Видео
В мире
«Мы это очень хорошо понимаем, поэтому, я думаю, и такая волна помощи, поддержки, эмпатии. И это мы по-человечески можем понять: с теми, кто рядом, кого мы видим, мы можем намного лучше идентифицироваться, чем с теми, кого мы не знаем, кто приходит издалека», — добавила она.
Почему же многие латвийцы оказались не готовы принять беженцев из Сирии — они тоже покидали дома из-за войны?
«До этого мы боялись беженцев, которых мы не понимаем. Украинцев, белорусов и россиян, которые сейчас бегут из России, мы понимаем. К тому же я думаю, что мы — страна — их особенно не боимся: если мы говорим в целом о российских мигрантах... я не знаю больших патриотов Латвии, чем людей, которые приехали на ПМЖ.
Они видели в нас лучшее, зачем сюда приехали — в отличие от латышей, которые этого не видели... То, что мы получили людей не с юга, а тех, кто нам ближе, побратимов — не худший вариант в этой войне. К сожалению. Это звучит цинично», — заявил политтехнолог Кристиан Розенвалдс.
Андрей Хотеев, деловой обозреватель, замглавного редактора ежемесячника «Телеграф», отметил: он был приятно удивлен тем, насколько единодушно общество поддержало беженцев, как люди стремятся помочь приезжим.
«Вероятно, кто-то против, но они боятся голос поднять, ибо видят, что большинство населения готово помогать, как только может. Рижская дума не жалеет усилий и денег. Правительство — моментально Сейм за неделю понапринял законов, чтобы предоставить беженцам льготы, совершенно беспрецедентные для Латвии.
Когда говорили о 100-200 беженцах из Сирии, что им нужно платить 50 евро в месяц, буря возмущения прокатилась по социальным сетям: мол, почему такие деньги платят каким-то чужакам — я выживаю на 500 евро в месяц! Сейчас этого нет, и я думаю, что ситуация с беженцами как-то наше общество — весьма расколотое по разным параметрам — сплачивает», — заявил он.
