Видео
В мире
Но развернутая ныне политиками и СМИ кампания по отставке правительства мне противна. Ведь любую претензию к правительству необходимо профессионально обосновать. А тут — сплошь болтовня и интриганство. Никакой четкой аргументации. "7 секретов" попытались узнать у самой госпожи Страуюмы, что она об этом думает. Мы поговорили с премьер–министро
— 1 декабря, на следующий день после принятия бюджета страны на 2016 год, СМИ в разных вариациях повторяли: "после принятия бюджета дни правительства сочтены". Сочтены ли?
— Принятие бюджета — это определенный процесс. Он пройден. И, действительно, важно, способны мы, правительство, обрести новое дыхание или нам пора уступать место молодому поколению.
— Но Сейм утвердил бюджет. Значит, признал, что вы еще способны дышать. Сочтены ли дни вашего правительства? Или нет?
— Да, если Сейм не утвердил бюджет, правительство должно пасть автоматически. Но я в связи с падением правительства отвечу то, что уже не раз отвечала: я не могу сказать, когда это падение случится. Есть несколько слишком существенных для страны дел, которые я не могу просто так взять и бросить. Тут я должна считаться не столько со своими, сколько с интересами государства. Не всегда о них можно говорить публично. Они связаны как с необходимыми для государства действиями в сфере финансов (я не сказала, что тут у страны имеются какие–либо проблемы), так и другими делами. Для них нужно время. Однако в обществе интенсивно создается представление, что правительство надо менять. Я же говорю: есть несколько объективных причин, которые заставляют меня поступать так, как я поступаю. Безусловно, всякому правительству когда–то приходит конец. Люди хотят новых установок, новых идей. В этом смысле отставка правительства — вполне нормальный процесс.
— Но если вам и вашим коллегам известны эти объективные причины, то непонятно, почему ваше правительство ныне выставлено товаром на ярмарке лицемерия. В публичном пространстве довлеет один фон, за кулисами, вероятно, совсем иной…
— Конечно, это ярмарка лицемерия. Я это признаю. Но я не хочу здесь простирывать какое–то белье. Это ярмарка лицемерия, и в политике они случаются часто. В течение последних недель организована кампания. Она направлена против меня. Но я не хочу заниматься поиском ее корней.
— Тогда скажите, какова цель этой кампании?
— Смена правительства…
— Но что мешает поменять его в открытую? Соберитесь и поменяйте. А между тем лидеры Национального объединения и Союза зеленых и крестьян утверждают: нынешнее правительство должно работать. Лидер "Единства" Солвита Аболтиня сказала "Неаткариге", что речи о падении правительства не имеют под собой основания. Это же вся ваша коалиция. А если коалиция за ваше правительство, то кто же и зачем хочет его падения?
— Скорее всего, это все–таки желание внутри "Единства". Отношение остальной коалиции стабильно.
— Но в своей партии вроде бы проще выяснить, кто чего хочет. Зачем устраивать этот публичный цирк?
— Да, я считаю, что это неправильно. "Единство" должно собраться и на правлении говорить об этом. А не рассуждать о возможных вариантах, встречаясь с разными людьми по отдельности. Необходимо решение правления. Лично я за это кресло не цепляюсь.
— Летом вы еженедельнику Ir сказали, что партии необходимы рестарт, новые идеи, новые люди. Насколько обоснованно это ваше желание? Имеется ли в самом "Единстве" достаточный для более–менее эффективного рестарта потенциал и людские ресурсы?
— Да. У нас очень хорошие руководители городов, краев. Цесис, Саласпилсский край… У нас есть люди, которым должна быть предоставлена возможность роста. А вот новых, обращенных к масштабу государства идей я пока что не наблюдаю ни в одной из наших партий. Молодых людей, конечно, можно предъявить…
Идеи возникают тогда, когда о них говорят. Независимо от возраста, партийной принадлежности…
— Говорили ли о них на съезде "Единства"? Подтвердил ли съезд сказанное вами?
— Конечно, любой человек задается вопросом: а как сделать лучше жизнь своим близким, себе? Я на съезде говорила о делах, которые укрепляют место Латвии в мире и Европе. А здесь, в Латвии, приоритетами, которые надо осуществить в следующем году, являются: эффективная и рассчитанная на долгий срок налоговая политика, бюджет 2017 года должен строиться на базе разработанной среднесрочной налоговой системы; приведение в порядок финансирования отраслей высшего образования и науки. Реформа учительских зарплат должна быть доведена до конца, учитывая интересы людей, а не школ; рабочим приоритетом следующего и бюджетным приоритетом 2017 года должна быть отрасль здравоохранения. Необходимо осуществить передел социального налога в пользу финансирования здоровья, постепенно двигаясь в сторону введения (в течение ближайших лет) обязательного страхования здоровья. Одновременно продолжая установление порядка внутри отрасли.
— Станет ли коалиция, решая вопрос о правительстве, держаться утверждений своих лидеров?
