Видео
В мире
В советское время было не принято писать, где отдыхают "высокие товарищи". Ходили слухи, что Леонид Ильич любит юга. А вот дочка генерального секретаря нередко приезжала в Юрмалу и Ригу. Подробности этих поездок стали известны уже значительно позже, когда времена изменились.
Впервые Галина Леонидовна приехала сюда в творческую командировку — в октябре 1968 года. Она тогда работала в Агентстве печати "Новости" — АПН и была вовсе не Брежневой, а Милаевой — по мужу. В АПН ее приняли в 1963 году, как и всех рядовых сотрудников, с месячным испытательным сроком и окладом в 130 рублей. Из собственноручно заполненной анкеты следует, что дочь генерального секретаря ЦК КПСС никогда не состояла в партии. Как она сама писала в автобиографии, "родилась в семье служащего". В АПН была зачислена на должность редактора в отдел выпуска бюллетеня "Вести из Советского Союза". За 6 лет работы в АПН, как говорится в характеристике, подписанной председателем правления Б. Бурковым, Галина Милаева "в коллективе проявила себя с самой положительной стороны, как политически зрелая и способная журналистка, чуткий и внимательный товарищ…".
"Я хорошо помню ее визит в Ригу, — рассказывает бывший фотокорреспондент АПН по странам Балтии Ян Тихонов. — Сопровождать Брежневу тогда поручили именно мне. Хотя обычно высоких персон опекал наш главный редактор, но он был в тот момент, кажется, в отъезде. Вместе с Галиной приехала журналистка из АПН, которая при ней была и нянькой, и гувернанткой. Конечно, повсюду нас сопровождали "люди в штатском". Но должен сказать, что все время они держались в сторонке, в свою машину Галина их не пускала, охрана передвигалась на другом авто. И лишний раз ей на глаза они старались не попадаться. Телохранители вели себя совсем не так, как у Горбачева, когда на всех фотокадрах их физиономии постоянно светились…"
"Дочь Леонида Ильича до этого я уже видел пару раз в редакции в Москве, мне на нее показывали как на местную достопримечательность, — продолжает Тихонов. — Выглядела она тогда довольно милой и даже симпатичной женщиной, простой, если не знать, чья она дочка. В Риге Галина тоже вела себя совсем не заносчиво. Но посторонних просителей (а были такие, кто пытался что–то выклянчить у нее) она избегала. Да и ее "нянька" быстро отсекала все ненужные контакты. Именно она вела беседы с героями будущих публикаций, расспрашивала, все записывала. Скорее всего, потом писала тоже она, а не Галина. Дочка Брежнева если и встревала в разговор, то из чистого любопытства. Из местного партийного начальства никто не объявлялся, думаю, она сама отказалась от общения с нашими бонзами.
Больше всего мне запомнилась наша совместная поездка в Рою — в рыболовецкий колхоз "Банга". Я там и до этого бывал много раз, хорошо знал председателя колхоза Лисмента Микелиса. Экскурсия по его образцовому хозяйству, как водится, закончилась обильным застольем. Микелис всегда отличался гостеприимством, а уж для дочки "дорогого Леонида Ильича" он, конечно, превзошел самого себя. Стол просто ломился от всевозможных рыбных и прочих деликатесов. Галина крепко выпила под рыбку, развеселилась. А тут еще председатель исполнил ей соло на аккордеоне. Играл он отменно!.. В общем, гульнули мы в Рое тогда хорошо, высокая гостья была в восторге. Пила все, что ей наливали, и активно закусывала, это я хорошо запомнил. А вот охрана ее ни разу к столу даже не подошла. В колхозе я снимал рыбаков, траулеры, поселок… Все это потом отправил в Москву для иллюстрации репортажей Галины Милаевой. Но где были напечатаны мои работы, мне не известно. Знаю, что многие издания АПН шли за границу. Сам я ее публикаций про Латвию не видел…"
В 1969–м Галина ушла из журналистики. И вскоре нередко стала приезжать на взморье уже в качестве "свободного художника". Режиссер программ варьете в ресторане "Юрас перле" Марк Гурман рассказывал мне, что из столичных шишек тут чаще всего можно было увидеть шефа Московского горкома партии Гришина с дочерью Ольгой и Галину Брежневу.
