Интересный маршрут: пограничная Руйена

Несведущие люди полагают, что Руйиена очень далеко. На деле – всего 160 км от Риги. Андрис Дукурс ждал журналиста в Валмиере, куда я доехал рейсовым автобусом. Оттуда продолжаем путь на машине.
Вот на обочине легковушка с побитым стеклом, рядом – полицейская машина. А виновница аварии – косуля.

Диких животных, по словам Андриса, в окрестностях много. В последние годы объявились и медведи. Правда, инициаторами аварий они не становились — в отличие от лосей, кабанов, косуль.
Перед въездом в Руйиену останавливаемся возле ухоженного хутора.

Мой гид показывает металлические изделия, которые он изготавливал по просьбе хозяина. Не трафаретные калитки или ворота, а необычные конструкции. В их числе — хвост мамонта. Не только ради забавы, но и с практической целью. Так, в одной из необычных металлических конструкций установлен почтовый ящик.

— Хозяин хутора – сам интересная личность, — рассказывает мой сопровождающий. – Один из преуспевающих фермеров в округе. И при этом еще молод. Поднялся на участках леса, которые скупал. Сейчас не только продает древесину, но и высаживает молодой лес…

В общем, разговоры о том, что весь лес в Латвии скупили варяги, к Руйиене не относятся. А этот молодой саймниекс начал облагораживать и окрестности.

Мы подъезжаем к старинной усадьбе Армитстедов. Да–да, родные знаменитого рижского градоначальника начала XX века англичанина Джорджа Армитстеда, которого Николай II за достижения приглашал на должность губернатора Петербурга, жили когда–то и в этих краях. В 1930–е в бывшей усадьбе была школа, в послевоенное время – интернат, потом – кинотеатр.

В последние десятилетия исторический особняк пустовал и ветшал, но нашелся, наконец, человек, который стал возвращать ему вторую молодость. И вдвойне хорошо, что он вырос в этих местах.

Наш следующий адрес – фабрика мороженого. Самый известный на сегодня брэнд Руйиены. Здание старинное, из красного кирпича. На фасаде можно увидеть дату строительства – 1912. Не знаю, выпускали ли там тогда «сладкий снег», но в 1920–е – точно.

— Сказать, что это градообразующее предприятие Руйиены – слишком громко: пара десятков работников, — продолжает собеседник. – С другой стороны, ничего более серьезного нет. Хотя в окрестностях еще и животноводческие комплексы, и крупная пекарня…

С работой, как и в большинстве небольших городков Латвии, – негусто. Поэтому бОльшая часть молодежи после школы уезжает. Кто–то – в Ригу, большинство — за рубеж. Дети Дукурса – не исключение. Сын – водитель автобуса в Исландии, дочка работала в Англии, вышла замуж за австралийца и теперь совсем далеко от родительского гнезда.

— Многие знакомые постоянно едут в гости к детям – в Англию, Германию, а нам с женой, чтобы в Австралию слетать хоть разок, пришлось бы дом продать. А лишних денег нет…

Это только в идиллических фильмах сельские кузнецы живут как сыр в масле. В жизни – по–другому.

— Я кузнецом начинал работать еще в советское время – в колхозе, — отматывает ленту прошлого Андрис. – Перед этим закончил в СПТУ в Риге, потом была армия. Вернулся, а вскоре наступило новое время…

Сегодня он не только кузнец – и сварщик, и мастер по металлу. Но заказов в небогатой Руйиене немного. Что–то делает в Риге.

— Некоторые земляки как считают. Вот в магазине металлический камин стоит столько–то. Значит, у мастера должно быть дешевле – нет магазинных накруток. И невдомек им, что там – штамповка, а у меня – ручная работа...

Идем по улочкам небольшого городка, и Андрис с гордостью показывает металлические изделия, сделанные собственными руками, – у магазинчиков, возле ресторанов, кафе. Не муниципальные заказы, а частные. Вашему автору особенно понравились журавли у входа в одну из кафеюшек.

Есть работы, которые он делает не на заказ, а для себя, для души. Например, необычные инопланетянки, которых я увидел во дворе его дома.

— Многие не понимают – что это, зачем? Ради бога – лишь бы не вмешивались, не призывали к оргвыводам…
А попытки были. Пару лет назад в Руйиену приехали немцы из города–побратима. По случаю десятилетия

дружбы был концерт. Возле реки Руя Дукурс представил и необычную композицию – соломенный мост. Во время фейерверка мост должен был… сгореть. Но вышло так, что он обвалился посередине. В местных структурах заговорили, что это, возможно, намек на то, что дружба… рассыпалась. Прямо как в нелюбимые советские времена!

Чиновники его недолюбливают. Для творческой личности – хорошо. Хотя кто, как не местная власть, могла бы облагодетельствовать и подбрасывать заказы. Если будешь паинькой. А он – колючий. Вот и на историю у него особый взгляд.

— При Карлисе Улманисе искажений было еще больше, чем в советское время, — говорит Андрис. – Например, замалчивалась роль эстонцев в боях за независимость Руйиены в 1918–1919 годах. Генерала Белой армии Булака–Булаховича и тогда, и в советское время, и сегодня считают в Латвии бандитом. В парке города есть памятник руйиенцам, убитым «бандитами». Но если быть объективными, то «бандиты» освобождали Руйиену от большевиков, а убитые руйиенцы — большевики…

При этом собеседник не делит историю на правильную и неправильную. Среди именитых земляков — Яков Аакснис, заместитель народного комиссара РККА по обороне, репрессированный в Советском Союзе в 1937–м. В 1918–1919 годах под Руйиеной они с товарищами давали жару белым эстонцам. Но сегодня на это имя в истории Латвии наложено чуть ли не табу.

Страсти кипели и вокруг памятника на центральной площади Руйиены – «Талавский трубач», установленного Карлисом Земдегой в 1937 году. Улманис хотел, чтобы у героя скульптуры в руках был меч — как олицетворение борьбы латышей с врагами. Но президенту объяснили, что Руйиену освободили эстонцы. А соседей пиарить ему не хотелось. Сделали нейтральное – трубач, зовущий к свободе. В советское время это и спасло памятник от сноса. К тому же рядом стоял самый важный памятник того времени – Владимиру Ильичу.

— Если бы сносили «Трубача» — и Ленин мог бы пострадать…

Несколько лет назад немецкие туристы, приехавшие в Руйиену, вначале пошли в местный музей, где им рассказали красивую официальную историю прошлого. А после этого отправились к непрофессионалу – подвижнику и краеведу, а по профессии кузнецу — Андрису Дукурсу. И узнали совсем другое.

Но ярлык «пятой колонны» чиновники не смогли навесить на Андриса — немцы написали благодарность.
Здорово, что в Латвии остались еще такие люди, как Андрис Дукурс! Значит, страна будет жить...

Илья ДИМЕНШТЕЙН

Фото автора