Видео
В мире
Свинина — традиционно один из самых популярных мясных продуктов в Латвии. Но в больших торговых сетях латвийскую почти не найти. Почему? Чем отличается местная свинина от импортной? Удалось ли ЕС найти замену российскому рынку? Об этом рассказывает руководителб отраслевой ассоциации свиноводства Дзинтра Лейниеце.
- С момента вступления в силу российского эмбарго ситуация не улучшилась, — рассказывает г–жа Лейниеце. — Работаем ниже себестоимости. В Латвии она в среднем 1,20 евро за килограмм живого веса, а максимальная цена, которую получают производители, — 96 центов. С 2014 года закупочные цены упали примерно на 30%. Надо признаться, что и себестоимость у нас очень высокая: нужно возвращать большие банковские кредиты. Их брали на реконструкцию — чтобы модернизировать свиноводческие хозяйства в соответствии с европейскими требованиями.
— Много ли банкротств?
— Массовых пока не было. Есть маленькие хозяйства, прекратившие деятельность. В тех, что работают, сокращается количество животных… Ликвидировать хозяйство не так просто. Это не продукт, который отнес на склад, закрыл его и пошел домой… А на плаву находиться во многом помогает финансовая помощь ЕС. В конце прошлого года молочная и свиноводческая отрасли вместе получили 8,5 миллиона евро — на преодоление последствий кризиса. Но помощь — разовая.
- Отпускная цена в торговых сетях на свинину — 5–6 евро за килограмм, свиноводы получают 96 центов. Как это объяснить?
— Нужно еще приплюсовать расходы на бойню, транспорт, логистику. Но я точно знаю лишь одно: сколько в этой цепочке получают производители — свиноводы. Сейчас они крайние в ней.
— А как в других странах ЕС?
— По закупочным ценам ситуация схожая. Мы все–таки на общеевропейском рынке. Нет проблем в течение суток привезти мясо, скажем, из Германии. На ситуацию заметно повлияло российское эмбарго, последствия которого не преодолены. А новые рынки найти не так просто — в Россию уходило 24% свинины из всего экспорта ЕС.
— Были надежды на Китай. Оправдались ли?
— Экспорт увеличился. Появились и новые рынки в Азии. Но все это не равноценная замена российскому рынку. А есть продукты, которые для этих стран не считаются традиционными. Например, сало. Все это лежит на складах — нет сбыта.
— Но Латвия еще до эмбарго не отправляла в Россию свинину. Каким же боком это задело нас?
— Экспорт свинины из Латвии был остановлен в 2012 году — из–за вспышки у нас классической свиной чумы. Однако другие страны ЕС продолжали экспорт. После закрытия российского рынка в Европе возникло перепроизводство на внутреннем рынке.
— Им некуда отправлять — и гонят к нам?
— В том числе. Посмотрите, что на витринах больших сетей. Много ли там латвийской свинины? Большая часть — из Польши, Германии.
— Почему местной не видно?
— Мы ведем переговоры с руководителями одной из самых крупных торговых сетей о том, чтобы латвийская свинина там появилась.
— А в чем проблема?
— У них особые условия, в которые не хочется здесь вдаваться… Но работаем над тем, чтобы найти компромисс. В конечном счете все решает потребитель. Он — господин. Если скажет, что хочет латвийское мясо, его вынуждены будут принимать…
— Почему потребитель должен быть заинтересован в нашей: чем отличается местная свинина от импортной?
— Более свежая. Транспортный путь короче. Разве сравнить дорогу до Риги из Даугавпилса, Лиепаи — или, скажем, из Испании. Мы можем проследить всю цепочку происхождения латвийского мяса — от хозяйства, бойни до магазина. У нас очень жесткие требования к продукции… Что касается корма, условий содержания, то они одинаковые во всем ЕС. Имею в виду крупные свиноводческие комплексы, а не биологические хозяйства.
— А если брать небольшие крестьянские хозяйства: отличается ли рацион корма там и на крупных фермах?
— Начнем с того, что закон сегодня запрещает кормить свиней отходами со стола — из–за африканской свиной чумы. Чтобы свинья выросла, ей нужен сбалансированный корм: зерно, источники протеина — горох, фасоль, рапс или соя, минеральные вещества и микроэлементы — витамины. Есть, конечно, те, кто варит для свиней картофель, дает им молоко. Но это могут позволить лишь небольшие хозяйства. Да и купить такое мясо смогут не многие: дорогое. На себестоимость будут влиять и дополнительные расходы на электроэнергию, топливо. Сегодня свинину продают и без того ниже себестоимости, поэтому каждое хозяйство думает, как оптимизировать расходы. Для того и существуют сбалансированные корма — чтобы, не потеряв в качестве, уменьшить убытки…
— Сколько всего Латвия производит сейчас свинины?
— Примерно 60% от потребностей страны. Около 15% из этого отправляется в Польшу и Литву. Мы вывозим свиней на забой, а поросят — на откорм.
— А почему импортное мясо стоит у нас дешевле, чем там? Скажем, в Германии, Бельгии, Испании?
— Я сама обращалась к контролирующим органам с таким вопросом. Мы каждую неделю отслеживаем закупочные цены в разных странах: в Германии, Испании… Непонятно, как это возможно: привозить в Латвию свинину, цена которой здесь оказывается ниже, чем указанная базовая цена свинины этих стран. Нужно ведь прибавить и расходы на бойню, транспорт…
— Один известный хозяйственник высказал два предположения: то ли срок мяса, которое привозят сюда, подходит к концу, то ли это демпинг…
— Мы не можем говорить что–то определенное, не зная всех правил игры. Возможно, кто–то оказывает поддержку, возможно — какая–то страна. Но это все догадки…
— Не так давно известная датская компания купила латвийское свиноводческое хозяйство, идущее к банкротству. А как со строительством новых датских ферм? Несколько лет назад датский бизнес хотел строиться и расширяться во многих местах, но местные жители были против — из–за запахов.
— Существует оценка влияния на среду: неважно, местный инвестор или иностранный. Это подразумевает и общественное обсуждение проекта. А общественность по–прежнему очень негативно относится к строительству новых ферм. Мы и сами не хотим ненормальных центров — гигантских свинокомплексов, этаких свиногородов. Высчитали, какова допустимая нагрузка на окружающую среду. Чтобы люди могли не только существовать, но и качественно жить. Мы за то, чтобы развитие происходило разумно, не нанося вреда среде.
— А сколько всего людей занято сейчас в отрасли?
— Около 2 тысяч. Это не только те, кто работает в самих хозяйствах, но и сопутствующий сектор — трактористы, механики, ветеринарные врачи… В целом отрасль в структуре латвийского производства сельхозпродукции дает 6%. Надеемся на увеличение.
— С чем связываете эту надежду?
— Со стабилизацией ситуации на общеевропейском рынке свинины, с новыми экспортными рынками.
— На российский рынок не рассчитываете?
— Это политические нюансы, и их невозможно предугадать. Но на заседании рабочей отраслевой группы COPA — COGECA в Брюсселе все страны — ее участники надеются на то, что переговоры возобновятся. Российский рынок, хоть и непрогнозируемый, — обширный и географически самый близкий для ЕС…
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
