Видео
В мире
В редакцию летели сообщения: пока никто не ответил... отказались... боятся, что вы исказите их слова... А бОльшая часть тех, с кем удалось встретиться, имен просили не указывать. Они были слишком откровенны. Казалось, людям просто необходимо выговориться — они устали молчать. Хотя и оглядывались, и снижали тон...
ХАРЬКОВ
У входа в здание аэропорта пассажиров встречает «прикордонник» с собакой. После чего оба встают рядом с очередями на паспортный контроль. «Миграционную карту заполнили? Покажите обратный билет. Чем планируете заниматься? Где будете жить?»
На дворе ночь, но молодая суровая пограничница не дремлет, пытаясь отыскать во мне слабое звено — «неслучайно» же я прилетела в день инаугурации президента Украины. Вновь и вновь заставляет прикладывать к сканеру пальцы, которые, как назло, не желают «печататься". Наконец все процедуры закончены. Ко мне вопросов больше нет. А вот с паспортом молодого парня, собиравшегося провести в Незалежной 12 дней, сотрудник погранслужбы куда–то уходит...
Война рядом
За последние полтора года я третий раз на Украине. В ноябре 2017–го в Киеве и в июне 2018–го в Одессе не было ни карт, ни отпечатков пальцев, ни допросов с пристрастием. В этот раз – Харьков, ближайший к зоне ООС (раньше — АТО) мегаполис. Меньше 300 км до Донецка. Война совсем рядом. Запаха войны в Харькове не ощущается. Но все пять лет, будто дамоклов меч, висит над многими вопрос: а сюда не докатится?
В городе лето. Отцвели тюльпаны. Взмывают в небеса водяные струи фонтанов, спасающие от ранней жары. Повсюду жовто–блакитные полотна — даже на памятниках казаку Харько и летящей Украине. В стране праздник — новый президент вступает в должность. Но люди спешат на работу, в институты, школы. И, кажется, нет им до инаугурации никакого дела.
— Многим и правда все равно: Порошенко, Тимошенко, Зеленский, — подтверждает коллега Андрей, долгие годы проработавший в журналистике, но завязавший с ней по политическим мотивам и ушедший в экспедиторы. – Большинству важно лишь одно: на что жить и чем кормить детей. И не осталось, наверное, ни одной семьи, из которой кто–то не уехал бы на заработки — в Россию или на Запад...
Вот и друг Андрея Игорь отправился на 3 месяца в чешский городок. В Харькове работал в двух местах, но оказался виновным в автоаварии — должен выплатить 4 000 долларов. А где взять? Помог знакомый в агентстве по подбору вакансий за границей — год назад Игорь подал заявку и теперь сможет законно встать у заводского конвейера в Чехии. Подобных агентств только в Харькове — несколько. Везет, правда, не всем. Бывает, люди приезжают в расчете на одну работу, а им предлагают что–то непотребное. И тут либо соглашайся, либо уезжай домой. Либо жди. А чтобы ждать, нужно где–то жить.
Все говорят по–русски
Подходим к площади Свободы, где под окнами обладминистрации уже пять лет как «прописалась» волонтерская палатка. Рядом на стендах — махровая антироссийская пропаганда: политические карикатуры, лозунги.
Мэр Харькова Геннадий Кернес хотел было снести уродующий площадь «оплот демократии", но активисты тут же организовали петицию: оказывается, иностранцы из года в год приезжают на нее посмотреть; это вроде теперь как новый символ города. Словом, суд постановил оставить палатку в покое. А минувшей ночью здесь случился поджог — наутро пришлось перестилать полы. Тут же подоспели местные СМИ — появился инфоповод.
— Поначалу они выдавали себя за патриотов, собирали деньги якобы воинам АТО, — объясняет Андрей.
— Горожане с помощью СМС переводили по 5 гривен. Но куда они ушли, кто знает? Иные попиарились — да и поднялись на этом. А что делают оставшиеся здесь люди сейчас, непонятно...
Одновременно мэр предлагал вернуть название проспекту Жукова. Но кто–то и тут подсуетился с подписями: «Как можно?» Вскоре свалили бюст маршалу. (А уже после написания этого репортажа в Харькове радикалы повесили чучела с лицами тех городских депутатов, кто проголосовал за возвращение проспекту имени маршала Георгия Жукова. Полиция не вмешивалась, городские власти промолчали. – Ред.)
