Видео
В мире
Однако ни у участников, ни у зрителей энтузиазма парад не вызвал: бывшие фронтовики были недовольны изнурительными репетициями и тем, что после прохода в колонне им было запрещено остаться на Красной площади в качестве зрителей, из-за начавшегося дождя воздушная часть парада и праздничная демонстрация были отменены, что окончательно испортило ощущение праздника.
Чтобы понять, каким на самом деле был первый Парад Победы, изучили дневники и воспоминания современников
Сталин принял решение провести парад 24 июня в Москве. Нужно было переодеть солдат, подготовить технику, показать себя в строевом отношении. Тренировались практически каждый день, с половины первого ночи до пяти утра.
Михаил Никишин, командир экипажа танка. Воспоминания
Нас грузят в пассажирские вагоны и отправляют в Москву. На поезде написано «Привет победителям». В этом поезде мы первый раз спали на подушках. Ночью прибыли на ковры на Павелецкий вокзал. Было восемь часов строевой подготовки каждый день. Мы были очень недовольны, что попали на парад.
Иван Горбенко, рядовой. Воспоминания
Только поднимешь ногу недостаточно высоко, как командир бьет тебя саблей. Месяц мы так тренировались.
Александр Колотушкин, рядовой. Воспоминания
Подготовка к параду. Холодно. Провели в землянку электричество.
Григорий Еланцев, рядовой артиллерийского полка. Дневник, 15 июня 1945
Закончили строевую подготовку к параду. Получили новое обмундирование — брюки, кителя, сапоги и т. п. В Сокольниках Ваганов и …[нрзб.] потеряли равновесие. Я с Надей и Марусей их еле дотащил до квартиры.
Михаил Матов, старший сержант. Дневник, 20 июня 1945
Для участия в параде привезли и знамя Победы, поднятое над Рейхстагом. Потом, правда, решили, что его вид не соответствует пафосу события.
Константин Левыкин, рядовой мотострелкового полка. Воспоминания
Перед самым парадом один из отцов-командиров на меня показывает: «А этого куда?!» Ростом, мол, не вышел. Был приказ: ниже ста семидесяти не брать. А я был — сто шестьдесят пять. Говорю: «Как танки жечь, так нормальный, а как на парад, так мал?!»
Сабир Ахтямов, рядовой мотострелкового полка. Воспоминания
В 4 часа утра прибыли на Красную площадь, однако наш особый батальон держали в стороне. Под командованием майора прибыли к Кремлевской стене и увидели штандарты гитлеровской армии, захваченные в боях. Некоторые возмущались: «И ради этого нас привезли?»
Захар Саморцев, капитан гвардии. Воспоминания
Мы были фронтовики. Мы умели воевать, а не ходить строевым шагом.
Николай Аношко, рядовой истребительно-противотанкового полка. Воспоминания
24 июня мы все, в новой форме, с винтовками, приехали на электричке на Ярославский вокзал. До Красной площади добирались пешком. Строились напротив Исторического музея. Двинулись, когда начался ливень. Не успели сделать двух шагов — сменилась мелодия.
Вячеслав Шилкин, курсант Московского Краснознаменного военно-инженерного училища. Воспоминания
Дождь. Дождь. Дождь. Демонстрацию отменили. А нам что? Мы солдаты.
Евгений Зенькович, командир взвода гвардии. Воспоминания
У нас у всех была уверенность, что мы идем этим героям на смену. Еще объединяло то, что у нас не было отцов. Когда мы шли, мы вспоминали отцов.
Лев Николаев, курсант Суворовского военного училища. Воспоминания
С Верой и Леной пошел смотреть парад, вернее его окончание на углу Артакадемии против МоГЭС’а. Первым шел сводный полк Ленинградского фронта, затем Белорусский и Украинские фронты. Дождь к этому времени совсем разошелся и Вера с Леной пошли домой. Когда смотришь на проходящую перед глазами военную технику, становится немного обидно. На каждом параде видишь много нового, а самому приходится работать в области, хотя и новой, но развивающейся не только весьма медленно, но и чрезвычайно неорганизованно.
Сергей Юров, инженер. Дневник, 24 июня 1945
Я опоздал на парад, меня не пустили, и скоро дождь всех разогнал. По радио объявили: «демонстрация отменяется». Так это странно: такая победа, единственный раз такая в мире победа, и вот какой-то дождик, только дождик — и все разбежались. Еще я думал о том, что солдаты выставлены на параде. Так ведь и слова тоже выставляются на парад, то и другое находится в одном и том же отношении к делу: солдаты к войне, слова к творчеству. И тем не менее парад того и другого необходим. Так чего же ты, Михаил, морщишься и корчишься внутренне, и топочешь ногами как конь, и дергаешься?
Михаил Пришвин, писатель. Дневник, 24 июня 1945
И было очень грустно, когда по радио объявили, что ввиду дождя демонстрация отменяется. В тяжелых, набухших пальто, с промокшими ногами, многие простудившиеся, но все как один разочарованные, разошлись люди по домам, по гостям.
Нина Покровская, сотрудница детского интерната. Дневник, 25 июня 1945
Москва. Парад на Красной площади по случаю победы. Все время проливной дождь. Серые «Торговые ряды» перед глазами. Страшный вихрь, пролетевший над землей, кончился таким парадом.
Сергей Вавилов, физик. Дневник, 25 июня 1945
...Я был вчера на Параде Победы на «Красной Площади». Перед великим мавзолеем стояло войско и народ. Мой любимый маршал Жуков прочитал торжественную и грозную речь победы. Когда вспомнил он о тех, что пали в боях в огромных, невиданных в истории количествах, я снял головной убор. Шел дождь. Оглянувшись, я заметил, что шапки больше никто не снял. Не было ни паузы, ни траурного марша, ни молчания. Было сказано как бы между прочим одна или две фразы. Тридцать, если не сорок миллионов жертв и героев будто провалились в землю, или и вовсе не жили, о них вспомнили, как о понятии.
Мне стало грустно, и я уже дальше не интересовался ничем. Перед мавзолеем проходили солдаты, генералы, несли немецкие рябые флаги, словно загаженные птицами, вели собак, танки ехали, пушки, одна другой больше и грознее. Мне было жаль убитых, героев, мучеников,-жертв. Они лежали в земле, бессловесные. Перед величием их памяти, перед кровью и муками не стала площадь на колени, не задумалась, не вздохнула, не сняла шапку. Наверное, так и нужно. Или, может, нет? Иначе от чего же плакала весь день природа? Отчего лились с неба слезы? Неужели предупреждали живых?
Александр Довженко, кинорежиссер. Дневдник 25 июня 1945.
