Видео
В мире
Э. Г.: - А как объяснить тот факт, что в супермаркетах Литвы мы вряд ли найдем столько же латвийской сельскохозяйственной продукции, сколько литовской находится в Латвии. То же самое с Эстонией. В том числе и по мясопродуктам. Как это объяснить? У них что, какая-то другая «история успеха"?
А. Ж.: - Я не оценивал количество и пропорции латвийской продукции в Эстонии, но могу сказать следующее: их экономика значительно сильнее. Однозначно. В чем причина? Я эту тему не изучал, могу только предполагать. В основном в 90-е годы туда заходил скандинавский капитал, который, естественно, отторгал коррупцию. Да, одна из причин – коррупция. Потому что умных людей в Латвии не меньше, чем в Эстонии.
Даже больше. Но основной негативный фактор – коррупция. В значительной степени она порождена олигархическим капиталом. И если даже, например, на сайте ЦРУ открыть Латвию и посмотреть раздел экономики, то там однозначно сказано, что основная проблема латвийской экономики – плохой инвестиционный климат, связанный с коррупцией и демографией.
Э. Г.: - У нас тут не один месяц велась не только борьба - можно сказать, велась война за пост директора Службы госдоходов. Сегодня человек найден. А вопрос такой. Скажи, исходя именно из своего опыта, стала ли СГД сегодня действительно сервисной службой, как это формулировалось еще лет десять назад (кажется, во времена премьерства Мариса Гайлиса)? То есть СГД – это сервисный институт, который содействует развитию бизнеса, или же это сугубо карательная, репрессивная структура?
А. Ж.: - На мой взгляд, она не настолько должна быть сервисной, сколько ориентированной на долгосрочный рост, стимулирование и развитие налоговой базы. Но сегодняшние действия со стороны СГД направлены скорее на подавление налоговой базы.
Э. Г.: - У нас, согласно статистике Госполиции, в делопроизводстве находится около сотни уголовных дел. Десятки из них поданы на рассмотрение судов, но фактически никто не осужден за так называемые схемы по хищению налога на добавленную стоимость, за эту карусель схем НДС. Допускаешь ли ты, что весь этот механизм можно создать без участия высших должностных лиц СГД?
А. Ж.: - Нет, конечно. Это невозможно. Если вы сегодня заплатите налоги в пять евро, вам арестуют счет и выставят пени. При этом кто-то умудряется недоплатить налоги в размере полумиллиона, но ему пени не выставляют, он живет себе прекрасно и не несет никакой ответственности – ни уголовной, ни административной.
Естественно, эта карусельная схема, связанная с НДС, размывает нормальную бизнес-среду. И, повторюсь, это явно не стимулирует развитие налоговой базы. То есть созданы условия для недобросовестных предпринимателей. А нормальный бизнес должен строиться с горизонтом планирования 15-20 лет. Из этого должны планироваться инвестиции. Немцы же нормальный, крупный инвестиционный проект рассматривают на срок не меньше чем 30 лет.
- А на что именно сейчас ориентирована налоговая политика Латвии в целом? Вы говорите – стимулирование, рост налоговой базы…
А. Ж.: - Да, собирать больше налогов. Как корова – чтобы она давала больше молока… Нельзя получить молоко без коровы. А если ее душить, то она перестанет давать молоко.
. Г.: - Какая на сегодняшний день база налогообложения - я имею в виду производящую промышленность? Способствует она развитию инвестиционных вложений предпринимателя или препятствует этому? То есть осталась ли у нас схема девяностых, когда никто ничего никуда не вкладывает и вся прибыль сразу выводится в офшоры? Или технология все-таки изменилась?
А. Ж.: - Последние изменения налога на прибыль: если дивиденды не снимают, то налог на прибыль платить не нужно. То есть если прибыль направляется на развитие предприятия. Это очень хороший стимулирующий фактор. Но поясню другую сторону вопроса. Инвестиционный климат крайне негативный: ситуация с банками, с рабочей силой…
Э. Г.: - А что за ситуация с банками?
А. Ж.: - Ну как… ABLV. В принципе ситуация с банковским сектором… Фактически любое событие, которое происходит в стране, - такое, как с ABLV… Каждый предприниматель, естественно, примеряет на себя. А что завтра случится с ним? Это одна часть вопроса. Вторая часть вопроса – кредитование. Оно тоже достаточно ограничено, и банки в тех условиях, которые есть на сегодняшний день, не очень хотят давать долгосрочные кредиты.
