Видео
В мире
В садоводческо–огородном кооперативе, где у вашего автора "шесть соток", разговорился с мужиком, продававшим картошку — прошлогодний урожай в 10–килограммовых мешках.
— Отдаю задаром — по 20 центов за килограмм. Не смотри, что мелкая, — своя, вкусная, — нахваливал он. — А выбрасывать жалко. Свиньям бы скормил, да их невыгодно держать…
"Земниекс", крупный, лет 60, оказался человеком словоохотливым. Живет в Лигатне. В советское время держал на подворье разную живность — от птицы до свиней. Мяса хватало себе, родне, еще и для рынка оставалось. Сегодня с живностью покончено.
— В советское время получали дешевые комбикорма для свиней, солярка была почти что даром. А теперь куда ни глянь — все дорого. Нет смысла выращивать поросят. У нас в округе ни у кого нет свиней, — говорил о наболевшем.
Я поинтересовался: за кого он голосовал и голосует все эти годы, если уже 25 лет все идет только к худшему?
— Да не за кого, — устало махнул он рукой.
— Как не за кого? Вы же сами уверяете, что за 25 лет стало только хуже, а у власти все эти годы одни и те же. Так почему не даете возможности взять управление тем, кто хотел бы изменить ситуацию, хотел бы нормальных экономических отношений с нашим ближайшим соседом — Россией?
Мужик как будто не слышал и продолжал о своем.
Я взял купленный мешок картошки и пошел к своему огороду: продолжать разговор было бессмысленно. За эти годы крестьянин, как и большинство его земляков, так и не понял, что разговорами делу не поможешь. А голосуют они упорно за тех, кто ведет их все эти годы к "светлому будущему" — достаточно посмотреть на результаты голосований по выборам в Сейм по Видземе, Курземе или Земгале…
Ни к чему корове рога
Во многих бедах селяне любят обвинять Брюссель. Не дали того–сего, все регламентируют. Под Тукумсом в крестьянском хозяйстве, где, честь ему и хвала, держат крупную скотинку, вашему автору показали коров без рогов, а свиней без хвостов.
— Нет, животные здоровые, нормальные, — засмеялась хозяйка, увидев мое изумление. — Это иллюстрация того, как ЕС регулирует всю нашу жизнь. В регулах сказано, что у хрюш не должно быть хвостов: они друг друга часто возят за хвосты, могут нанести увечья. А коровам не нужны рога — могут ранить друг дружку…
Впрочем, пока это только рекомендации, но в будущем могут они стать обязательными.
Крестьянка жаловалась на то, что субсидии на гектар земли у нас меньше, чем в ЕС, что Брюссель развалил нашу сахарную отрасль, а сахарная свекла была самой выгодной культурой… и т. д. и т. п.
Отчасти — верно. Только крестьяне не хотят слышать, что и они сами виноваты в этом.
Субсидии на гектар у нас действительно ниже, чем в Европе. Но ниже они и в сравнении с соседями — той же Литвой. А знаете, почему? Потому что при вступлении в ЕС учитывалось, сколько крупных хозяйств в стране. В Латвии все колхозы и совхозы вскоре после независимости уничтожили, что можно — разворовали, а нового, чем действительно можно было бы гордиться, не создали. Литовцы свои крупные хозяйства сохранили, реорганизовали, изменив форму собственности: колхозы и совхозы превратились в крупные кооперативы.
Или взять сахарные дела. Я был на Елгавской сахарной фабрике незадолго до того, как Латвия вступала в ЕС, когда решалось, оставлять или нет сахарную отрасль. В фабричном актовом зале собралось около 200 крестьян–свекловодов. Плюс администрация предприятия, чиновники из Министерства земледелия.
Директор разъяснял, кому какие компенсации причитаются за прекращение сахарного производства — на доске рисовали схему с суммами. Сколько получит фабрика и ее работники, сколько — "земниеки". Больше всех доставалось владельцам фабрики — миллионы евро. Крестьянам — около 10 тысяч каждому. Чиновники убеждали, что фермеры смогут вместо сахарной свеклы заняться другой культурой — пшеницей, рапсом.
Разъяснения столичных гостей закончились. В зале наступила тишина. Потом два–три крестьянина вяло выступили против: для новых культур понадобится другая техника, а во сколько она обойдется? Кредиты из банков? Но проценты сумасшедшие. И где гарантии, что, продав урожай, окажешься в плюсе?
А 99% всех остальных свекловодов молчали. Это уже спустя месяцы и годы они начали валить все шишки на тогдашнего министра земледелия Мартиньша Розе. Но не сами ли они дали ему зеленый свет своим бездействием?
Рынок ищет крестьян. И не может найти
А вот что рассказал директор Чиекуркалнского рынка Юрис Азерс. В поисках фермеров, готовых поставлять реальные продукты, он объездил десятки округов в радиусе 100 километров от Риги, встречался с руководителями "пагастов" и "новадов", искал помощи у министра земледелия. Что лбом об стенку.
— Мы давно вынашивали идею создания крестьянского центра на рынке, — рассказывает г–н Азерс. — Небольшим производителям, фермерам в крупные сети не выйти — там нужны солидные партии. А у нас — пожалуйста, торгуйте.
На свои средства отделали павильон, закупили и установили холодильное оборудование, обучили продавцов. Все условия создали — привозите продукты, договаривайтесь, действуйте. Пошли даже на то, что разрешили бесплатно торговать. Хотели дать возможность фермерам раскрутиться, чтобы появился у них покупатель…
Понятно, что у большинства крестьян нет времени стоять за прилавком. Поэтому на рынке создали и кооператив, куда те могли бы поставлять продукцию — и за сбыт голова бы не болела. Не учли на рынке лишь одного. Того, что страну раскрестьянили, и все разговоры о фермерах, которым негде торговать, которых не пускают на рынки, — чушь собачья.
Азерс — опытный хозяйственник, сам родом из крестьян — не стал ждать погоды у моря и поехал по регионам. Показывает карту, на которой отмечены места, где побывал: Гаркалне, Царникава, Инчукалнс, Кримулда, Айзкраукле, Лимбажи, Огре, Скривери… Список волостей и округов, с руководителями которых связывался, еще более впечатляет. Около 100 наименований! Результат — идентичен. Фермеров, готовых предлагать товары на продажу, не нашлось.
Узнав, что в Смилтене существует кооператив, объединяющий фермеров от Валки до Гулбене и Балви, Азерс махнул и туда. Может, удастся с кем–нибудь договориться?
Фермеры действительно собрались. Знаете, чем они занимаются? Один — лесом, другой — материально–техническим обеспечением, третий удобрения достает. А кто выращивает сельхозпродукцию?
Илья ДИМЕНШТЕЙН
