Видео
В мире
Четыре рассказа
-- Когда я только начала работать в музее, -- начинает рассказ Иева, -- то наслушалась от сотрудников разных историй про скелет №438 и решила выяснить, где же там правда, а где выдумка. Дело в том, что этот скелет уникален тем, что он один из немногих экспонатов музея, который не является анонимным. Плюс ко всему человек, которому скелет принадлежал, сам завещал его музею -- это Янис Теодор Лукстиньш.
Дело в том, что раньше тела, которые никто не желал похоронить, свозили в анатомикум и использовали для обучения студентов. И часть этих тел попала в экспозицию нашего музея. У них никто не спрашивал, раньше не было понимания права человека на свое тело, а скелет №438 сам захотел оказаться в музее -- тем он и особенный.
Первым делом Иева начала изучать периодику и обнаружила, что имя Яниса Теодора Лукстиньша появилось в новостях 5 декабря 1925 года. Газета «Полицейский вестник» писала, что днем ранее надзиратель пятого полицейского участка 27 лет застрелился в извозчичьем экипаже на углу улиц Валдемара и Элизабетес.
Газета объясняла это самоубийство тем, что Янис Теодор Лукстиньш присвоил государственные деньги. На следующий день «Полицейский вестник» опроверг эту версию и написал, что этот человек денег не присваивал и оставил предсмертную записку, в которой заявил, что погибает из-за несчастного брака и усталости от несчастливой жизни.
Там же было написано, что мужчину пытались спасти в 1-й городской больнице, но он так и не пришел в сознание.
-- Следующий факт, который мы знаем, -- это регистр анатомикума, куда 9 декабря привезли тело с просьбой сделать скелет. Посмертная записка Лукстиньша с завещанием не сохранилась, но в регистре рядом с именем, фамилией и возрастом стоит приписка: «Номер 438 просил составить скелет».
Таковы известные нам факты. С 1925 года этот скелет стоит в отдельной витрине. Рядом висит портрет молодого человека в военной форме, а у ног скелета стоят цветы -- засохший букет. С тех пор на протяжении многих лет работники музея, частично опираясь на факты, частично на свою фантазию, рассказывали об этом скелете множество историй. И какие из них правда, нам неизвестно.
Романтическая история, объясняющая засохший букет у ног скелета, говорит нам о том, что это был молодой мужчина, который влюбился в студентку медицинского вуза, которая его отвергла. Из-за этого мужчина и застрелился, а скелет свой оставил, чтобы его возлюбленной было на чем изучать анатомию.
Старые врачи вспоминали, что вплоть до 1944 года в день смерти Лукстиньша у его ног регулярно появлялся букет цветов. Говорили, что цветы приносила та самая студентка, из-за которой и застрелился хозяин скелета. Другая история говорит, что Лукстиньш был офицером, проигравшим в карты все свои деньги. Он завещал свое тело музею, чтобы хоть в таком виде быть полезным обществу.
Еще один рассказ говорит, что хозяин скелета был бедняком, жена которого ждала малыша. Денег для содержания семьи у мужчины не было, и он решил заработать, продав свое тело в анатомикум.
-- Последняя история -- это полная глупость, конечно, -- смеется Иева. -- Никто еще не получал денег, завещав свое тело медицине. Музей работает с 1920-х годов, и каждый новый работник прибавлял что-то от себя, послушав рассказы бывалых. Есть и такие, кто рассказывает о похождениях скелета в анатомикуме уже после смерти его хозяина.
Ходит легенда, что он спас музей от пожара. Однажды ночью дежурный анатом заснул и вдруг услышал шум из зала экспозиции. Он побежал туда, увидел, что там что-то загорелось, и быстренько все потушил. Люди верят, что это скелет Лукстиньша гремел костями, чтобы разбудить дежурного, поднял шум и таким образом спас музей. Все эти истории обыгрываются в спектакле.
Наивные татуировки
Сейчас музей анатомии находится на реставрации, и такие вещи, как этот спектакль, помогают коллекции быть ближе к людям, пока новый не откроют в 2020 году. Помимо этого музей устраивает выставки своих наиболее интересных экспонатов. Сейчас в родственном Музее истории медицины можно увидеть уникальную коллекцию татуированной кожи. Уникальность ее состоит в том, что она, так же как и скелет Лукстиньша, не является анонимной. Только вот хозяева кожи себя музею не завещали.
-- Когда я начала работать в музее, эти экспонаты были одними из самых первых, которые я начала изучать, потому что не понимала, кому могло прийти в голову снять кожу с человека, высушить ее, поставить в рамочку и выставить напоказ. Оказалось, что такие тату стали коллекционировать уже со второй половины XIX века в рамках криминальной теории.
Считалось, что криминальные наклонности человека может выдавать не только форма черепа, но и рисунки на коже. Тогда целая область криминологии пыталась соотнести татуировку с преступлением, чтобы в будущем диагностировать потенциального преступника. Но главная ценность этих препаратов в том, что это единственное свидетельство о традициях татуирования в Латвии начала XX века.
Татуировки под номером 270 были сняты с 21-летнего Николая Артемьева. Опять же, по газетам тех лет Иева выяснила, что 11 ноября 1921 года Николай был зарезан двумя музыкантами, ввязавшись в конфликт в районе легальных увеселительных домов на улице Гравью (сейчас Валгума).
