Юрий Кушпело: наша страна пока не успела сделать ничего хорошего, зато успела наделать много глупостей

Нынешней весной в Латвии произошло событие, которое затронуло всех русскоговорящих жителей страны: на 1-м Балтийском канале была закрыта программа "Латвийское время". Она просуществовала 16 лет, и все эти годы по вечерам в наши дома входил Юрий Кушпело, чтобы рассказать о новостях за минувший день.

После исчезновения с экранов любимого ведущего читатели буквально наводнили редакцию письмами: "Где сегодня Юрий? Чем занимается?" Ответы на эти вопросы - в сегодняшнем интервью.

С популярным телеведущим, актером Юрием Кушпело "Суббота" знакома более 20 лет, еще с тех времен, когда он был диктором Латвийского радио. Мы очень гордимся и дорожим этой дружбой, потому что Юрий человек удивительный. Интеллигентный, образованный, энциклопедически эрудированный. Профессионал с большой буквы и великолепный собеседник.

Три немых вопроса

- Юра, в конце марта в эфир вышел последний выпуск программы "Латвийское время". Когда ты прощался со зрителями, у меня на глаза навернулись слезы. И, думаю, не у меня одной...

- Мне тоже нелегко далось это прощание. Работа в программе "Латвийское время" - это 16 прекрасных лет общения со своими любимыми зрителями, со своими коллегами. В нашей команде работали более 30 человек, с которыми все эти годы мы делили горести и радости.

Люди до сих пор подходят ко мне на улице и спрашивают: как это случилось, почему?

- Что ты им отвечаешь?

- Озвучиваю официальную версию о политико-экономическом давлении, произведенном на холдинг Baltijas Mediju Alianse. В результате пострадали не только служба новостей 1-го Балтийского канала, но и другие программы.

К сожалению, геополитическая ситуация сегодня складывается так, что маленькие страны всегда зависели и, наверное, будут зависеть от больших игроков и решений власть имущих. Это большая печаль нашего государства, которую не все понимают и осознают.

Наша страна была независимой малое количество времени и не успела сделать ничего хорошего, зато успела наделать много глупостей. Программа "Латвийское время" рассказывала о победах политиков и их ошибках, о событиях в культурной и экономической жизни Латвии - словом, о том что волнует каждого ее жителя.

- Ты заметно выделялся на фоне других телеведущих. Не только голосом, который не спутаешь ни с каким другим. У тебя была особая подача информационного материала: любая новость звучала так, словно ты рассказываешь ее каждому слушателю лично. Как это у тебя получалось?

- За 38 лет работы в "звучащих" СМИ - 22 года на Латвийском радио и 16 лет на телевидении - я вывел для себя такую теорию: ведущий должен задавать слушателю или зрителю три немых вопроса. Не вслух, про себя. Первый: вы меня слышите? Второй: вы меня понимаете? И третий, главный: вы чувствуете, что я хочу вам сказать?

Ни одно слово, ни один звук, произнесенный человеком, не происходят просто так. Это как у Маяковского: "Если звезды зажигают - значит, это кому-нибудь нужно". Мои радийные педагоги учили меня: "Даже если хотя бы один человек слушает радио, ты нужен этому человеку". Не бывает информации, которая неинтересна. Даже самая неприятная информация нужна. Об этом всегда нужно помнить и целиком отдавать себя слушателю.

Моя профессия эфемерна, ее невозможно потрогать, ее можно только почувствовать. Сейчас я ушел из эфира, но продолжаю чувствовать звучащее слово и наблюдать за тем, как работают мои коллеги.

- Кстати о коллегах. Как ты оцениваешь сегодняшний уровень профессионализма на радио и ТВ?

- Когда я в 1982 году пришел на Латвийское радио, то почти год ходил за своими наставниками и как губка впитывал в себя все, что они говорят и делают. Почти год был диктором-стажером. После чего мне наконец доверили прочесть прогноз погоды.

Сейчас дикторской профессии нет. Есть ведущие, модераторы, журналисты... Но их никто ничему не учит! Создается такое ощущение, что к микрофону приглашают людей с улицы. Многие из них необразованны, безразличны, не заинтересованы в своей профессии, не отдают отчета звучащему слову.

Отсюда и оговорки, и слова-паразиты, и скверная дикция, и речевые ляпы. Когда я слышу из эфира "позвОнишь" или "одновремённо", то просто зверею! Русский язык не заслуживает того, чтобы с ним так варварски обращались.

- Где труднее работать: на радио или на телевидении?

