил кораблю имя собственное, Friendship 7, и лично написал его на борту, как когда-то делал со своими истребителями. Проблемы начались сразу с предстартовой подготовки, во время обратного отсчета было одиннадцать остановок из-за технических проблем и плохой погоды. Скотт Карпентер, другой астронавт, поддерживающий связь с аппаратом, в момент отрыва от стартового стола сказал: «С Богом, Джон Гленн», но из-за сбоя в работе радио адресат его не услышал.
Носитель отработал штатно, и поначалу полет шел хорошо. Пролетая над Африкой, Гленн сообщил, что видит пылевую бурю, а над Индийским океаном любовался своим первым закатом с орбиты. При этом из-за облачности астронавт не смог увидеть сигнальную ракету, запущенную кораблем ВМС США в ходе эксперимента.
Во время пролета над Австралией, где была ночь, Гленн сказал, что видит яркий свет и что-то похожее на город. Вероятно, он смотрел на город Перт, жители которого намеренно включили свет как можно ярче, зная о полете. Когда корабль вновь вылетел на дневную сторону, астронавт заметил вокруг себя рой «светлячков». Они медленно текли вокруг и, казалось, не исходили из какой-либо части космического корабля. Последующий анализ установил, что Гленн, скорее всего, видел маленькие кристаллы льда, вылетающие из бортовых систем.
На исходе первого витка начались проблемы с системой автоматического управления, и Гленну пришлось вручную стабилизировать корабль. Вообще, активное использование ручного управления можно считать главным отличием полета Friendship 7 от первых советских. Во время полета Гагарина ручное управление было заблокировано, и для его активации в экстренной ситуации требовалось бы решить сложную задачу, поскольку руководство миссии боялось непредсказуемой реакции человеческой психики на космос. В полете Титова выполнялись ручные маневры, но согласно плану. Гленн же периодически прибегал к ручному управлению в ходе всего полета, в том числе из-за внештатных ситуаций.
Основные проблемы начались ближе к концу полета, состоявшего из трех витков. Согласно данным телеметрии, теплозащитный экран не был прочно закреплен на корабле, и удерживался лишь системой крепления тормозных двигателей.
Без теплозащитного экрана астронавт гарантированно бы погиб при входе в атмосферу, и потому в центре управления полетами приняли нестандартное решение. Гленну поступило указание не сбрасывать тормозной блок после отключения, что означало, спуск будет проходить вручную. Астронавту пришлось преодолевать запрограммированную последовательность действий, и он активировал ускорители над Калифорнией. «Принято. Тормозные двигатели включены… И впрямь! Чувство, будто лечу обратно к Гавайям», – рапортовал он.
В момент входа в атмосферу Гленн управлял кораблем вручную, ему было приказано не сбрасывать тормозную установку, пока акселерометр не покажет 1,5 g. В один момент он увидел, как элемент крепления установки отошел от нее и повис перед иллюминатором, после чего сгорел в потоке плазмы. В момент пикового нагрева астронавт заметил вокруг корабля летящие фрагменты и боялся, что это куски его теплового щита, но оказалось, что это лишь разрушается сброшенная тормозная установка. После прохождения пиковой перегрузки аппарат начал колебаться по тангажу, и для стабилизации с помощью двигателей пришлось задействовать автоматику.
В итоге аппарат выпустил парашют и успешно приземлился в Северной Атлантике. Как оказалось, с щитом было все в порядке, проблема была с датчиком. Юрий Гагарин в полете испытывал отчасти зеркальные проблемы: с щитом было все в порядке, но тормозная установка выдала недостаточный импульс, и в результате автоматика запретила отделение спускаемого аппарата от приборного отсека. Это привело к кувырканиям корабля при входе в атмосферу, но при дальнейшем нагреве сброс произошел уже по сигналу датчиков температуры.
Известность, которую принес Гленну полет, позволила ему стать сенатором от штата Огайо и баллотироваться в президенты в 1984 году. Однако, спустя много лет, он вновь вернулся в космос, будучи уже немолодым человеком. Поначалу NASA не хотело отправлять пожилого астронавта в космос, но Гленн смог убедить агентство в целесообразности этого эксперимента. В итоге в 1998 году он отправился на Шаттле в полет STS-95 в возрасте 77 лет, установив рекорд. Джон Гленн прожил после этого почти двадцать лет, скончавшись в 2016 году в возрасте 95 лет.
Газета.ру