Несколько раз она приезжала в Ригу с Марисом Лиепой — была его "покровительницей". Долголетний министр культуры Латвийской ССР Владимир Каупуж рассказывал мне, как однажды ему позвонил Восс: "Завтра приезжает Брежнева. Зайдите срочно ко мне". Выяснилось, что Галина приезжает с Лиепой. А дело в том, что по ее ходатайству артисту должны были вручить звание народного артиста СССР. Но, оказалось, для этого вначале должно быть звание заслуженного артиста республики. А у него такового не было. Поэтому они едут в Латвию, чтобы тут ему присвоили звание заслуженного артиста республики. Через день в доме на улице Сколас, где жила тетушка Лиепы, прошел званый ужин, на котором была высшая партноменклатура ЛССР. На этом вечере Лиепе и вручили документ о присвоении звания. А Брежневой, по воспоминаниям Каупужа, очень понравились пирожки со шпиком, приготовленные тетушкой Лиепы.
Бывала Галина Леонидовна и на прославленном "Дзинтарсе".
"В начале 1980–х она прибыла к нам в гости в сопровождении министра пищевой промышленности Латвийской ССР Ирины Кузнецовой и представителей из ЦК партии, — рассказывает бессменный руководитель "Дзинтарса" Илья Герчиков. — Первое, чем без малейшего стеснения поинтересовалась московская гостья, — есть ли у меня коньяк. Пришлось угостить, что делать. Затем мы все вместе отправились осматривать производство. Брежнева очень любила косметику и парфюм. Ей нравилась "Рижанка", и мы подарили ей несколько флаконов. Но еще дочь Брежнева была в восторге от нашего мужского одеколона "Тайфун". Она уверяла, что он ей самой очень подходит. А это был одеколон совершенно убойной силы, с очень оригинальным ароматом, с богатыми восточными оттенками. И он действительно подходил таким жгучим брюнеткам".
А про последний визит Галины Леонидовны в Латвию вспоминает Игорь Трубачев — долголетний главный врач известного юрмальского санатория советских времен "Рижский залив":
"Галина Брежнева прибыла на лечение в первый год после смерти своего отца. Путевка была выписана на ее имя, а Юрий Чурбанов был с ней как член семьи. Жили супруги в люксе на 9–м этаже. Я был лечащим врачом Галины Леонидовны, неоднократно говорил с ней по душам. Думаю, она была глубоко несчастной женщиной, их сложные взаимоотношения с отцом в детстве нанесли ей неизгладимую душевную травму. Да и личная жизнь не сложилась. Оттого и ее увлечение спиртным… Супруги общались в санатории с семьей Алиевых. Они вели себя тихо, никаких шумных посиделок не устраивали. (В отличие, например, от Алексея Косыгина, при котором постоянно закатывались банкеты.) Выглядела Галина Леонидовна нормально, разве что одевалась немного странно — в широкие прозрачные балахоны. У меня сложилось впечатление, что взаимопонимания между супругами не было. И Галина от этого в душе очень страдала. Чурбанов был при ней таким холеным красавцем–генералом, с отличной выправкой, аккуратным пробором. Он часто играл в теннис, плавал в бассейне. А она в основном сидела у себя в номере, попивала там вино. Пару раз сходила на массаж по моему назначению — бросила. В бассейн не ходила. Не скажу, что они с мужем вели себя как кошка с собакой, но, бывало, общались и на повышенных тонах. Иногда вместе приходили в ресторан на завтрак, но нередко и по отдельности…"
В годы перестройки чего только не писали о Брежневе, какие только помои в адрес его и его близких не выливали. Но на поверку многое оказалось вымыслом, да и по сравнению с делами Ельцина и его окружения, это цветочки. Рассказывают, что часто, пребывая в хорошем настроении, Галина говорила открытым текстом: "Ребята, пока отец жив, обращайтесь, я все для вас сделаю". И делала. Кому — квартиру, кому — машину, кому — путевку для ребенка в пионерлагерь "Артек". Когда отца не стало и она оказалась на обочине, никто из этих друзей не помог, не протянул руку помощи.
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
Марис Лиепа, Галина Брежнева, подруга Нина Васильева
