Видео
В мире
Море людей – множество детей, молодёжи, крепких взрослых мужчин и красивых женщин - кажется, все в те жаркие августовские дни (+36 почти весь август) вышли на бульвары и в парки. Огромное количество хороших новых машин, целые кварталы новеньких элитных высоток. И все раскупается, и все шумит, и всюду нужны рабочие руки, мощнейшая энергетика просто бьёт ключом. Как будто нет войны?
Самолёты не летают, но ходят поезда
Впечатления начали собираться ещё в Риге, когда на вопрос о страховке в фирме ответили: «Что вы! Это же зона боевых действий! Там все под личную ответственность».
Впрочем, автобусов в сторону «зоны», как выяснилось, ходит из Европы очень много, народ перемещается чрезвычайно активно туда-обратно. Можно и самолётом - до Варшавы, но скидки на билеты надо ловить, а без скидок цены серьёзно кусаются.
Я выбрала маршрут до Львова – 17 часов. Хотелось прогуляться по городу – оттуда 6 часов фирменным скоростным поездом до Киева (билет на автобус до Львова около 80 евро плюс 20 – на поезд).
Что бросается в глаза – в автобусе нет мужчин активного возраста. Соседка напоминает – им же выезд из Украины запрещён. Сама она вовсе не беженка. Жительница, наверное, единственного города в Украине, где не было обстрелов – из Черновцов. Приезжала в Ригу в гости.
Разговоров о войне совсем не слышно. На границе с обеих сторон нас пропускают быстро без особого досмотра. На украинской стороне меняю евро, как советовали, понемногу, на мелкие расходы. В обменнике всё цивилизованно: девушка за стеклом, выдаёт чек. Курс: 41 гривна за 1 евро (в Киеве доходит и до 44 гривен).
Забегая вперед отмечу, что в принципе, на этом направлении без наличных можно вообще обойтись. Деньги нужны разве что на туалет или мороженое, или на маршрутку. Повсюду можно платить картой – даже во львовских трамваях и киевском метро (на наши деньги от 35 до 45 центов), включая кафе, магазины, аптеки – как закон.
От черники до арбузов
Возвращаясь к дороге – от границы до Львова ни одного клочка брошенной земли. Большущие плантации садовой черники, капусты, морковки, арбузов, подсолнухов – только они уже отцвели и семечки в них теперь набирают силу.
Аисты живут прямо на крышах – как когда-то в песнях Ротару. Мирную картинку разрушают только маленькие сельские кладбища, изредка попадающеся у дороги – у свежих могил красноречиво развеваются жовто-блакитные флаги. Возвращают к реальности.
Во Львове войны тоже не чувствуется. Разве что памятники закрыты мешками с песком - от бомбежек. В остальном - лето, жара, кажется, весь город высыпал на улицы. Дети, молодежь - все весело резвятся у фонтанов, забиты отдыхающими людьми все бульвары, парки, кофейни. Но вдруг проезжает на самокате парень с одной ногой. Или другой проходит – без руки. В гражданском. Многие останавливаются и долго молча смотрят им вслед.
Молодых мужчин в военной форме много у вокзала – спокойные, молчаливые, с рюкзаками, они еду либо «туда» – либо «оттуда». Поодиночке. Впрочем, выходят и группами - прогуляться. Но эти парни на протезах уже явно ветераны войны.
Город, конечно, красоты необыкновенной. Уютный, зелёный. Кофеен – море, домашняя кухня – (конечно же, сразу борщ с пампушками, котлета по-киевски с картошкой-пюре) – это на наши деньги около 5 евро. Порции огромные. Кофе (очень вкусный) – в среднем от 1евро до около 1.20 евро.
Львов принимает беженцев
Автоматически обращаюсь к окружающим на украинском (почему-то в последние 2 года стала говорить на языке своих родителей, хотя до этого, начиная с детсада говорила только по-русски). Мне отвечают и по-русски, и по-украински. Разницу отмечаю чисто профессионально – для информации.
