Видео
В мире
В ходе боёв за Покровск украинские войска как минимум дважды столкнулись с неприятными сюрпризами. Сначала в августе российские части совершили внезапный бросок к северу от города, в направлении Доброполья, вклинившись в украинские позиции сразу на 10 и более километров.
А в октябре вдруг выяснилось, что российская пехота, отдельные подразделения которой ещё летом были замечены на юго-западных окраинах Покровска, сумела проникнуть в большую часть городских районов, и многие украинские позиции фактически оказались в тылу у россиян.
Схожая ситуация сложилась и в Купянске Харьковской области, где российские штурмовые группы незаметно просочились в центральную часть города и завязали там бои.
В чём особенности новой тактики российской армии и могут ли ВСУ ей противостоять?
В общих чертах приём инфильтрации представляет собой скрытое проникновение небольших штурмовых групп в тыл передовым подразделениям ВСУ, укрытие, закрепление и накопление сил в городской застройке с последующей дезорганизацией украинской обороны и её материально-технического обеспечения.
На деле это сложный процесс, требующий тщательной подготовки и грамотного взаимодействия. Как указывает украинский военный эксперт Константин Машовец, планирование и организация боевых действий в российской армии за время войны эволюционировали, и представление о том, что россияне продавливают оборону ВСУ исключительно за счёт многократного преимущества в живой силе и «мясных штурмов», ошибочно.
«Все помнят штурмы российскими войсками Бахмута и Авдеевки, Торецка и Часового Яра. Как они были организованы российским командованием, как происходили в реальности и чего им стоили. Но сравните это с тем, что сейчас происходит в Купянске и Покровске. Сравните методы и приёмы, которые применяются российским командованием на тактическом уровне сейчас, с теми, которые они применяли ранее», — пишет он.
В условиях численного превосходства российской армии украинское командование сделало ставку на массированное применение беспилотных систем. За счёт насыщения полосы обороны ударными и разведывательными дронами на многих участках фронта возникли так называемые килл-зоны, где любое перемещение пехоты и техники противника быстро выявляется и по ним наносится удар.
Аналогичным образом стала действовать и российская сторона. Возникла ситуация, когда подразделения, получившие приказ о переходе в атаку, начинали нести большие потери ещё на этапе выдвижения, то есть не могли даже сблизиться с позициями противника. Бронетехнику и средства огневой поддержки приходится держать далеко в тылу, эффективность штурмовых действий резко снизилась.
В большей степени это ударило по российской армии, поскольку она владеет инициативой, и политическое руководство требует от неё продолжения активных наступательных действий. Российское командование искало способы взлома обороны ВСУ и активно экспериментировало.
Для преодоления килл-зоны с наименьшими потерями оно меняло тактику действий штурмовых групп и средства маскировки, оснащало их легкомоторными средствами передвижения — мотоциклами, квадроциклами, багги, мопедами и даже самокатами, использовало средства РЭБ и собственные беспилотники.
Параллельно изучались особенности украинской обороны — типы используемых беспилотников, рабочие частоты и каналы, время реагирования, методы взаимодействия и системы боевого управления, состав, численность, локация и боеспособность подразделений, способы их снабжения.
В итоге российское военное руководство пришло к пониманию, что для эффективного взламывания обороны ВСУ необходимо, во-первых, дезорганизовать или выбить подразделения, применяющие тактические БПЛА на выбранном направлении, а заодно парализовать системы управления и снабжения «дроноводов».
Во-вторых, российское командование решило воспользоваться нехваткой личного состава в передовых подразделениях ВСУ и наличием существенных промежутков в боевых порядках на тактическом уровне.
Но просто так обойти украинские опорные пункты и просочиться в тыл малыми пехотными группами недостаточно, тем более, когда нужно будет вести бои в плотной городской застройке.
Константин Машовец разделяет тактический приём по инфильтрации, взятый на вооружение российской армией, на три основных элемента: подготовительный, практический и этап закрепления и развития успеха.