Э. Г.: - С чем это связано?
А. Ж.: - С общей нестабильностью, общей неуверенностью. Демографическая ситуация, банковская сфера, сложности с рабочей силой… И так далее, и так далее… Соответственно, это создает крайне негативный инвестиционный климат.
Э. Г.: - Андрей, компания, которая тебе принадлежит, каждый год участвует во многих государственных тендерах или закупках. Но здесь действует философия своего рода. Система национального качества тут называется или «заля каротите», или «бордо каротите». То есть там разного рода ложки. Этот механизм, насколько я знаю, создан фактически с одной целью: чтобы система обеспечивала доход людям, которые ее придумали и создали. Сама по себе система национального качества – это уже отдельный бизнес для кого-то.
Это во-первых. А во-вторых, это очень интересный и, скажем, беспроигрышный инструмент, чтобы вытолкнуть из закупочных процедур тех участников, которые не подписываются на какие-то корпоративные условия отдельных бизнес-групп. Или это не так?
А. Ж.: - Фактически так и есть. Мы вынуждены существенно сократить свое участие в закупках и рассматриваем вопрос о прекращении участия в этом процессе. Мы не хотим в этом участвовать, поскольку эта схема качества к понятию «качество» не имеет никакого отношения.
Поясню. Международный уровень делит качество на две части. Первая – это вопрос о безопасности, которую обеспечивают международные стандарты. Вторая – качество определяет клиент, конечный потребитель. А вот наша схема не отражает ни систему безопасности, ни интересы конечного потребителя.
Э. Г.: - А кому она выгодна?
А. Ж.: - Как сказал кто-то из экономистов: любое регулирование нужно не рынку, а тому, кто ее создает.
Э. Г.: - А имеются ли у нас, как во всем цивилизованном мире, общественные организации, в первую очередь ассоциации, являющиеся посредниками между исполнительной, законодательной властью и бизнесом, имеющие определенное влияние и к которым прислушиваются?
А. Ж.: - Скажем так: представить свои интересы можно, но добиться каких-то результатов – практически нет. Попытки были неоднократные.
- Чего вы ждете от нового правительства?
Э. Г.: - От любого правительства ты ждешь положительных изменений, которые нам обещали до выборов.
А. Ж.: - Я никаких предпосылок к этому не вижу. Главное – чтобы не стало хуже.
- Повлияли ли санкции против России на ваш бизнес?
А. Ж.: - Они повлияли в 2013 году, когда было введено российское эмбарго. То есть сильно ужесточилась конкуренция. Но в целом мы к этому уже привыкли.
Э. Г.: - Сегодня это большой роли не играет. Это сугубо политический аспект.
Вопрос такой: в любом случае новое правительство когда-то появится. Ты, Андрей, в бизнесе не первый год и не первое десятилетие, компания, которая тебе принадлежит, – ведущая в своей отрасли в нашей стране.
Имеет ли смысл тебе, как человеку, досконально знающему свою отрасль и понимающему, что такое народное хозяйство, написать свои мысли, размышления, тезисы: что делать, как делать, для чего делать, почему делать? И вручить это новому правительству, новому министру земледелия.
А. Ж.: - Мы это можем сделать. Но я считаю: для того чтобы был порядок, каждый должен качественно делать свою работу. Нам выполнять работу министерства столь же бессмысленно, как и министерству выполнять нашу работу.
Э. Г.: - У меня еще такой вопрос: существует ли в местном бизнесе, который можем назвать латвийским, разделение по этническому признаку?
А. Ж.: - Не могу сказать. Я с этим не сталкивался.
Э. Г.: - Андрей, ты на общем фоне нашей страны довольно обеспеченный человек. Не приходила ли тебе в голову мысль, которая приходила некоторым политикам нашей страны, в том числе премьер-министрам: а не продать ли все к чертовой матери, собрать детей и уехать во Флориду?
А. Ж.: - Пока нет. Вообще предпринимательство – это нездоровый оптимизм. И пока я его испытываю.
Э. Г.: - А латвийский покупатель – он сегодня разборчив или нет?
А. Ж.: - По большому счету – да. Большой выбор, конкуренция… Это нормально.
Э. Г.: - Сколько часов в сутки ты работаешь как руководитель собственного бизнеса?
А. Ж.: - С 7.40 до 20.00-20.30.
Э. Г.: - А если бы так работали все депутаты, все министры, где бы мы тогда были?
А. Ж.: - Там, где Сингапур.
Виктор АВОТИНЬШ
