Видео
В мире
Документы разведки нашел в Центральном архиве Министерства обороны России сотрудник Германского исторического института в Москве доктор Маттиас Уль. Они представляют собой отчеты разведывательного отдела группы армий «Центр» и 17-го армейского корпуса вермахта, относящиеся к 22-28 июня 1941 года. Эти отделы собирали донесения атакующих частей и информацию о военном положении Красной Армии.
По словам историка, эти документы хранились в армейском архиве в Потсдаме до конца Второй мировой войны. В апреле 1945 года архив был уничтожен британскими бомбардировщиками. Поэтому в Германии считалось, что эти документы были уничтожены во время воздушного налета.
Однако в мае и июне 1945 года несгоревшие документы были извлечены из-под обломков красноармейцами и доставлены в Москву.
«Отсюда они были доставлены в ЦАМО, где мы их потом и нашли. В ЦАМО эти два досье в 1960-х годах были, по-видимому, переведены вместе с другими немецкими документами советскими специалистами. Переводы, вероятно, предназначались для военно-исторических исследований по истории Отечественной войны, но практически не использовались для исследований и, вероятно, были «забыты» на долгое время», — пояснил Уль.
Застигли врасплох
Сведения, приводящиеся немецкой разведкой в первые часы войны, говорят о том, что советские войска были действительно застигнуты врасплох нападением.
«Противник застигнут врасплох. Все мосты удалось захватить. Вначале отмечалось лишь незначительное сопротивление противника, в воздух подняты отдельные самолеты русских, противник ведет слабый артиллерийский огонь», — говорится в донесении, отправленном в 5 утра 22 июня.
О внезапности нападения говорят и первые данные радиоперехватов советских войск. Так, до 3.05 утра отмечался обмен учебными радиограммами. А в 3.25 командование 9-й смешанной авиадивизии в Белостоке сообщает неустановленному адресату: «Нас обстреливают, что делать, просим отдать приказ».
В других донесениях немецкой разведки, впрочем, сообщается об интенсивных радиопереговорах советских военных в ночь перед вторжением. «Противник в течение ночи вел себя неспокойно, освещал подступы к своему расположению ракетами и вел одиночный винтовочный огонь. Взвод разведки средствами связи докладывает, что у противника отмечаются срочные радиопереговоры между высшими штабами», — говорится в донесении 56 пехотной дивизии 17-го армейского корпуса.
«Число пленных к вечеру достигло 1500, хотя в действительности наверняка больше. Подбито 80 танков, наземными войсками подбито около 30 самолетов противника», — говорится в другом донесении. — Утренняя воздушная разведка обнаружила усиленное отступление противника по дороге Белосток- Волковыск, незначительное отступление войск по дороге Гродно – Скидель».
Пленный
В разведдонесении 56 пехотной дивизии вермахта, посланном 22 июня в 9 утра, говорится об одном из первых советских пленных.
«Взят пленный – простой солдат-азиат, по его словам, принадлежит к 201 стрелковому полку. Вооружение: не имеет противогаза. По словам пленного 201 стрелковый полк имеет только одно орудие (?) якобы непригодное», — говорится в документе. – Командир роты еврей. Офицеры гонят солдат вперед. Полк дислоцировался в лагере западнее Любомль.
Танков пленный не видел. Считает, что будет расстрелян. До вчерашнего вечера он ничего не знал о войне. Питание в полку плохое, настроение солдат тоже».
Однако уже на второй день войны и даже вечером 22 июня по данным разведки Германии хаотичное отступление Красной армии прекратилось. «Вечером 22.6 противник вел ожесточенные бои за утраченные позиции. В районе н.п. Любомль до исхода дня продолжались ожесточенные контратаки противника. Танковая атака на внешнем левом фланге 6-й армии», — говорится в донесении за 23 июня.
«Прежде всего, меня интересовал вопрос, действительно ли Красная Армия не была готова к немецкому нападению. Действительно кажется, что войска у границы не знали о готовящемся вторжении вермахта, и поэтому их застали врасплох. Однако в то же время очевидно, что первоначальный шок был быстро преодолен, и затем многочисленные солдаты Красной Армии очень храбро защищались от немецких нападавших, — говорит историк. — При этом они редко щадили свои собственные жизни. Это также объясняет порой очень высокие потери. Например, танки не дождались поддержки авиации, артиллерии и пехоты и поэтому стали легкой мишенью для немецкой противотанковой обороны».