Подготовительный этап
На первом этапе, наряду с планированием, организацией, обучением и оснащением штурмовых подразделений, ведётся изучение системы обороны ВСУ. С помощью радиотехнической, космической разведки, а также разведывательных БПЛА выявляются наиболее уязвимые и критические для обороны участки местности, основные пути и пункты снабжения и эвакуации украинских подразделений.
Главной целью в ходе подготовки массированного проникновения становятся подразделения и группы тактических БПЛА украинских войск, которые могут уничтожить любую прорвавшуюся группу и сорвать внезапную атаку на опорный пункт или позицию.
Накануне операции на выбранном направлении обычно начинает интенсивно работать артиллерия, авиация, системы БПЛА и РЭБ, а иногда активно действовать диверсионно-разведывательные группы, которые, как говорит Машовец, «должны создать, углубить и расширить […] своеобразную брешь в обороне ВСУ для последующей инфильтрации других малых пехотных групп».
Обычно для этого выбирается наиболее слабый опорный пункт или позиция ВСУ — например, там, где мало личного состава, низок моральный дух, давно не было ротации, плохое снабжение, ограничен обзор и т. д.
Тактика действий проста — скрытое сближение, выход на позицию и внезапное проведение налёта на опорный пункт, позицию с целью их захвата. В условиях плотной городской застройки российские штурмовики могут проникать в боевые порядки, маскируясь под мирных жителей или под военнослужащих ВСУ.
Практический этап
На этом этапе российская сторона стремится создать неконтролируемый передовыми подразделениями ВСУ участок местности, чтобы через него завести вглубь обороны малые пехотные группы в значительном количестве. Обычно эти группы действуют достаточно синхронно и согласовано.
«По моим личным впечатлениям, главной первичной целью такого рода действий малых/штурмовых групп противника практически всегда есть так называемая „хаотизация“ системы обороны ВСУ на выбранном направлении, участке, а не механическое просачивание ради самого просачивания в любом возможном направлении, для того чтобы какой-то умник закрасил на карте пару лишних пикселей», — отмечает Машовец.
Проникшие в тыл или во фланги ВСУ российские штурмовые группы действуют по отработанной схеме — находят укрытия, оборудуют замаскированные позиции, налаживают снабжение, часто с помощью дронов. А по мере закрепления и накопления сил начинают активно действовать, предпочитая скрытое продвижение в тёмное время суток.
В первую очередь они стараются атаковать пункты управления и позиции операторов БПЛА, а также подразделений ВСУ, которые обеспечивают снабжение и ротацию личного состава на передовых позициях.
Чаще всего используется засадный метод с обстрелами с тыла и флангов, а также быстрые и внезапные налёты.
Этап закрепления и развития успеха
Он заключается в продвижении основных российских сил на соединение с просочившимися через украинские позиции подразделениями, когда российское командование сочтёт, что система обороны ВСУ на этом направлении достаточно дезорганизована.
Закрепить успех удаётся не всегда, и далеко не всем прорвавшимся пехотинцам удаётся выжить, дождавшись подкрепления. К примеру, в Часовом Яре, где малые штурмовые отряды российской дивизии ВДВ не сумели глубоко вклиниться в украинские боевые порядки, её главные силы понесли тяжёлые потери.
На Добропольском направлении к северу от Покровска, где российские штурмовики сумели быстро продвинуться почти на 15 км, им тоже не удалось добиться успеха — украинцы подтянули резервы, и сейчас от того плацдарма ничего не осталось.
А вот в самом Покровске, как и в Купянске, российским войскам удалось воспользоваться слабыми местами в украинской обороне. В результате в этих городах ВСУ находятся в тяжёлом положении.
Тем не менее Константин Машовец считает применяемый российским командованием тактический приём по инфильтрации временным решением, который даёт эффект лишь при штурме районов обороны ВСУ, опирающихся на более или менее крупные населённые пункты.
То есть в условиях плотной городской застройки, где наличие многочисленных укрытий и возможность незаметно перемещаться с места на место даёт просочившимся группам шансы на выживание.
«В условиях больших и малых открытых пространств его эффективность выглядит, скажем так, достаточно спорной. Хотя, конечно, бывали и исключения», — пишет украинский эксперт.
