Видео
В мире
Я сидел с бутылкой латгальского национального напитка — шмаковки и вспоминал наши нечастые встречи, увлеченность Валерия своим делом, отменное знание темы, способность анализировать ситуации и предлагать власти толковые, продуманные решения, отсутствие всякой корысти и очень высокое место, которое он отводил слову "честь". Только собрался звонить жене Валерия Татьяне Валентиновне, как позвонила она сама, и я наговорил ей много каких–то глупых, беспомощных, бесполезных слов.
Кстати, познакомился я с Валерием Алексеевичем как раз благодаря "7 секретам". Насколько помню, в "Секретах" была публикация Ольги Жуковой о "Доме милосердия". А потом, по–моему, с ее же подачи взялся тему продолжить. Мне повезло. Я обрел еще одного человека, с которого можно брать пример в этой жизни.
Я считаю Татьяну Валентиновну и Валерия Алексеевича гордостью Латвии. И пусть официального признания им досталось крайне мало, даже среди тех, кто имеет какие–то официальные титулы по этой части, Бражники — исключение. Потому что в делах, обращенных к людям, требующих крайнего терпения и долголетнего усердия, героев крайне мало. Да и коли такие найдутся, то не всякий из них (тем более небогатый человек) возьмется вкладывать в эту работу свои личные средства.
Я считаю семью Бражников гордостью Латвии за их долголетнее бескорыстное посвящение своей жизни тому, чтобы молодые люди, дети с психическими расстройствами полноценно включались в общество, в жизнь. За то, что Бражники не теряли ни терпения, ни воли делом доказывать самим молодым людям, доказывать обществу, доказывать власти, что это возможно.
В этой публикации я, используя в основном мысли самого Валерия Алексеевича, постараюсь создать хотя бы фрагментарное представление о том, что он думал, как он думал и что считал нужным изменить в деле своей жизни. Сам он своей жизнью распорядился более чем достойно. Светлая память!
"Дом милосердия" и его люди
Валерий Алексеевич Бражник — ровесник Победы в Великой Отечественной войне. Родился 9 мая 1945 года. 9 мая ему исполнилось бы 70. Его отец погиб в бою под Белой Церковью. Мать вскоре после рождения сына скончалась от ран, полученных на войне. Так что, поднимая бокал за Победу, вспоминая павших, мы волей–неволей помянем и Валерия, и его отца с матерью.
"Трудно мне было с ним, с сиротой…" — говорит Татьяна Валентиновна. Она вышла за Валерия Алексеевича в восемнадцать лет и прожила с ним полвека. Тридцать лет из этих пятидесяти она следовала за мужем по разным гарнизонам, разным климатическим поясам, разным республикам Советской страны. Валерий Алексеевич был офицером противовоздушной обороны и ушел в запас подполковником. Он был отменным офицером наведения, который, прицелившись, попадал. Татьяна Валентиновна называет его сильным, умным теоретиком, который порой пренебрегал эмоциональной составляющей дела. Но в этом–то она сама его, на мой взгляд, прекрасно и грамотно дополняла. У них две дочери и четверо внуков. И множество детей, к которым они относились с христианской любовью, по–семейному, как к своим. Татьяна, определяя, кто из них мог бы прибыть на похороны, насчитала несколько десятков. Прибавив: "Те, кто не уехал в Израиль, в Англию…"
В 1991 году семья Бражников решила заняться новой идеей — изменить положение людей, считавшихся в обществе бесполезными. Валерий и Татьяна поставили две основные цели: найти защиту от психической недостаточности путем определения ее причин; улучшить способы обращения общества с детьми и молодыми людьми, которые имеют ограниченные возможности психического здоровья.
Для этого они приспособили свой дом под центр социальной адаптации для детей и взрослых с психическим недоразвитием и создали социальные поселения коммунного типа (терапевтические общины), считая это христиански мотивированной заботой и оптимальной формой организации независимой жизни людей с психической недостаточностью
Почему? Да потому, что "выпускники детских домов, спецшкол–интерна
Первые две причины определили третью — необходимость создания альтернативной программы и практики, направленных на успешную социализацию и социальную адаптацию, на самоопределение личности в обществе, на ее стремление "компенсировать и сверхкомпенсиров
Они провозгласили свой девиз: "Живи и дай жить другому!" Определили свою миссию: "Дать каждому обездоленному ребенку и молодому человеку с психической недостаточностью возможности для полноценной жизни, открыть новое понимание себя и осознание единства людей в мире. (…) Строить взаимоотношения с другими людьми на принципах, основанных на христианских ценностях". Они приняли философией своей деятельности высказывание христианского богослова и политика Аврелия Августина: "Созидай добро, делай это не ради своей славы, а ради славы Того, кому ты обязан возможностью делать добро".