А за несколько лет снесли все шесть монументов Владимиру Ленину в Харькове. Говорят, в процессе демонтажа большого Ильича на площади Свободы один исполнитель лишился глаза, другого придавило каменной глыбой... Трагическая, но поучительная история: не стоит бороться с памятниками. Проспект Ленина теперь — проспект Науки.
Хотя в целом, признают горожане, руководство города усердно занимается благоустройством — Харьков заметно похорошел. Сюда снова едут учиться иностранцы. У медуниверситета даже памятник поставили интернациональному студенчеству.
Что особенно приятно — все говорят по–русски. Даже руководители города, выступая по ТВ. Правда, можно услышать «редакторка» и даже «посолка» — о женщине–после США на Украине.
— Здесь никогда не делили жителей по национальностям, — говорит директор Дома архитектора и дилер компании по производству пластиковых окон Сергей Богданов. — Моя мама украинка, а родился я в Калининграде, жена Люба — украинка по отцу, а выросла в Апатитах. И подобных семей масса!
На улицах мовы не слышно. Но мне повезло. Зашла на центральный рынок (парковка, кстати, 5 гривен в час). Меня тут же и вычислили: «Вы не местная? Произношение у вас какое–то...» Услышав про Россию, торговка тут же перешла на крутую мову — понять я смогла только, что некий русский недавно купил у нее 5 кило мяса. Еле сдержав смех от неприкрытого хамства, я ретировалась. Хотя телячья грудинка была хороша. И всего 80 гривен (195 рублей – меньше 3 евро) за кг.
А какое здесь сало с аппетитной мясной прожилкой — за 110 гривен (267 рублей)! Жирнющий творог за 85 (207)! Молодые кролики и перепелки — по 150 гривен за кг. Про клубнику и говорить нечего — она дешевела на глазах, пока я продвигалась на запад страны. Сам вырастил — сам продал: такие люди никогда и нигде не жалуются...
Сплошная ложь
В то же время Дом торговли и ЦУМ пустуют. Атмосфера 1990–х. Неактуальные турецко–корейские товары. Закрытые отделы. Продавцы, от скуки вспоминающие комсомол и политинформации. Одну не приняли в пионеры. Другая сама отказалась в партию вступать, соврав, что муж баптист. Стоят, смеются: «Бред!» А по–моему, бред — это когда в огромные магазины никто не ходит, зато процветают секонд–хенды, продающие откровенное барахло на килограммы.
Кто–то делится по телефону впечатлением от инаугурации: «Всем украинцам, живущим в других странах, обещал рабочие места...»
Российских товаров нет. «Надеемся, будет потепление — поймут все наконец, что нельзя воевать славянским народам, которые испокон веку живут рядом", — откровенничает женщина за прилавком.
Ушедший из таможни Виктор теперь скупает по Украине... волосы (наращивание здесь, видимо, в тренде). Самые дорогие – некрашеные. Длиной не меньше 30 см. Седые – 40 см. Цена вопроса – от 2 000 гривен (2 460 рублей) до 50 000 (121 500) за кг. Мне вот даже вручили бумажную линейку: не дай бог, припрет – можно будет заработать...
За пять лет жизнь многих на Украине в корне изменилась. Андрею тоже пришлось несладко, когда из журналистики ушел. Красивый спортивный «мерседес» продал. И теперь даже на прямом поезде в Москву к друзьям не покатаешься – 100 долларов место в купе в один конец, плацкарт не сильно дешевле.
— Украинская журналистика умерла, — считает он. — Сплошная ложь. Кругом. Вернуться в СМИ — себя не уважать. А уехать я никогда не хотел. Хотя детство проводил в Чехословакии у родной тетки...
Большинство простых людей вынуждены сильно экономить. По сравнению с 2013 годом коммунальные услуги выросли в 3 раза. Идешь по подземному переходу к метро, а там — очереди пенсионеров. Для оплаты «коммуналки» специально открыли кассы. Чтобы люди не платили проценты банкам.
— Раньше за все лето выходило 100 долларов за «хрущевку» в 35 кв. м, теперь их хватит лишь на месяц, так я из принципа не плачу, — говорит Андрей. — Метро за 2 года подорожало в два раза — с 4 до 8 гривен...
Последнюю – 30–ю станцию — здесь открыли 3 года назад. Планировали посвятить Великой Победе ("Перемога"), но пока строили, в стране началась повальная декоммунизация, от советских орденов в оформлении отказались. Да и саму победу теперь интерпретируют по–разному.