— Не чувствуется, чтобы какая–либо партия готовила требование о моей отставке. То же мне говорили и лидеры этих партий. Должна состояться внутренняя дискуссия в "Единстве". Не вижу, чтобы подготовку отставки правительства вело Национальное объединение и Союз зеленых и крестьян.
— Однако несколько недель назад в основном склоняли слово "правительство". Сейчас же вовсю склоняют вашу фамилию. "Страуюма себя исчерпала", "Страуюма — слабое звено в правительстве"… К сожалению, опять–таки на уровне болтовни, без профессиональног
— Если вы полагаете, что вся проблема внутри правительства, то ее там нет.
— Зато есть нечто вроде черного пиара. Например, я считаю, что с вами славно поиграли в день забастовки учителей. Из вас сделали незнайку по части повышения министерских зарплат.
— Но я действительно об этом не знала. Мы договаривались о том, что в случае замещения другого министра эту работу следует оплачивать. И еще мы договаривались о том, что премьер–министру
— Если говорить о зарплатах министров и чиновников, то я согласен с тем, что вы сказали в прошлом году: эти зарплаты можно повышать при условии, если создается компактный, а не раздутый госаппарат. Но, по–моему, он все еще не компактный.
— Я рада, что новый руководитель Госканцелярии занялся этим делом. Я за то, чтобы не увеличивать общую сумму, и за то, чтобы убрать преграды, которые мешают госсекретарю самому решать, сколько он за счет уволенных будет платить оставшимся.
— Но вы сами говорили, что госсекретарям уже сейчас никто не запрещает поступать таким образом.
— Да, не запрещает. Я так поступала и в Министерстве земледелия, и в Министерстве среды и регионального развития. У нас в этих министерствах всегда были самые большие зарплаты… За это меня таскали на ковер… И урезали бюджет на пять процентов больше. Это очень сложно. Но я считаю, что это правильно.
— Я искал обоснование неприязни к вам в СМИ, в речах политиков, но отыскал недовольство тем, что вы не очень уж ярко себя выставляете, не отличаетесь внешней эффектностью, не краситесь вызывающе, не работаете на публику, не позволяете себе быть абсолютно непререкаемой…
— Я никогда такой не была и быть не могу. Да, я не художница…
— На месте оппозиции я бы все–таки потребовал отставки правительства из–за бюджета. Потому что приоритетами бюджета на следующий год отнюдь не являются, как было заявлено, оборона, внутренние дела, образование и здоровье, а лишь фискальная стабильность в узком, бюрократическом ее понимании.
— Нет! Главным приоритетом была оборона. Получить дополнительные миллионы в оборонном бюджете — это было нелегко. Его следовало увеличить на 0,5 процента (от 0,9 до 1,4% ВВП). В бюджете следующего года ужаты все прочие надобности. Средства ушли на оборону. Подобным образом средства в бюджете 2017 года должны достаться здоровью. Оно должно стать приоритетом бюджета 2017 года.
— А я все–таки настаиваю на своем. Бюджет следующего года создан, считаясь с самоцелью властей больше, чем с развитием страны. Мнение Конфедерации работодателей Латвии и Союза свободных профсоюзов Латвии о бюджете следующего года звучали в неслыханном до сих пор унисоне. Значит, этот бюджет и к работникам, и к работодателям повернулся спиной?
— Это оборонный бюджет. А возражения работодателей и работников (меня несколько удивляет позиция профсоюзов) связаны с налогом солидарности. Он — самая крупная причина недовольства. Второе — это то, что не был снижен подоходный налог с населения. Соответствующее решение было принято три года назад, когда не было Украины, когда был четырехпроцентны
— Означает ли это, что в отношениях партнеров по сотрудничеству появилась трещина?
— Да, в некотором роде трещина есть. Во мне это создает внутренний дискомфорт. Потому что я всегда искала компромиссы. Дискомфорт существует потому, что партнеры по сотрудничеству не были поставлены в известность о введении налога солидарности своевременно. Но в данный момент, не предупредив общество за год до этого, повысить НДС, как это предлагала Конфедерация работодателей, никак нельзя. Кроме того, мы не хотим, чтобы бюджетный дефицит превысил один процент от ВВП.
— Вы говорите, что с правительством все в порядке. Однако было недовольство тем, что министр финансов без консультаций распорядился налогом на микропредприятия
— Вопрос зарплат правительство не рассматривало. Министр финансов? Да, некоторое роптание в рамках принятия бюджета между министрами было, но я считаю, что дискуссия между министром финансов и министром экономики должна быть еще более активной. Это нормально. Министр экономики должен иметь установку со своей стороны, а министр финансов всегда говорит: "Нет! Больше денег? Нет!" Его задача — бюджет. Решение следует искать сообща. И чем больше дискуссия, тем лучше.
А отставка министра связи была затребована потому, что нельзя не информировать, нельзя приходить на правительство с решениями, которые неприемлемы. У него были два решения проблемы airBaltic. Одно — самолеты Сухого, второе — государственная поддержка, как в Эстонии.
— Однако Солвита Аболтиня не так давно высказалась, что "вопрос министра связи не отвечен". Что не отвечено?