В 1995 году был основан центр альтернативной заботы "Дом милосердия". В марте 1998 года они начали осуществлять программу "Содействие совершенствовани
Напомню, что "Дом милосердия" сознательно создавался Бражниками как альтернатива включенным в государственную систему социальным центрам опеки, о которых сейчас пишут много и не очень хорошо. Центр был создан на условиях нравственно–рели
"Дом милосердия" не эстрадная показуха, а серьезное дело, требующее постоянных, долгих инвестиций в человека. Однако, несмотря на то что Бражники четко угадали грядущие риски и своевременно занялись все более назревающей государственной проблемой, власти к ним, как Валерий ни старался, если и подключались, то лишь галочки ради. Власти также не показали ни нам, ни Бражникам, как же надо делать это дело, как надо делать лучше Бражников. Вместо этого было отдано предпочтение третированию — то положенного евроремонта нет, то образование у волонтера не то…
Так что, несмотря на то что "мы первые в Латвии применили инновационные технологии для помощи молодым людям с недоразвитой психикой и они дали положительный результат (одни технологии применяются в Европе более 50–60 лет, другие были разработаны в нашей организации — формирование правополушарных мыслительных процессов, методика вербального внушения, методика социальной абилитации и т. п.) (В. Бражник), государственная политика все еще предпочитает административную (медицинскую), по сути, сегрегационную модель социальной политики. И кажется, что альтернативы ей не очень–то и нужны.
Такое равнодушие даже для самоотверженных людей не проходит бесследно. Год назад Валерий писал мне: "За 20 лет наступил самый тяжелый период — здоровье, финансирование государства отсутствует и т. п. Я офицер бывшей Советской армии и привык всегда брать ответственность на себя. Меня очень сильно выбивает из колеи болезнь Татьяны, она никогда не жалуется, но ее боль у меня в груди, и это очень тяжело. Двадцать лет она (Татьяна — председатель правления "Дома милосердия". — В. А.) подвергалась оскорблениям и унижениям. Это можно простить? Мы терпели только ради наших ребят. Во мне начинает кипеть злость, а это первый признак бессилия. Это плохо.
Но ситуация не тупиковая, мы не собираемся подымать руки. Все 20 лет мы просто хотели справедливого разрешения ситуации с нарушением прав инвалидов с детства. Ребенок с инвалидностью — это случай, когда идеальная природа человека была повреждена испорченным обществом. И в этом вина только власти. Госчиновник решает проблему этих детей просто — по варварски, через колено: по понятиям, а не по закону".
И резюме: "Наш путь укладывается в афоризм немецкого философа Артура Шопенгауэра: "Новые идеи сначала высмеиваются, потом с ними борются, и, наконец, их считают чем–то общеизвестным". С нами до сих пор продолжают бороться".
Слава Богу, что Татьяна Валентиновна знала, что сказать на мой вопрос: "А что же дальше?" Есть люди, которые будут вместе с ней продолжат дело Бражников.
Жизнь в дурдоме
Чтобы лучше понять, почему Валерий Алексеевич выступал столь резко и был очень встревожен положением детей, положением инвалидов в стране, приведу одну цитату, выражающую его мнение о состоянии дел в Латвии:
"Во всех цивилизованных странах идет ликвидация и разукрупнение учреждений для массового содержания людей с интеллектуальной недостаточностью
Под влиянием романа Кена Кизи "Полет над гнездом кукушки" развернулось целое движение деинституционали
В Латвии очень актуален отказ от антигуманной и зловещей практики психиатрической помощи советского периода. Власть узаконила царящий в стране жесточайший геноцид по отношению к интеллектуально недостаточным людям. В особенности к детям и подросткам. Что же это, если не геноцид, когда человек никак социально не защищен только потому, что родился с нарушением психического развития? Когда изоляция ребенка в сообществе себе подобных является государственной политикой и стала привычной в жизни общества? Если необучение профессии и неустройство на работу никем и никак не наказуются? Когда инвалид с детства находится на грани физической и умственной деградации?