«Со вчерашнего дня боевые действия русских стали более организованными. Противник продолжает удерживать свои позиции, ведет упорные бои, действия артиллерии незначительны, — докладывал майор Хельмдах о характере действий противника. – Наблюдаются отдельные случаи отхода противника, но об общем отступлении, однако, говорить нельзя. Усиливается впечатление, что русские намереваются продолжать сопротивление, о чем свидетельствуют полученные ранее донесения о передвижениях с востока на запад (Борисов-Минск)».
Интересные данные о действиях советских войск приводит в докладе разведотдел штаба 9 армии Германии, посланный в 17.40 23 июня.
«Русские воюют зачастую до последнего, и в отдельных случаях, чтобы не попасть в плен, предпочитают застрелиться (предположительно, по приказу политруков). Противник несет большие потери в живой силе, число пленных незначительно, — говорится в документе. – Очень велико количество трофейного оружия, захваченного в Гродно, боеприпасов, продовольственных складов».
Из донесения, сделанного немецкой разведкой 23 июня утром, можно сделать вывод об оснащении некоторых советских частей. «По нескольким показаниям численность рот 201 пулеметного батальона 50-70 человек, 12 станковых пулеметов, 4 ручных пулемета, конно-упряжных повозок нет, пулеметы перевозятся на ручных тачках. Батальон имеет 2 противотанковых орудия. Противогазов у личного состава нет», — говорится в донесении.
«Пропаганда вермахта создала в нашем сознании образ, что немецкая высокотехнологичная армия атаковала тактикой блицкрига. Однако в действительности 90 процентов войск с обеих сторон не были оснащены автотранспортом и танками, а в самом вермахте было более 750 тыс. лошадей. Поэтому нас не должна удивлять картина «нормальной» пехоты, которая была реальной повседневной жизнью на фронте.
Потому-то немцы и были так удивлены тяжелыми советскими танками, против которых практически не было эффективных средств защиты», — считает Уль.
Неизвестные танки
В донесении от 28 июня говорится о попытках красноармейцев прорываться по всем направлениям: «Ожесточенные попытки прорыва, первое появление тяжелых танков (45 т и 72 т), обнаружение новых, подтвержденных пленными, соединений противника (Сталинская дивизия?) заставляют считать, что в кольце окружения под Волковыском находятся крупные силы русских».
Однако в этом же документе говорится о «моральном разложении в войсках» Красной армии, которое «не должно вводить нас в заблуждение относительно того, что противник по-прежнему будет оказывать ожесточенное сопротивление».
«Здесь немецкая разведка имеет в виду, что боевой дух войск Красной Армии был частично подорван. Застигнутые врасплох немецким нападением, нередко без руководства со стороны собственного командования, часто без помощи от соседних подразделений и контактов с командованием, они были фактически предоставлены сами себе, — поясняет Уль. — Кроме того, немецкие атакующие части были опытными, в то время как многие солдаты Красной Армии впервые столкнулись с ранеными, пострадавшими, убитыми, а также с отступлением с собственных позиций. Это, конечно, не могло не сказаться на моральном состоянии войск».
close
Танк КВ-2
Танк КВ-2
Wikimedia Commons
В донесении от 29 июня (стр 151) разведка приводит данные о встрече с неизвестной советской техникой: «На дороге Гродно-Лида приблизительно в 10-15 км западнее Лиды обнаружены 2 тяжелых танка неизвестной прежде конструкции. Каждый из танков оснащен 150-мм орудием и 2 легкими пулеметами».
Как пояснил «Газете.Ru» главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский, это были танки КВ-2.
«Это известная модификация, танк тяжелый, как и КВ-1. Но он был оснащен 152-мм гаубицей, которую поставили в башню увеличенного размера. Масса танка –52 тонны. Танк получился гигантский, он стоит в Центральном музее вооруженных сил, кстати. Он сильно отличался от КВ-1, немцы такой машины не знали. По сути, шасси то же самое, а башня – совершенно другая, гигантская», — отметил Мураховский.
По словам эксперта, упомянутый немцами танк массой 45 тонн – это КВ-1, а танка массой 72 тонны в Красной армии на начало войны не существовало, возможно, в донесении была допущена опечатка или ошибка.
Газета.ру