Вопрос о русском языке не задаю (кстати, ровно та же ситуация в Киеве) ввиду бессмысленности. Русская речь слышна всюду, замечаний по этому поводу я не слышала нигде. Каждый говорит на том языке, на каком ему удобно и нередко люди в разговоре переходят с русского на украинский и обратно (не путать с суржиком!). Официальная информация - на украинском, как и сообщение о тревогах.
Много приезжих вроде меня, торопящихся осмотреть город проездом. В парке разговорилась с женщиной с малышом - оказалось, беженцы из Донбасса, у них сейчас линия фронта. Во Львове, рассказывает, прижились, тем более, что возвращаться некуда. Работа здесь есть и её много, только жилье дорогое – госпрограммы в поддержку беженцев в этом плане нет. Надо платить самому и хозяину, и коммунальные услуги. Дорого. Но выбора нет. В остальном на отношение не жалуются. Покидая Львов вижу осыпающуюся штукатурку на старых зданиях, не до красоты ему сейчас.
Киевляне набирают скорость
Киев встречает меня дикой жарой (до +36!). Поздним вечером едем с родственниками с вокзала по центральным улицам, со скоростью 100 километров в час – и нас обгоняют! Объясняют, что это компенсация за то, что днём приходится париться в пробках. А жить надо быстро, иначе ничего не успеешь. А дел много – российскими обстрелами разбита почти энергетическая инфраструктура, а холода на подходе…
После бессонной ночи в дороге быстро засыпаю под успокаивающий женский голос, следующий за сиреной : «Внимание, воздушная тревога. Пройдите пожалуйста в укрытие». Утром узнаю, что недалеко от нас, в Броварах, ночью при обстрелах убило мужчину 35 лет и мальчика 4 лет.
Звуки ужаса
В данный момент я живу под Киевом в частном секторе – на житомирском направлении. В 4-х километрах отсюда стояла российская армия в феврале 24-го, до сих пор вдоль обочин лежат бетонные ежи - на всякий случай. Позже мне объясняют, что именно с запада россияне чаще всего обстреливают Киев – ракеты направляют в сторону Житомира, там они разворачиваются и идут на украинскую столицу.
В укрытия народ не ходит - только в случае массированных атак и то далеко не все. Говорят, смысла нет – пока дойдешь, все может закончиться. Тревоги звучат днём и ночью примерно по 3-4 раза, не набегаешься.
- Самое страшное - это "баллистика" [баллистические ракеты], - объясняет мне сестра, глубоко гражданский человек. - Но такие ракеты долетают максимум за 3 минуты - от них не убежишь. Или прямое попадание, или их сбивают, тогда люди могут пострадать от обломков. Есть такие, что нужно ждать от двух до трёх часов, пока станут известны их конкретные маршруты. Крылатые ракеты Х101 летят горизонтально. Их выпускают с Волгоградской, Саратовской или Мурманской областей. Корейские падают, где придется. Никто не знает, куда они полетят и полетят ли вообще. Когда Patriot сбивает «Кинжал» - вот где звук ужаса! Впечатление такое, будто поезд идёт по потолку. [Позже мне довелось услышать этот звук - действительно ужас].
Внимание, воздушная тревога!
Обязательное правило замечать тревоги действует в кинотеатрах. Там, если кино задержали до 20 минут, показ продолжается, если на большее время – отменяют.
Но больше всего от обстрелов и тревог страдают дети. Их в садах и школах при звуках тревоги педагоги обязаны одеть-обуть и провести в укрытие. Это, поясняет мама 10-летнего Андрея, детей дико выматывает - не говоря о взрослых. О каком учебном процессе можно говорить в таких условиях – туда-сюда ходят весь день.
В остальном – в попытке выполнить редакционное задание и сделать репортаж из бомбоубежища – я ничего примечательного не нашла. В обычное время это метро, тоннели, подвалы. В случае тревоги, объяснили, каждый идёт туда со своим скарбом – матрасами, одеялами, стульчиками… Поезда, даже в случае тревоги, идут по расписанию.