Для Николая тот конфликт не был первым: уже с 16 лет он был известен в криминальных кругах и носил кличку Колчак. После смерти его тело было доставлено в анатомикум, а шесть его татуировок положили начало коллекции. Всего татуировок в музее 30. Одна часть принадлежит преступникам, а другая -- морякам. В те годы только эти две категории людей делали рисунки на коже.
-- У Николая тут и почтовый голубь, и ангел, и могильная плита, и проколотое сердце, которое очень часто встречается на наших татуировках. Конечно же, полуголая дамочка и Полярная звезда -- символ путеводной звезды у моряков, который в советское время у воров в законе стал обозначением определенной касты в криминальных кругах.
Татуировки моряков можно сразу заметить по надписям «Боже, храни моряка». Одна из них украшает кожу 50-летнего моряка, тоже Николая. В анатомикум его привезли 29 января 1932 года из психиатрической больницы, где он умер от сифилиса мозга. Это, можно сказать, была профессиональная болезнь моряков.
Иева говорит, что татуировки были очень распространены именно среди моряков, потому что были символом большого опыта. Приехал в дальнюю гавань -- например, в Японию -- наколол гейшу. Но не всем морякам удавалось ездить так далеко, а желание сделать татуировку было, поэтому у наших моряков довольно типичные наколки, сделанные в не таких уж дальних портах. Это якоря, восьмиконечные звезды, парусники, перекрещенные флаги кораблей, ангелы-хранители и женщины.
-- Эти татуировки выглядят довольно наивными, -- замечает Иева. -- Все они сделаны непрофессиональными художниками вручную при помощи иглы и различных пигментов. Но среди всех экспонатов особо выделяются две татуировки Артура К. Он был повешен в 25 лет по смертному приговору за убийство рыбного торговца.
У него самые красивые татуировки во всей коллекции. Его бабочка и конь смотрятся сверхъестественно на фоне остальных. Ведь в то время все татуировки были очень похожи -- и у моряков, и у преступников. Те же похожие символы. Но после 1931 года татуировок к нам больше не поступало, так как криминальная теория была опровергнута: у тату не было связи с преступными наклонностями, и их прекратили собирать.
Мозг философа
Еще одна легенда, касающаяся одного из экспонатов музея, связана с известным в начале прошлого века рижским философом Калиастром Жаковым, умершим в 1926 году. Как-то раз Иеве позвонила исследовательница творчества этого философа и спросила, хранится ли в музее его мозг. Оказалось, что дочь Калиастра Жакова поведала исследовательнице загадочную историю.
Ее отец был довольно заметным философом и имел последователей. После смерти он был похоронен на Покровском кладбище и в тот же день был эксгумирован одним из последователей по фамилии Баронс. Тот хотел сделать для Жакова мавзолей и отвез труп в анатомикум для бальзамирования.
Так как эксгумация была незаконной, родственники потребовали труп обратно и похоронили тело во второй раз. Между тем стали говорить, что кое-что от философа все-таки осталось в анатомикуме -- его мозг. По словам дочери, он был очень большим -- единственный отличительный признак. Иева говорит, что такая возможность существует, но точно это узнать пока невозможно.
Иева рассказала, что коллекция музея возникла в период с 1920 по 1944 год. Музей открылся в 1920 году -- тогда же, когда был основан медицинский факультет ЛУ. Тогда сюда из Швеции приехал профессор Гастон Бакман, где ему нечего было демонстрировать студентам, и начал собирать коллекцию, чтобы им было на чем учиться. В то время был даже такой закон: в связи с тем, что не хватает трупов для обучения студентов, все, кого никто не хочет хоронить, свозятся в анатомикум.
-- Только в последние 10 лет, -- объясняет Иева, -- начали появляться мнения о том, что человеку самому надо завещать свое тело медицине после смерти. Законодательство сейчас изменилось -- никто не может просто так готовить анатомические препараты. И музеям люди завещают себя очень редко.
Исключение составляет Гюнтер фон Хагенс, немецкий анатом и создатель скандальной выставки человеческих тел Body Worlds. Там выставляются люди, которые сами захотели быть экспонатами; сам анатом тоже завещал свое тело. Что же касается учебных материалов сегодня, то в Латвии хватает людей, которые завещают свои тела для изучения анатомии. И если мы хотим быть полезны и после смерти, всегда есть возможность это сделать, заполнив анкету в Управлении по делам гражданства и миграции и завещав его науке.
Во время Второй мировой войны почти все работники музея эмигрировали, все инвентарные книги с информацией пропали, и коллекция стала анонимной, а после 1944 года музей законсервировали и больше ничем не пополняли, хотя препараты для анатомикума готовились. И Иева приняла коллекцию такой, какой она осталась с того времени.
В 1950 году, когда факультет стал медицинским институтом, музей еще использовали для обучения студентов. Но времена меняются, и во второй половине XX века появляются модели, иллюстрации, приходят новые технологии и люди потихоньку начинают отказываться от человеческого тела при обучении анатомии. В 1987 году анатомикум теряет свое первоначальное значение и официально становится музеем, открывшись для широкой публики.
Виктория СТИЕБРЕ