Безвиз и томос
Хотя на Украине сейчас больше бед, чем побед, люди говорят о безвизе (зимой на лоукостере можно было слетать в Голландию вдвоем за 120 евро, хотя тут дело, скорее, в зашедших в страну дешевых перевозчиках), томосе (для одних — ничто, а для прихожан храмов Московского патриархата – боль), росте ВВП (по крайней мере, в цифрах). При этом иметь 2–3 места работы для многих – жизненная необходимость. Разрешено подрабатывать даже священникам.
— Правящий архиерей не запрещает, если это не мешает службе, — уточняет отец Димитрий. — Все–таки в Харькове храмов немного...
Сам батюшка — радиоинженер по образованию, крещенный в детстве тайно от папы — партработника и военного. Работал системным администратором. И потихоньку воцерковлялся. Вместе с супругой Аней. Сначала помогал в алтаре. Потом принял сан священника. Сегодня у них подрастает внучка. А отец Димитрий вот уже три года ездит в зону АТО:
— Я цивильна людина, и заставить меня никто не может. Но по праздникам соглашаюсь на такие командировки: провести молебен, окропить территорию, исповедовать бойцов. Или просто поговорить — у них там много накипает. По возвращении без психолога не обойтись. Бывает, приходит хлопец в храм — молится и плачет...
Кстати, отец Димитрий и Аня сами приняли решение перейти на мову. После 40 лет общения на русском.
— Многие кричат: «Слава Украине!", при этом уезжают на заработки за границу. А русскоязычные часто сидят на передовой в окопах. И кто из них больше патриот?
Девушка в Харькове со слезами постит в соцсети информацию о необходимости медикаментов бойцам, а ее троюродные братья в России шутят: мы вам газик отключим. Житель Москвы не едет на похороны брата в Одессу, услышав, что в поездах бандеровцы с автоматами отбирают деньги. Военный хирург «штопает» раненых в зоне АТО, а сестра и ее муж–моряк в Севастополе переходят в Российскую армию, приняв присягу. Сколько таких историй — разрушенных родственных связей, покалеченных судеб...
Не потерять страну
— Надежда должна быть всегда, — говорит отец Димитрий. — Да, надо прекратить стрелять — абсолютно согласен с новым президентом. Причем с двух сторон. Но Зеленского мы не знаем. А речи толкать у нас все мастаки.
— Когда–нибудь за все надо будет ответить: за то, что сделали, но больше — за то, что не сделали, — выдает мудрая матушка Анна. — Главное – не потерять страну, как написано у нас на билбордах. Мне сейчас кажется это самым важным...
И, думаю, речь тут не только о территориях.
— То, что у нас произошло, — настоящая революция, и я отношусь к ней положительно, — делится Сергей Богданов. — Олигархи, конечно, поучаствовали. Но, если б люди не хотели, ничего бы не произошло. И я выходил здесь на площадь, и деньги собирал в коробку — на Майдан... Жить хуже не стал. Но Порошенко тут ни при чем. И верить ему уже было нельзя — случалось, он даже бойцам АТО не платил.
Сколько всего обещал! Как подкупал пенсионеров перед выборами! Да и Тимошенко потихоньку схлопывается. Люди хотели нового человека. И Зеленский получил протестный электорат. Но за язык его никто не тянул — вы ведь видели по ТВ, он на инаугурации разве что ботинком по трибуне не стучал. Теперь за слова придется отвечать. Экономического прорыва я от него не жду. А в борьбу с коррупцией верю...
К слову, сын Сергея, программист Данила, полгода работал в Польше, но уже три года живет в Америке — со второй попытки выиграл в Интернете грин–карту. У жителей Украины большая квота. А вот дочь Сергея Наташа, поездив по Европе и поработав с иностранцами, поняла, что дома лучше.
Умные люди на Украине смотрят и местные, и российские каналы. Сравнивают, анализируют. Но если вы спросите их, что происходит в стране, многие разведут руками. «Шизофрения", — сказал в последнем выпуске своей телепрограммы депутат Вадим Рабинович. И многие с ним согласны. Если не на словах — так в душе.
— Дышать становится легче, — неожиданно признался Андрей, провожая меня на поезд в Киев. — Все–таки скинули Порошенко. Глядишь, может, я еще в журналистику вернусь. Клянусь, что–то даже бесплатно готов делать. Только бы страна воспряла...
Татьяна УЛАНОВА.
livejournal.com/aif.ru
