Видео
В мире
«Скоро вас всех отсюда вышвырнут!», — заорал на нас с мужем представитель коренного населения на следующий день после референдума по выходу из ЕС. (Он был подшофе; догадываюсь — отмечал.) Мелочь, конечно. Даже меньше, чем мелочь. Но неприятный осадочек остался: не потому, что я опасалась «вышвыривания», а просто обидно как дисциплинированному налогоплательщику слышать такое в центре Лондона, жители которого в массе своей высказались против выхода из ЕС.
Премьер Тереза Мэй, до референдума — один из главных локомотивов усечения иммиграции любой ценой, однако, поспешила опровергнуть слова избирателя.
Она пообещала, что граждане ЕС, которые уже проживают здесь, а также их семьи, смогут остаться. Нужно будет пройти регистрацию и, скорее всего, получить идентификационную карту. Всё.
Это почему-то совершенно не успокоило наших друзей и родственников, которые живут вне Соединенного Королевства. Поначалу меня постоянно спрашивали издалека: «Ну, как вы там? Что ж с вами теперь будет-то? Как же вы дальше-то?» (Слово «бедолаги» не произносилось, но угадывалось по интонации.) Реакция у меня была недоумевающая: а что с нами в принципе может быть? Массовая депортация?
Если честно, то даже до заявления Мэй никто даже особенно не переживал — не говоря уже о том, чтобы испугаться, так сказать, до полного возвращения на родину.
Несколько моих знакомых из стран Балтии даже купили в этот период дома в Лондоне. Единственная разница — больше друзей и коллег стало сдавать на британское гражданство. Официальная статистика это подтверждает: поток соответствующих заявлений после референдума вырос на 80%. Моего, правда, пока в их числе нет — получить британский паспорт обойдется более чем в 1 000 фунтов. Конечно, в Лондоне зарплаты довольно большие, но после аренды и проездного на метро остается... В общем, на эту тысячу у меня каждый месяц совсем другие планы.
«Для меня Brexit – не причина, чтобы хотя бы задуматься о переезде в другое место. Мне тут нравится, и я хочу остаться на всю жизнь», — говорит Кати, которая перебралась сюда из Таллина два года назад и сейчас работает в службе поддержки.
Недавно у Кати была свадьба. Её муж не является гражданином ЕС: «Меня гораздо больше беспокоит, как он будет справляться с бюрократией, ведь для таких людей это гораздо сложнее. В себе я уверена — хотя никаких новых правил для европейцев еще нет «на бумаге», я совсем не волнуюсь».
«Я после референдума сдала на резидентство, поэтому ни за что в этом плане не боюсь. Но я бы и так подавала документы, потому что подошел срок — 5 лет проживания в стране», — рассказывает Светлана. Она работает в лондонском Сити и занимает одну из тех должностей, которые умные иммигранты «крадут» у местного населения.
Светлана подчеркивает: риторика перед референдумом о наплыве иммигрантов из восточной Европы её сильно задела: «Неприятно, когда ты исправно платишь налоги, соблюдаешь все законы, а тебя при этом пытаются сделать козлом отпущения за все экономические проблемы». Если она и уедет, то из-за участившихся нападений террористов, но никак не из-за документов: «Мои родители в Риге постоянно переживают из-за нашего статуса после выхода из ЕС — совершенно беспочвенно, но успокоить их непросто».
Когда я говорила со своими друзьями, чтобы выяснить их мысли и наличие у них «плана Б», многие даже не поняли вопроса — никто всерьез не задумывается о возможных проблемах в эру «после брексита». Подозреваю, дело еще и в том, что
у иммигрантов выживаемость и стрессоустойчивость выше среднего
— нам и так в любой ситуации приходится стараться больше, работать упорнее и часто сталкиваться с проблемами, которые не знакомы тем, кто здесь родился.
Так что — «брекситом» больше, «брекситом» меньше…
