Видео
В мире
"Латвияс Авизе" взяла интервью в Димитрий Саввина, историка и публициста, получившего в Латвии политической убежище. Публикуем фрагмент.
-Вы русский националист?
-Именно, к тому же мне близка идея этнического национализма. По-моему, только этническая община может образовывать ядро политической нации, поэтому идея нации, идея интересов нации должна преобладать над интересами государства. Латышу может показаться парадоксальным, но русский национализм в современной России является одним из способов борьбы против нынешнего режима.
В свое время в Российской империи, со всеми ее недостатками, русский человек чувствовал себя как дома. Вы старше меня, и, возможно, помните, скажем, 1977 год, торжественную конференцию, на которой выступал идеолог партии Суслов, заявляя: «Нашей стране исполняется 60 лет». И он был прав! Потому что речь шла не о России с ее тысячелетней историей, а о стране большевиков.
Советская идентичность уже в самом начале строилась как космополитичная, без национальных корней. С особым рвением большевики старались уничтожить все русское. К сожалению, в современной России советская система никуда не исчезла, до сих пор управляет все та же старая элита. Я называю это необольшевизмом.
-По-вашему Путин - националист?
-Он точно не русский националист, скорее он советский националист. Режим с такой идеологией сейчас управляет в Донбасской народной республике, и его идентичность коренится в непрестанном поминании 9 мая.
-Формальной причиной для вашего преследования было то, что Вы выступали против неконтролируемой миграции из Центральной Азии в Россию.
-Я до сих пор считаю, что одну из самых больших угроз для россиян представляет миграция. Нас буквально заменяют мусульманскими народами.
В России правящий режим трубит - латыши - враги, а узбеки, таджики - братья. Полное безумие! Россия постепенно превращается в мусульманскую страну, этого нельзя не заметить на наших городских улицах. Чтобы понять масштаб процессов, в Петербурге достаточно прогуляться в окрестностях станции метро Горького, где находится центральная мечеть города.
По пятницам, когда проводится большая еженедельная служба, прилегающие улицы заполнены молодыми людьми из Центральной Азии. Происходящее не является чем-либо иным, как продолжением политики советского интернационализма, который сегодня продолжает разрушать русскую идентичность. Кстати, это должно послужить уроком для латвийских политиков. А именно, что не все решения в стране следует принимать, исходя исключительно из экономической выгоды.
-Не прекращаются жалобы на реализуемую в Латвии языковую политику. Что Вы об этом думаете?
-Живя в России, мне доводилось многое слышать о языковой политике Латвии, разные ужасы. Несмотря на то, что я им в действительности не верил, даже мне иногда казалось — может и в самом деле, что-то можно было сделать мягче и тактичнее. Теперь, когда я прожил в Латвии уже два года, и, между прочим, сдал экзамен по латышскому языку на первый, пока что самый низкий уровень, понимаю, что в свое время принятые решения для защиты и укрепления латышского языка были правильными и дальновидными.
Для удержания позиций латышского языка нужны исключительные меры, и реализуемую в Латвии языковую политику можно таковой считать.
Если бы здесь использовался белорусский вариант, и после восстановления независимости в Латвии было допущено существование двух государственных языков, положение латышского языка сегодня было бы значительно ослаблено.
Я сам вырос в Восточной Сибири, Забайкалье. Это огромный регион - пары тысяч километров в одну сторону, пара тысяч в другую, и везде звучит русский язык. Сядь на поезд, который четверо суток едет в Москву, и на каждой станции в этой огромной стране с тобой будут говорить по-русски. Возможно, поэтому русскому человеку где-то в российской глубинке трудно понять здешнюю ситуацию, когда на твоем родном языке говорят не повсюду, а в отдельных местах, даже в изолировнных кластерах.
Мое первое место жительство в Лиепае было в районе Кароста, Тосмаре. И для меня было очевидно, что в этой среде для латыша использование родного языка в повседневной жизни по-прежнему является роскошью.
Если человек работает в порту, рабочим языком для него может быть английский, с соседями он общается на русском, а для латышского языка остаются только стены дома. Еще я здесь понял, что у латышей на самом деле нет враждебного отношения к русскому языку как таковому. Проблема в другом, ее суть кроется не в языке, а в том, Что в настоящее время в Латвии на русском языке говорят и пишут.
