Видео
В мире
- Многие на вас смотрят - вы где-то в Америке, где-то на просторах России даете концерты, но вы же латышская девочка из Друсти Цесисского края. У вас редко спрашивают о родне. У вас есть деревня в Латвии, можете ли съездить к родне за маринованными огурцами или другими заготовками?
- Нет. У меня есть двоюродные сестры, у меня есть двоюродные братья. Когда-то был дом в деревне, но уже нет его.
Моя мамочка была последней, кто ушел, и на ней закончились все связи. Знаете, в семье всегда есть кто-то, кто всех собирает, и это была моя мама.
Обычно не было времени. По крайней мере в нашей профессии - я даже не видела, как состарились собаки, не говоря уже о сестрах и двоюродных сестрах, их детях, я вдруг их вижу, а им уже 20.
Это минус нашей профессии, ты теряешь все связи, ты теряешь друзей. Потому что ты всегда в дороге. А на дружбу, на отношения необходимо время - и ты не можешь его дать. И те, кто это понимает, лишь они и остаются. Есть такие друзья, с которыми ты созваниваешься раз в полгода, и все возвращается.
- До того, как начался этот интенсивный круговорот в вашей жизни... Вы можете охарактеризовать свое детство, у каждого человека есть яркие акценты, эмоциональные оттенки, которые мы помним с детства.
- Да, я помню. В три года меня привезли в Иманту, мама с папой снимали комнату и кухню в частном доме. Нас было три сестры и брат, и мы все жили в той одной комнате. Мы - на кухне, мама с папой - в комнате. И мне казалось, какое у меня классное детство, большой луг, я могла делать что хочу, потому что с утра мама и папа уходили на работу, а я была дома одна.
Была только хозяюшка, и я некоторое время думала, что она - моя бабушка. Она проводила со мной время, мы ходили в магазин за хлебом, который я ела по дороге. (...)
Меня рано отдали в детский сад, к тому же сразу на неделю, поэтому мама мне всегда говорила: "Я переживала, что отдала тебя в детский сад на неделю". Так что я не очень привыкла к дому, для меня на самом деле все равно, где дом. Я даже в поезде могу себя чувствовать как дома. У меня были только мои родные, мама, к которой мне надо было ехать.
Детский сад оставил у меня впечатление, что я как цыган могу идти по миру.
- Это можно обозначить как самодостаточность?
- Возможно. Но я все же думаю, что это связано с детством. Хотя мне казалось, что в детстве все великолепно. Мама рассказывала, что я в детском саду заболела желтухой, многие дети болели, мне было года три или четыре.
Я помню, меня увезли в больницу и засунули в какую-то холодную ванну, и мыли меня. И мама рассказывала, как это выглядело - она принесла мне какие-то подарки, можно было отдать лишь через окошко. Она сказала: "Ты взяла, быстро отвернулась и ушла". Мне было все равно.
Это такой вариант детства - я привыкла быть сама по себе. И характер тоже - я всегда знала, что мне надо. Мне казалось так - я самая умная.