Одна воздушная тревога застала меня ближе к вечеру прямо на Майдане. Сидели с подругой, разговаривали и вдруг – дикий вой сирены. Подруга объяснила: так громко, потому что она здесь рядом, а в районах сирены стоят подальше. Сильных обстрелов к тому времени (на середину августа) давно не было и народ расслабился. Никто даже не шелохнулся в сторону убежища. Ели мороженое, смеялись, разговаривали…
(Видео сделано 16 августа, до новых массированных атак РФ)
Страха больше нет?
Множество людей, с которыми я разговаривала в Киеве, уверяли, что к тревогам они привыкли. Я, в принципе, тоже их практически не замечала. Только поздно вечером, ложась спать после очередного жаркого дня, я однажды подумала снять пижаму, но тут же поймала себя на удивительной мысли. Вдруг ночью «прилетит», утром меня будут раскапывать - хотя бы в красивом откопают. Уже в Риге я поделилась этими мыслями со знакомой из Луганска. Она рассказала, как после обстрелов 2014-го каждый вечер перед сном надевала свежее белье. Тоже, чтоб было красиво, если что...
Что характерно - страха вообще не чувствуешь. Присутствие войны проникает само куда-то в подкорку и как-то оттуда руководит организмом. И от этого, наверное, киевляне заметно бережнее относятся друг к другу. Это новая черта, явно приобретенная в военное время, заметно бросается в глаза приезжему. Разговоров о войне не слышно вообще, но стоит только заговорить с любым человеком на любую тему, как эта всплывает сама собой. Моментально. Столько боли накопилось в людях, что кажется, они живут уже за гранью страха. Назад не смотрят - только вперёд.
Моя старинная знакомая – врач-окулист Ирина переехала в Киев из Донбасса после событий 2014-го. И поселилась в Гостомеле. И там одной из первых встретила российские войска, идущие брать «Киев за 3 дня» - сидела в подвале, ухаживала за ранеными. Сколько времени прошло, а нервы, говорит, до сих пор не на месте.
Лечилась у психотерапевта, пила антидепрессанты – ничего не помогает успокоиться, пока не устранена причина тревоги. Война. (Подробнее о неожиданных киевских встречах - в следующих материалах).
Военные в городе
В отличие от Львова, в Киеве военных практически не видно. Киевлянка Галина объяснила, что они переодеваются в штатское, чтоб не чувствовать себя белыми воронами. Это, рассказывает, общественная проблема, которая широко обсуждалась с участием экспертов. С одной стороны, военные испытывают дискомфорт от встречи с шумным и, кажется, совсем невоенным городом. С другой - горожане, которые при встрече с военными хотят, но не умеют проявить благодарность.
-Эксперты советовали подойти, сказать «спасибо» и попросить у военного разрешения обнять или пожать руку, - говорит Галина. И позже я не раз наблюдала именно такие сценки искреннего, но корректного поведения.
В маленьких городках Украины и даже в киевской области, рассказывают киевляне, сложилась такая традиция. Когда идёт похоронная процессия, провожает погибшего защитника, все встречные встают на колени.
Власть не критикуют, но контролируют
Общественная жизнь в Киеве бурлит.
-По негласной договорённости общество сейчас, в сложное военное время, не критикует действия властей, но мнение о них активно высказывает. Чтоб знали, - объясняет бывшая жительница Крыма Анна Кудинова (её машину с номером YALTA знают уже во всем городе). Встречаю её в центре Киева с двумя маленькими детьми - втроем с самодельными плакатами идут на акцию в защиту пленных «Азова».
Анна объясняет, что такие акции проходят в Киеве каждую неделю. «Азовцев» обещали вернуть из плена в оговоренное время, но оно давно прошло, а именно их меняют крайне медленно. На акции собираются родные, друзья, сочувствующие, бывшие пленные или раненые «азовцы». Просто стоят с плакатами вдоль какой-то центральной улицы, а идущие мимо машины сигналят в знак поддержки. Полиция только следит за тем, чтоб не сходили на проезжую часть.
И таких «вкраплений войны» при ближайшем рассмотрении по городу множество. У Майдана на Крещатике вместо весёлой тусовки теперь народный мемориал. Каждый, кто знает имя погибшего на этой войне, может поставить свой флажок - в память. Флажков и флагов здесь огромное количество, заметен и большой латвийский флаг. Подписей нет.
