Видео
В мире
Не секрет, что между Латвией и Россией имеются ряд вопросов исторического характера, по которым позиции различаются. Есть вопросы, по которым работа ведется, хотя результатов пожелать мы могли и лучше. Одним из таких является обустройство и содержание захоронений. Захоронений жертв Первой и Второй мировой войны, а также жертв политических репрессий.
Несмотря на существующее межправительственное соглашение, реализация проектов по обустройству захоронений зачастую сталкивается со сложностями, суть которых, кажется, исходит из неполноценных знаний и, как следствие, непонимания трагических событий прошлого века.
Небольшая информационная справка: на данный момент российские захоронения и соответствующие памятные знаки находятся в 488 местах (как ПМВ, так и ВМВ). Могу с уверенностью сказать, что в абсолютном большинстве эти захоронения совместными усилиями местных самоуправлений и российских ответственных организаций поддерживаются на надлежащем уровне. Может быть, это связано с традиционным вежливым отношением латышей к кладбищам, захоронениям, за счет чего обеспечивается право вечного упокоения ушедших.
Ситуация с латвийскими захоронениями на территории России сильно отличается. В первую очередь по количеству. На данный момент памятных знаков всего 17, в основном — жертвам политических репрессий. А поскольку наши граждане в 1940-м и последующих годах были репрессированы в самых разных регионах СССР и депортированы во многие места обширной системы ГУЛАГа, невозможно поставить отдельный памятный знак каждой жертве репрессий. Поэтому мы сконцентрировались на местах самых массовых репрессий наших соотечественников. Как отдельная категория жертв репрессий 1937–1938 годов рассматриваются те этнические латыши, которые после образования независимой Латвии в 1918 году решили остаться в СССР. Многие из них сами были организаторами и исполнителями репрессий. Большинство из них перемолола система красного террора.
Особое место в этом контексте занимает бывший расстрельный полигон НКВД «Коммунарка». Сразу хочу отдать должное тем российским организациям — в первую очередь обществу «Мемориал»* и Музею истории ГУЛАГа, — которые провели исследовательскую работу по установлению исторической правды, связанной с происходившим на территории этого спецобъекта НКВД СССР. На данный момент установлены 6609 имен репрессированных, которые с 2 сентября 1937 года по 24 ноября 1941 года были тут захоронены.
Большинство из них были осуждены Военной коллегией Верховного суда СССР с санкции И.В. Сталина. Без участия адвокатов, без вызова свидетелей и без права на обжалование приговора.
Среди них множество осуждены по ложным обвинениям и позже реабилитированы, но есть и те, которым позже, из-за «послужного списка» во время репрессий, в реабилитации было отказано.
Все установленные имена в алфавитном порядке записаны на «Стене памяти», и, очевидно, только время покажет, какая позиция — «каждый человек имеет право на свою могилу» или «это кощунство — писать рядом имена палачей и жертв» — является правильной.
Но это место особое для латышей. По данным информационного центра Музея истории ГУЛАГа, вторая по величине этническая группа среди захороненных тут — латыши. Это связанно с тем, что латыши были широко представлены в разных структурах советской России и СССР. Многие — на руководящих позициях. Сейчас немногим известны имена Я. Рудзутака, Р. Эихе, Ю. Вациетиса, Э. Берзиньша, Я. Берзиньша. Их прах тоже тут.
Но как отдельную группу репрессированных латышей следует рассматривать тех, кого в 1940–1941 годах привезли сюда и расстреляли после того, как Советский Союз оккупировал все три Балтийские страны в июне 1940 года. И в данном случае не так уж важно, что не все в России сегодня, спустя 80 лет (!), готовы признать факт оккупации, придерживаясь формулировки «инкорпорация» или «государственный переворот», — факт остается фактом: тут захоронены останки более 50 политиков, дипломатов и военных командиров Латвийской Республики.
Среди них — бывший премьер-министр Х. Целминьш, бывшие послы Латвии в СССР К. Озолс, Я. Сескис, Ф. Коциньш, бывшие генералы Ж. Бахс, А. Даннебергс, М. Хартманис, Я. Инданс, Р. Клинсонс, Р. Клявиньш, А. Крустиньш, Х. Розенштейнс, В. Спандегс.
Среди них всех, возможно, наиболее трагична судьба последнего посла Латвии в СССР Ф. Коциньша. Это именно ему Народный комиссар иностранных дел СССР В. Молотов вручил ультиматум Советского правительства с требованием пустить дополнительные соединения Красной армии в Латвию и сформировать более благожелательное к Советскому Союзу правительство, пригрозив, что в случае непринятия требований со стороны СССР «последуют действия». Это именно он старался убедить Молотова в том, что для такой позиции Советского правительства нет оснований и что и он сам «всегда был за хорошие отношения с Советским Союзом». На что получил ответ, что «он [Молотов] знает Коциньша и лично против него ничего не имеет и… уверен, что Коциньш за хорошие отношения с Советским Союзом».
Коциньш второй справа на заднем плане
Как оказалось, несколько месяцев спустя, несмотря на эти заверения Молотова, претензии появились. 19 сентября 1940 года Ф. Коциньш был арестован, этапирован в Москву и ровно 80 лет тому назад — 28 июля 1941 года — расстрелян. Частичным утешением является то, что в октябре 1991 года, как и многие другие жертвы репрессий, Ф. Коциньш реабилитирован Прокуратурой СССР.
Но по сей день отдельный памятный знак Коциньшу и другим видным государственным деятелям Латвии так и не поставлен. Но каждый человек, тем более жертва, имеет право на свою могилу.
Не так ли?
Марис Риекстиньш, посол Латвии в РФ.
"Новая газета".