Душный сумасшедший дом — такой мы видим свою страну. Экономический кризис в стране однозначно можно оценить и как эмоциональный кризис. И если эти проблемы не решать, последствия могут быть очень печальными. Латвия из–за кризиса превращается в страну душевнобольных. Экономический и социальный кризис заставляет нас иначе взглянуть на жизнь страны как на жизнь пациентов психушки. В конце концов мы есть подопытные кролики, разрешившие модифицировать свое сознание, добросовестно выполнять заказ явно тронутых чиновников. Многими сюжеты нашей жизни воспринимаются как метафора противостояния здоровой личности и ненормального, репрессивного общества. Но даже если воспринимать сюжеты буквально, то и это невольно заставляет задаться непростыми вопросами. Где проходит грань между нормой и патологией? На каком основании психиатры находят неадекватным и угрожающим совершенно нормальное и естественное, ставят психиатрический диагноз и всегда ли этот диагноз бесспорен? Застрахован ли здоровый человек от психиатрического произвола? Ответы на эти вопросы, увы, неутешительны. Возможно, истории наших воспитанников похожи на отчаянные эксперименты, но других выходов у них просто не было. (…)
В нашей стране остроту проблеме придает то, что система оказания помощи этой категории детей и взрослых не сложилась, работа с ними осуществляется в специальных учреждениях, изолированных от общества, в так называемых государственных центрах социального ухода и социальной реабилитации. Самый простой и в то же время самый эффективный мето
Готова ли сегодня Латвия к реализации европейской социальной политики, предполагающей перемещение акцента деятельности от сегрегации к социальному включению? Ответ однозначен: не готова!"
"Люди существуют друг для друга"
О чем же мечтал Валерий Алексевич, чего хотел добиться, с чем неустанно приставал к власти?
Так или иначе, его предложения и идеи представляли комплекс мероприятий, предполагающих существенные изменения в политике страны и ее отношении к людям. Для того чтобы обеспечить:
— разрушение прежней, сегрегационной модели социальной политики и замену ее моделью, которая в отношении лиц с ограниченными возможностями способствует сближению и выравниванию их возможностей с другими членами общества;
— достаточное понимание властей, что алкоголизация и наркотизация населения Латвии "в данный момент принимает характер национального бедствия" и становится вопросом национальной безопасности;
— внедрение законодательства в отношении безответственных людей, дарующих человеку жизнь с диагнозом "дебильность в результате токсичного внутриутробного поражения центральной нервной системы" и легкой рукой бросающих его на произвол судьбы;
— изменения в существующих законах и принятие новых законов, необходимых для приведения латвийского законодательства в соответствие с международным правом и для законодательного обеспечения людям с ограниченными возможностями реализации их конституционных прав — образование, трудовая деятельность… (например, закон "Об общественном контроле за обеспечением прав человека и содействии общественным объединениям в их деятельности", закон "О социальной защите лиц с ограниченными возможностями в ЛР", закон "Об обеспечении равных прав и возможностей", закон "О психиатрической помощи и государственных гарантиях при ее оказании");
— поддержку внедрению в Латвии практик известного канадского педагога и общественного деятеля, основателя международной гуманитарной организации "Ковчег" Жана Ванье;
— проведение парламентского расследования о нарушении прав инвалидов с умственными недостатками и др.
Из письма Валерия ко мне: "Человечество раньше или позже победит и слепоту, и глухоту, и слабоумие. Но гораздо раньше оно победит их в социальном и педагогическом плане, чем в плане медицинском и биологическом. Мы доказали, что слабоумие можно победить. Положительные результаты дают не столько терапевтические методы, сколько целостный (холистический) подход к развитию личности с опорой на его собственную активность и индивидуальные способности, а также воздействие на нее привычной окружающей среды. Я имею право на один вопрос: что было бы, если бы мы вернули слепому зрение, а глухому — слух? А то, что мы нашли другой путь для слабоумного быть умным, и это подтверждают конкретные факты, остается без внимания. Я посылаю Вам две фотографии, которые подтверждают этот факт. Николай служит в одной из лучших армий мира — в армии Израиля. Сандис, инвалид первой группы с диагнозом "детский церебральный паралич" свободно справляется с лошадью.
Думаю, что настало самое время обратиться к наследию, которое оставили нам лучшие умы человечества. Римский император и мыслитель Марк Аврелий сказал много веков тому назад: "Люди существуют друг для друга". Фраза, на первый взгляд, банальная, но только человек, поживший, кое–что понявший в этой жизни, сразу же оценит ее глубокий, точный смысл, заключенный всего–то в пяти словах. Верна была эта мысль в эпоху Древнего Рима, верна, а может и вдвойне верна, в наше время".