У мемориала замечаю молодую девушку, которая сидит на бордюре и нежно гладит фотографию с чёрной ленточкой. Спрашиваю - друг? Отвечает обессиленно и ласково: «Муж. Погиб в прошлом году. В 24 года. Раньше он ко мне ходил, теперь я к нему...».
О таких женщинах, проводивших любимых на войну, мне довелось посмотреть интерактивный спектакль на Центральном железнодорожном вокзале. Их не разглядеть из-за «огней большого города», но их шёпот громче самого громкого крика. Они изо всех сил ждут любимых с войны. Те, кто уже никогда не дождутся, учатся дышать заново.
Кто будет воевать?
Касательно самого, наверное, болезненного сейчас для Украины вопроса - мобилизации - как ни странно, тут мнения в обществе в основном совпадают (в том числе я говорила об этом и с военными, которых встречала на улицах и вокзалах). Все считают, что мобилизованные силком люди воевать будут плохо. Потому что и не умеют, и не хотят. А работать в стране уже сейчас некому, на женских плечах лежит весь тяжёлый труд. Логично остающимся мужчинам зарабатывать и перечислять налоги на оружие всем, кто может и умеет воевать, и так помогать армии.
Особенно отмечают киевляне - надо упорядочить рекрутинг. По найму на войну пойдет народу гораздо больше, чем по принудительной мобилизации. Но рекрутинг надо поставить фундаментально, цивилизованно. Чтоб людей не обманывали, посылали воевать туда, куда они записываются и могут реально пригодиться. Мне, кстати, на киевском вокзале встретился компьютерщик в военной форме. Рассказал, что он, как раз, пошел в армию по рекрутингу - не обманули. Обучили, и послали в армию в часть, куда он записывался изначально.
Что интересно, тема России в Киеве вообще не звучит. Подавляющее большинство придерживается примерно такого мнения: нас не интересуют ни плохие русские, ни хорошие. Никакие. Мы хотим прогнать их со своей земли и забыть о них навсегда.
Гражданское общество теперь в украинской столице стало гораздо активнее, люди научились думать о большем. Кто-то кому-то почти обязательно помогает, либо деньги перечисляет на благотворительность, либо сам участвует в работе общественных организаций.
Прогуливаюсь по зоопарку - здесь недавно отметили 50-летие гориллы-долгожителя Тонни. По человеческим меркам ему 90. Теперь всем миром собирают ему в подарок деньги на зиму на дрова. А до этого «в пользу зверей» покупали билеты по интернету в Николаевский зоопарк, который сильно пострадал от бомбёжек.
Беженцы переезжают поселками
Вопрос языка - в Киеве, как и во Львове, он не выпячивается. Только теперь, хорошо знакомые мне русскоязычные раньше люди, сами плавно переходят в разговоре на украинский. Говорят, это происходит само по себе. Видимо, как реакция на военную агрессию. Хотя русская речь звучит везде и никто не акцентирует на этом внимание. Все сходятся на том, что государственный язык должен быть один - украинский. В остальном - вопрос индивидуального выбора.
Люди заметно заняты повседневными делами. В городе теперь много беженцев.
-Впечатление такое, что переезжают с прифронтовых территорий целыми посёлками и городками, - говорит бывшая жительница Донецка Наталья. Кто-то покупает квартиры, кто-то берет в кредит, в долг. Выбор жилья большой - от 20 тысяч долларов до 500 тысяч. И новостройки растут, как грибы после дождя. В последние несколько лет просто на глазах поднимаются новые районы. Под Киевом сейчас лучшие места. Школы, детские площадки, гаражи рядом с домами, магазины - кафе, все рядом. И до Киева на маршрутке 15-30 минут.
К «заграничным» беженцам многие относятся почти что без эмоций.
-Понятно, если люди бежали от войны и дома их разбиты. Хотя теперь уже есть куда возвращаться. Остаются в Европе те, кто и так хотел уехать с Украины. Мы на них не рассчитываем. Работы в Киеве и в области огромное количество, рук рабочих не хватает. Зарплаты, если постараться, не хуже, чем в Европе, особенно в сфере общепита, в торговле, в сфере обслуживания. Мы-то тоже беженцы.
