Видео
В мире
Один из моих самых любимых моментов в биографии Вольфганга Амадея — когда он уехал из столичной Вены в несколько более провинциальную тогда Прагу и поставил там свою «Волшебную Флейту», практически целиком состоящую из масонской трэш-конспирологии. И на немецком, конечно. Аудитория в Праге была гораздо более «народной», чем в Вене, и после феерически успешной постановки бюргеры распевали арии Зарастро и Папагено в кабаках за пивом, вызывая оторопь у аристократии, всегда считавшей низшие сословия неспособными к восприятию «высокой» музыки. Моцарт, в их понимании, изваял ширпотреб для плебеев, чем опозорил и унизил благородное искусство оперы. Ну и даже масонская тема — это в XIX веке масонство скорее «аристократическая» забава, а в XVIII ещё свежа (особенно у высшего имперского дворянства) историческая память о том, что это всего лишь одна из средневековых ремесленных гильдий городского popolo minuto, возомнившая о себе невесть что.
Я люблю «Флейту» больше, чем что-либо у Моцарта, хотя вершиной его творчества принято считать Реквием, а в опере — «Фигаро» и «Дон Жуан», но никак не это странное и мутное поп-масонство. Драматургия противостояния Зарастро и Царицы Ночи хороша ещё и сочным женским образом главного отрицательного героя; примерно как в паре Мерлин-Моргана. Как-то был на одной постановке Флейты у нас в Большом, где постановщик попытался поместить действие в современный антураж — по-моему, Царица Ночи разъезжала по сцене буквально на «порш-кайене» и выглядела как чика только что из соседнего ЦУМа. Получилось невероятно в точку.
Но для меня тема Моцарта вообще — это в первую очередь тема «пророка в своём отечестве». Сейчас, когда его портрет налеплен на каждой второй марципанке в венских кондитерских, вопрос выглядит решённым — но сколько ещё, кроме музыки, тем, сфер и областей знания, в которых принято думать, что понимать что-то могут только «заезжие итальянцы»! И в этом отношении, увы, Третий Рим очень мало чем отличается от Священной Римской Империи германских наций.
