Видео
В мире
Неделю прожил Шаляпин в Риге, дважды выступал в Национальной опере — пел Бориса Годунова в одноименной опере Мусоргского и дона Базилио в "Севильском цирюльнике". Нет ни одного номера газеты за эти дни, где бы не было публикации о великом мастере. Тут и интервью, и рецензии, печатавшиеся под рубрикой "Впечатления", и обширный фотоматериал.
Уже за день до приезда, 30 апреля, "Сегодня" поместила фотографию Шаляпина с супругой, которая отправилась с ним на гастроли. Тут же — отрывки из автобиографии певца. Они столь интересны, что невозможно не привести некоторые фрагменты.
"Мой отец, русский крестьянин, земледелец, мужик, не умел ни читать, ни писать до 20 лет, — вспоминает Шаляпин. — И только в этом возрасте, измученный нищетой и лишениями, которые его постоянно преследовали, стал учиться грамоте… Благодаря необычайной силе воли получил поверхностное образование, а затем добился и скромного места канцеляриста…
По выходе моем из приходского училища отец отдал меня моему крестному (фамилию Шаляпин я получил от своего крестного отца), который был сапожником. Однако сапожное дело я изучил в другой мастерской, где я работал до 15 лет. Сколько мне влетело затрещин тогда — один только Бог ведает. Били меня больше, чем кормили. А колотили за то, что считали лентяем. А лентяем меня начали считать потому, что я удирал от работы и бегал за шарманщиком…
Уже будучи учеником сапожника, я начал заниматься в церковном детском хоре. С тех пор страсть к театру во мне стала разгораться все больше и больше. Но сколько я тогда ни старался куда–нибудь попасть, мне никак не удавалось, так как мой голос находили неподходящим. Тогда я много, много страдал. У меня даже мелькнула мысль о самоубийстве. И, вспоминая теперь о своих страданиях, я только радуюсь, ибо страдания — наилучшая школа, чтобы действительно познать и понять, как следует жить…"
Мировая знаменитость прибыла в Ригу 1 мая в 18.40 варшавским поездом. О том, как горожане встречали Шаляпина "Сегодня" рассказала на следующий день — в номере за 2 мая.
"Задолго до прибытия вечернего варшавского поезда на станции Рига–1 начала собираться публика, скоро заполнившая вокзальное помещение, площадь перед вокзалом и перрон. К моменту прибытия поезда толпа, ожидавшая Шаляпина, возросла до двух тысяч человек. Когда в дверях вагона показалась высокая фигура Шаляпина, державшего в руках букет бело–красных роз, многочисленная толпа ринулась к вагону с криками: "Ура! Браво! Шаляпин!"
Сразу с вокзала Федор Иванович вместе с супругой и сопровождавшим его в поездке секретарем направились в гостиницу "Метрополь", где для них были заказаны номера. Правда, перед этим произошел маленький казус. О такси для певца заранее не удосужились похлопотать, и ему самому пришлось ловить машину.
"Невзрачный старенький "таксик", — писала "Сегодня, — который им попался, не мог даже сразу сдвинуться с места и, прежде чем мотор начал работать, несколько шагов прокатился, подталкиваемый десятками рук. До самой гостиницы за автомобилем бежала огромная толпа поклонников".
Пресса тогда работала не менее оперативно, чем сегодня. Первое интервью рижскому журналисту Шаляпин дал еще в поезде по пути в Ригу. Корреспондент "Сегодня" встречал состав на литовско–латвийской границе и беседовал с метром до самой Риги — два часа. Этот разговор дает возможность увидеть многогранную личность выдающегося певца.
"Я чуть было не обосновался в Риге, — сказал Шаляпин. — Когда первый раз проезжал через город после революции, у меня была мысль купить себе дом в Риге и сделать ее местом моего постоянного жительства. Из этого плана ничего не вышло, и скажу вам по секрету почему — у меня тогда не было денег. Когда я во второй раз проезжал через Ригу, оставался в ней только от поезда до поезда. А потом уже как–то так вышло, что я осел в Париже. С тех пор я все странствую, и порой мне кажется, что я странствую слишком много".