- На радио. На телевидении есть картинка, за которую можно спрятаться. Если твой собеседник лукавит, то это видно по его мимике, по тому, как он отводит взгляд или теребит пальцы. На радио властвует голос, и только невидимый посыл, идущий от ведущего или журналиста, дает понять слушателю, что что-то не так.

Однажды в Чикаго

- По образованию ты актер. Рижские и даугавпилсские театралы не раз видели тебя на сцене в постановках Олега Шапошникова и в антрепризных проектах. Последний из них, или, как говорят актеры, крайний, - "Танго "Эспланада". Чем тебе дорог этот спектакль?

- По секрету скажу тебе, что он не крайний: продолжение следует. Что же касается "Танго "Эспланада", то это очень интересный и личный проект для каждого из его участников. Бывший рижанин, журналист Этман, живущий теперь в Чикаго, написал пьесу в память о своем дедушке.

Поставили ее Татьяна Черковская и Андрей Гаркави - руководители арт-платформы Stadia. Получилась щемящая история по мотивам танго Оскара Строка, рассказывающая о судьбах людей, которые когда-то любили друг друга, но расстались.

У меня в этом проекте трагикомическая роль. Человек абсолютно одинокий, несчастный, но сохранивший человеческое достоинство и любящий жизнь, - так я мог бы охарактеризовать своего героя Джерри.

- "Танго "Эспланада" видел не только рижский зритель. У вас были гастроли в Америке. Как они прошли?

- Александр Этман пригласил нас в Чикаго, и мы замечательно отыграли спектакль на аудитории в 950 человек. Несмотря на такое огромное количество людей, в зале стояла гробовая тишина. Зрители слушали и смотрели затаив дыхание, а потом долго-долго не отпускали нас со сцены, одаривали цветами, подарками. Я получил бутылку текилы и привез в Ригу. Эта бутылочка дорога мне и еще не распечатана.

- Во время пандемии театр ушел в Интернет. Как ты думаешь, там ли ему место?

- За время самоизоляции я с удовольствием пересмотрел множество спектаклей на разных интернет-платформах. Среди этих постановок были и такие, которые тронули меня до слез. И все-таки...

Спектакли, снятые на стационарных площадках, не могут передать всю палитру красок и эмоций, которая заложена в пьесе. Во время просмотра зритель может остановить действие, пойти выпить кофе или пожарить яичницу.

А театр - это совсем другое: сейчас, сию минуту и вместе. Гаджеты не дают того единения, которое возникает между зрителями и актерами во время театрального спектакля. Живое слово, живое дыхание зала нельзя заменить никаким интернет-просмотром.

Не случайно люди сейчас так мечтают о времени, когда снова откроются театры. Пусть даже в малых залах.

- Чем еще ты занимался на самоизоляции?

- Это время совпало с моим новым статусом безработного. До этого я никогда в жизни не оставался без любимого дела.

Меня спасло то обстоятельство, что у нас с женой появились загородный дом недалеко от Бабите и немного земли вокруг него. Поэтому всю свою физическую энергию, боль и невостребованность я вкладывал в эту землю.

Плоды моего труда уже заметны: цветочки цветут, деревья растут, грядки прополоты. Надеюсь, что скоро это "счастье" - быть безработным - закончится и я буду приглашен кем-то на творческую работу!

Счастье по имени Аля

- У тебя замечательная дружная семья. Как ты познакомился с будущей женой?

- Это случилось в Саратове, когда я оканчивал театральное училище. Поскольку актерская профессия предполагает наблюдения, мне нужно было понаблюдать за медиками. Я познакомился с врачом, который пригласил меня на дежурство и позволил присутствовать на обходах и несложных операциях, представляя меня своим пациентам как будущего врача.

Аля (известный в Риге врач Александра Кушпело в 2018 году была признана лучшим специалистом страны. - Прим. авт.) тогда была студенткой мединститута и работала в этой больнице санитаркой.

Высокая статная девушка с внешностью очень нетипичной для Саратова мне сразу приглянулась. Разговорились. "Я из Латвии, там есть такой маленький город Елгава", - представился я. "А я знаю, - ответила Аля. - Я была там на сборах". Выяснилось, что она мастер спорта по плаванию. У нас тут же нашлись общие знакомые, так как я в свое время занимался в Елгавской детско-юношеской спортивной школе. Так завязалась дружба, которая вскоре переросла в то самое чувство, о котором написано столько романов.

- Вы сразу поженились?

- Нет, я уехал из Саратова в Ригу, Аля осталась продолжать учебу. Пожениться нам было сложно: я считался нацкадром и обязан был отработать три года в Латвии, а Алю распределили в Ленинградскую область.