— Нет иных причин, кроме той, что министр связи предложил правительству неприемлемые решения, перед этим не проинформировав правительство о том, что это за решения. А если министр не информирует, то это значит, что он готовит приемлемые варианты.
— Ну, он сам это называет свинским обращением…
— Конечно. А кому это приятно…
— Когда airBaltic придет в Госказну за денежкой в следующий раз?
— Мы должны понять: если хотим сохранить национальную авиакомпанию и быть ее собственниками, то время от времени понадобятся инвестиции. Так поступает любой собственник. Этого нельзя избежать. Мы же видим, что происходит с авиакомпаниями. Это трудный бизнес. И для нас существенно сохранить единственную национальную авиакомпанию в Балтии в таком виде, чтобы она могла шаг за шагом развиваться. Здесь, в Риге! Куда пойдут эти инвестиции? Ими будет приведен в порядок собственный капитал.
— А кто ответит за то, что этот собственный капитал стал отрицательным и что airBaltic подался за деньгами именно в Госказну, поскольку никакого поиска альтернативных решений, как я полагаю, не было.
— Собственный капитал компании был отрицательным в 2011 и 2012 годах. После кризиса.
— Это что — оправдание?
— А какие же другие пути…
— Посадить кого–нибудь…
— Но ведь судопроизводство в отношении Флика ведется.
— Вы критериями выбора министров как–то назвали "порядочность и профессионализм"
— Я не думаю, что это было сделано нарочно. Я считаю неправильным то, что у некоторых школ деньги отбирают, а некоторым добавляют. Не надо у кого–то отбирать. Следует постепенно, шаг за шагом, добавлять тем, у кого нет. Отобрать у кого–то — это всегда неправильно.
— Второе — правительство непрофессиональн
— Проблема беженцев существует во всей Европе. А позиция Латвии была иной уже тогда, когда этих беженцев стали делить. Надо было начинать не с дележа, а с укрепления границ с третьими странами. Что произошло в Европе? Беженцы — все, кто попал в Европу без всякой регистрации, разбрелись. Они не зарегистрированы в тех странах, в которые хотели попасть. Ошибочные действия ЕС по дележу беженцев рассорили между собой и разные группы людей в отдельных странах, и Восточную Европу с Западной, и страны Западной Европы между собой. Это породило хаос в Европе и недовольство людей в Латвии. Конечно, совершенно ясно то, что 771 беженца, которых мы обязались принять, мы примем.
Но я категорически возражаю против каких–либо других обязательств. Потому что надо справиться с делами, которые ограничат этот поток. Мы послали своих экспертов на помощь тем странам, которым они нужны. В Грецию, Италию… Я согласна с господином Козловскисом, что нам в отдельных местах границы с третьими странами следует поставить забор. Потому что никто не может знать, что может случиться и кто может здесь оказаться. Мы — пограничная страна. Полгода прошло, а чем мы занимаемся? Государства рассуждают о том, как станем распределять квоты беженцев. А не о том, как защищать границу. Это хаос.
— А я имел в виду нашу внутреннюю ситуацию. Тот подход, который мы сейчас применяем, создаст лишь обособленную общину людей. Возможно, недовольных людей. Потому что они действительно не попадут туда, куда хотели.
— Если честно, я не знаю, появится ли здесь вообще какой–либо беженец. Но если кто–то появится и если мы после проверок скажем, что готовы его принять в Латвии, а он скажет: "Нет!", то никто не сможет его заставить жить в Латвии. Это следует понять.
— Если бы пришлось делать резюме, какова добавленная стоимость вашего правительства?
— Во–первых, экономика развивается. 3,3 процента роста ВВП — по–моему, неплохо. Кредитные рейтинги государства сохраняются. Экспорт, в отличие от наших соседей, в целом положителен. Средняя заработная плата выросла примерно на семь процентов. Минимальная зарплата в 2016 году будет 370 евро. Также в 2016 году начнем пересчет пенсий за те годы, когда пенсионный индекс был отрицательным.
Полгода мы пробыли президентствующе
И никогда не скажешь, что все сделано. Во время моего премьерства появилась украинская проблема. Надо было думать, что делать с последствиями запрета на импорт. Беженцы. Кроме того, я считаю, что нам нужно уменьшить регулирование. Госканцелярия сейчас в этой связи просматривает все документы. Мы должны раскрепостить мышление людей. Но мышление — это образование. Я была в Финляндии. Там ученики двенадцатилетнег
— Не стала ли ваша "внутренняя красная линия" такой же, как нынешняя внешняя граница Европы?
— Нет. Я не могу ее переступить. Я не знаю, что могло бы меня заставить ее переступить. В моем понимании этой красной линией является также и государство.
— Когда и почему вам пришлось об этой линии думать последний раз?
— Не скажу. Но регулярно. Не так, чтобы каждый день, но… бывают моменты, когда принять решение чрезвычайно сложно.
* * *
В понедельник, 7 декабря премьер–министр Латвии Лаймдота Страуюма объявила о том, что правительство уходит в отставку. Президент Раймонд Вейонис отставку Кабинета министров принял.