Разговор зашел о России, Москве.
"Нет, туда я больше не поеду. Мне теперь уже поздно переучиваться, а там от меня этого требуют".
Октябрьская революция 1917–го лишит Шаляпина не только родины, но и затаенной мечты, в чем он признался корреспонденту "Сегодня".
"Собственный театр — так называемая самая затаенная и самая глубокая мечта моей жизни. Я хотел построить его в Крыму и даже приобрел для этого землю. Он представлялся мне чем–то вроде академии, в которую ежегодно на несколько месяцев съезжались бы выдающиеся представители всех видов искусства, для того чтобы совместно творить. Великая катастрофа, постигшая Россию, разрушила эти мечты. Теперь они уже больше не осуществятся, так как строить такое дело можно, только зная, что будешь в нем полным хозяином".
Журналист увидел не только мастера, размышляющего о серьезном и значимом, но и обаятельного русского человека, умеющего расслабиться, пошутить. Во время последней остановки перед Ригой — в Огре — в купе села давняя знакомая Федора Ивановича, которую он не видел со времени последнего приезда — с 1924 года. Стали вспоминать о былом.
"Тогда я приехал и нашел здесь прекрасную водку, которую мне, кстати сказать, врачи уже давно запретили пить и которую я давно не пробовал, чудную колбасу и много других превосходных вещей, — сказал Шаляпин. — Когда я пошел сниматься для того, чтобы послать карточку жене, то даже живот подтянул!"
3 и 6 мая прошли выступления певца в Национальной опере. Мало сказать, что интерес к ним был огромен. Во время первого выступления, когда Шаляпин пел партию Бориса Годунова, в зале были президент государства с семьей, председатель Сейма доктор Калниньш, правительство почти в полном составе, многочисленные представители дипломатического корпуса, Сейма…
Шесть дней в Риге пролетели незаметно. И вот подошло время отъезда.
"Жаль мне лишь одного — что я не успел как следует осмотреть и объездить Ригу, — сказал Шаляпин, прощаясь. — Мне удалось лишь побывать на Братском кладбище, на живописном Киш–озере и прогуляться по улице Свободы, на которой я жил в свой прошлый приезд. Остальное время ушло у меня на репетиции и встречи с друзьями, которых у меня в Риге особенно много".
7 мая в 12 часов пароход "Один" увозил выдающегося певца и его спутников от латвийского берега — Шаляпин плыл в Стокгольм навстречу новым гастролям.
Газета "Сегодня" писала, что проводить артиста на набережной собралось ничуть не меньше людей, чем во время встречи. Народу было так много, что пришлось на всякий случай вызвать наряд полиции.
На палубе Шаляпина встретили кинооператоры, друзья и поклонники. Ему пришлось сняться в нескольких группах, подписать десятки портретов и распрощаться с многочисленными почитателями, поднявшимися на пароход.
"Благодарю вас, друзья мои, за то, что вы пришли проводить меня, — обратился он к собравшимся. — А в знак того, что еще вернусь, я принесу в жертву своего любимого маленького фарфорового слоника". Опустив руку в карман пальто, Шаляпин вынул свой талисман — маленького фарфорового слоника, обычно сопровождавшего его в поездках, и, широко размахнувшись, кинул в толпу. За слоником потянулись десятки рук, поймал же какой–то молодой человек, немедленно сунувший его в карман".
Пароход отплыл, и, пока он не исчез из виду, певец все время оставался на палубе — отвечал на приветствия…
Обещания вернуться были для мастера не пустым звуком. Он еще дважды приезжал в город, который любил и с которым когда–то думал связать свою жизнь — в 1931 и 1934 годах.
"Во всем мире нашел я три театра, — сказал он во время последнего приезда. — В Болгарии, Каунасе и Риге. В них бьется сердце, есть горение, священный огонь. Это потому, что в этих трех местах театр создается… Здесь я чувствую подлинный священный трепет искусства".
Илья ДИМЕНШТЕЙН