Ситуация казалась практически безвыходной. "Надо ехать в Москву к Терешковой!" - горячо уверял я. Аля была настроена не менее решительно: "Я принесу раскладушку и буду жить в вашем министерстве до тех пор, пока вы не дадите мне открепление!" К счастью, ни до раскладушки, ни до обращения к всемогущей женщине-космонавту дело не дошло. Мы победили, и Аля приехала ко мне в Ригу учиться в ординатуре.

Сначала жили у моих родителей в Елгаве, потом перебрались в Ригу, где появились наши дети: дочка Анечка и сын Алеша. Сейчас это взрослые, состоявшиеся в жизни люди.

- Чем они занимаются?

- Анечка уже три года живет в Австралии. Работает в мэрии Мельбурна. У нее своя семья, двое деток: Петра и Карла. Мне бесконечно жаль, что дочка так далеко: когда в Австралии лето - у нас зима, у нас вечер - у них утро. Благодаря гаджетам мы, конечно, видимся и созваниваемся, но все равно очень скучаем друг по другу.

А Алеша здесь, в Риге. По образованию он, как и Аня, юрист, а еще превосходный печатник. Окончил полиграфический техникум с отличными результатами, и теперь его каждый год приглашают в alma mater принимать экзамены в качестве председателя госкомиссии. С ним невозможно находиться рядом! Стоит показать Алексею книгу или журнал, как он тотчас начнет анализировать, сколько граммов бумаги ушло, какие печать и типографская краска использовались. Но на самом деле я рад, что мой сын профессионал.

- Как тебе удалось сохранить брак на протяжение почти 40 лет?

- Наша семья с самого начала строилась на принципах уважения, любви и взаимопомощи. Мы действительно всегда горой стоим друг за друга. По-моему, это главное.

Наедине с природой

- Есть ли у вас с Алей свои семейные традиции?

- Несмотря на гремучую смесь в наших кровях, мы считаем себя русскими, а русские люди, как известно, хлебосольные. Мы обожаем принимать гостей. Стол в нашем доме ломится от яств, приготовленных своими руками. Никаких модных суши! Соленья, варенья, мясо, рыба - и все это по нашим фирменным рецептам.

Вот уже лет двадцать каждую Масленицу мы печем блины и приглашаем к себе на хутор под Мадоной весь мой радийный коллектив. Это нужно видеть! Гости - бывшие коллеги по Латвийскому радио едут несколькими машинами. Останавливаются на перекрестке, не доезжая до хутора. Надевают сарафаны, красят губной помадой щеки, вешают на шею бублики-баранки. И в таком виде начинают стучаться к нам в дверь и петь песни, чтобы выманить хозяев из дому. А мы не выходим! Смотрим в окно и улыбаемся.

Наконец, после бог знает какой по счету песни открываем дверь. Угощаем напитками с дороги, распределяем всех по номерам - кому дабл, кому трипл, как шутят коллеги. И начинается застолье: блины, грибной суп, картошка, мясо, салаты. Потом дружно перемещаемся в баню...

Мои коллеги по радио - родные для меня люди, практически члены семьи. Я даже не был особенно удивлен, когда они пришли на венчание моей дочери в церковь... и запели псалмы! При этом сын сказал: "Наши поют лучше!"

- Лиго тоже на хуторе отмечаете?

- Да, мы всегда приезжаем туда заранее, чтобы подготовиться к празднику. Совершаем покос, иначе придут соседи и обпоют, пеняя на то, какие мы плохие хозяева. Собираем ромашки, плетем венки, украшаем дом рябиновыми ветками - говорят, что рябина снимает сглаз. Жарим шашлыки, варим травяные чаи, встречаем рассвет...

Под Мадоной совсем другая природа, другие запахи и звуки. Прямо под окнами разгуливают олени, лисы, косули. Донимают кабаны, которые роют землю, создавая нам огромные трудности: идешь по полю - и раз! - проваливаешься в яму, вырытую кабанами. А еще каждую весну к нам прилетают "профессора" - так мы с Алей называем аистов.

- Что ты умеешь делать на земле?

- Копать, сажать, разбивать грядки, полоть, ухаживать за растениями, поливать их, собирать урожай, варить варенье... Мне нравится работать на земле, меня это успокаивает. Я гурманический эстет или эстетический гурман. Когда вижу вокруг ухоженность, мне становится хорошо.

- У тебя нет мысли пойти в политику?

- Не скрою, такое предложение поступало. Но я не вижу себя в политике. Сейчас не те времена, когда каждая кухарка может управлять государством. Для меня важнее творчество. Может быть, я хотел бы учить молодежь тому, как надо работать. В этом я вижу свое предназначение.

Елена СМЕХОВА.