Работа и цены
Ольга недавно приехала в Киев на заработки из-под Кропивницкого: «У нас разбили подстанцию, встали все предприятия, работы нет, а детей нужно кормить. Устроилась поваром, снимаю небольшую квартиру за 2 тысячи гривен, пока зарабатываю около 500 евро. Уже неплохо. Очень много вакансий в нашей сфере».
Некогда сельская учительница Светлана Васильевна теперь трудится техничкой в Салоне красоты под Киевом. Рассказывает, что минимальная зарплата - около 170 евро. Но работодатели всячески стараются удерживать работников разными бонусами. Продавцы, швеи зарабатывают по 800-900 евро.
Больше всех, как везде на постсоветском пространстве, страдают пенсионеры - пенсии в среднем немногим больше 100 евро. Если снимать квартиру одно-двухкомнатную - около 100 евро хозяину, плюс чуть меньше за коммунальные услуги. Особенно дорого теперь обходится, конечно, свет - около 13 евро в месяц (у каждого бойлер даже в многоэтажке), интернет - около 6 евро в месяц, телевидение - около 3 евро.
Правда, цены в киевских магазинах при этом сродни рижским - на мясо, сало, рыбу, конфеты, молочные изделия. Чуть дешевле хлеб. Заметно дешевле рабочая сила, поэтому, видимо, дешевле общепит и намного, мягко говоря, дешевле местные продукты. Скажем, килограмм калифорнийского (!) сладкого перца в супермаркете - 200 гривен, а местного - 20! И такая разница почти во всем, во всяком случае, выбор есть, и он огромный.
Я уезжала почти перед самыми массированными недавними обстрелами, накануне Дня Независимости Украины. При всем оптимизме украинцев каждому приходится брать в расчёт разбитую инфраструктуру. Электричество весной отключали на 7-8 часов, летом была передышка - на 2-3 часа в день, теперь снова люди надолго остаются без света, а значит, без интернета, холодильников, лифтов...
В частном секторе, надеются, зимовать будет легче, хотя и в высотках многие запасаются стационарными батареями. Уныния и хандры в обществе не заметно, все заняты «укреплением позиций» - готовят на зиму соленья-варенья, запасаются генераторами, "прогрессивными" батареями.
При этом тема переговоров в обществе вообще не звучит. На мои вопросы самые разные люди отвечали примерно одинаково: это не имеет смысла, потому что война ж не закончится. Поэтому у нас нет другого пути, кроме как идти до конца...
На Запад и домой
...Уезжаю вечерним поездом из Киева в приграничное польское селение Дорогуйск. Состав из 30 вагонов - купейных и плацкартных - но билетов на это направление не достать, разве что повезёт подхватить кем-то сданный по интернету (мне нечеловечески повезло!).
Около 8 утра после беглого досмотра на границе вся эта толпа женщин, детей и стариков с чемоданами и рюкзаками бредёт вдоль состава, потом перетягивает свой скарб через рельсы и колдобины на убитом тротуаре - переселяется на электричку до Варшавы. Скамеек на станции нет, особых удобств тоже (пара туалетных кабинок на всех), хотя один билет стоит около 20 евро и Польше вроде бы удобно принимать этих пассажиров, но люди не в обиде - «поляки и так нам много помогают».
До Варшавы 3.5 часа, оттуда у каждого своя дорога. Беженцев как таковых на этом направлении нет. Женщина с маленьким ребенком - едет от родителей из Николаевской области домой в Польшу. Говорит, переехали с мужем ещё до войны, работа есть, жилье. Моя соседка - дама в возрасте - едет из Харькова в гости к знакомым в Германию. Остаться там не помышляет: « У нас хоть и стреляют, но не в нашем районе. Куда ехать - там я дома». Молодая девушка- киевлянка: «Я только в командировку в Ригу на несколько дней. И скорее домой - столько дел...» ...
Елена СЛЮСАРЕВА.
ФОТО автора.
