Видео
В мире
Непрерывные кризисы, наблюдаемые по всему миру, заставляют думать о возможности нового глобального конфликта. Не рискуя прогнозировать это событие методами традиционной аналитики, «Лента.ру» привлекла к обсуждению темы людей, профессионально занимающихся описанием будущего: писателей-фантастов.
Дмитрий: Кстати, я считаю, что угроза мировой войны твердо осознается и в РФ, и в КНР, и, возможно, уже в этом году будет все-таки заявлено о создании российско-китайского военно-политического союза.
О возможном участии России
Яна: От крупного регионального конфликта Россия может дистанцироваться, особенно от корейской темы. Но если мы говорим о мировой войне, то какая же мировая война без России?
Дмитрий: Вероятнее всего, как и в 1941-м, Россия будет обороняться от нападения извне. Которое почти наверняка будет согласовано с мятежом внутри.
Об облике возможной войны и новых формах боевых действий
Дмитрий: Сегодня легко представить действия одной стороны (агрессора) против другой стороны в виде ползучей оккупации, возможно, даже одобренной формально правительством объекта агрессии. Ну, например, в каком-то регионе завелись «международные террористы», само правительство (или одно из правительств — то, которое признается агрессором как «законное») справиться с ними якобы не может и зовет «сильного партнера» на помощь. В принципе, примерно так выглядели многие эпизоды интервенции стран Антанты против России в 1918-1922 годах — то есть не скажешь, что технология принципиально новая. Другой вопрос, что применена она может быть на новом качественном уровне и использована вплоть до полного демонтажа того или иного крупного государства.
Яна: Мне кажется, у «демократий» просто обязаны существовать такие планы в отношении России и Китая. При этом масштаб боевых действий может быть очень серьезным, с использованием сотен самолетов и тысяч танков, может применяться ядерное оружие и тому подобное — но дискурсивное оформление будет без слова «война» вообще. «Стабилизационные действия», «посреднические усилия», «умиротворение» — в таком духе.
Дмитрий: Но самое любопытное, что возможна и абсолютно классическая тотальная война прямо из учебника для академии Генштаба 1980-х. Это связано с тем, что государственный аппарат и военно-мобилизационная машина сегодня в своих основах такие же, как сто лет назад. И в некоторых условиях самые хитроумные политики только и успеют что скомандовать «Машина, запускайся». А дальше все пойдет прямо как в атомных антиутопиях 1950-1960-х.
Дмитрий: Применение США в региональной войне тактического ЯО в ближайшие десять лет очень вероятно. Можно ожидать использования ядерного оружия в войне Индии с Пакистаном — уж не знаю, каким оно у них там формально считается — тактическим или стратегическим. Легко представить себе применение бомбы Израилем на Ближнем или Среднем Востоке. Полномасштабное применение стратегического ЯО США и РФ возможно только в «классической» третьей мировой войне, которая все-таки сравнительно маловероятна (не более 25 процентов в ближайшие 10 лет, на мой взгляд).
Яна: Что касается других видов ОМП, то кажется, что официально (то есть от лица правительства) они могут быть использованы только в русле применения ядерного оружия. Американцы в последние 15 лет устраивали вокруг химоружия такие истерики, что едва ли кто-то в здравом уме решится применять его пусть даже в очень крупном региональном конфликте.
О последствиях возможной войны в целом
Яна: Такое ощущение, что серьезно повлиять на мир сможет только «классическая» третья мировая война с полномасштабным применением стратегического ЯО. В этом случае экономическая и политическая роль США и традиционно развитых регионов Евразии будет качественно снижена, а исторический шанс получат Латинская Америка, арабы, индийцы.
Дмитрий: При этом, возможно, получим доколумбов мир, в котором Халифат и индийцы длительное время просуществуют в полной или почти полной изоляции от обеих Америк. Потом, конечно, неизбежна четвертая мировая война, в которой ключевую роль будут играть огромные армады дредноутов. Возможно — парусных или паровых. Когда новые конкистадоры под знаменами Пророка выйдут из Орана, а в Гибралтаре их встретят океанские мониторы Латинской империи, флотофилов постъядерной эпохи ждет невиданное и захватывающее зрелище!
Станет ли новая война толчком к развитию цивилизации, как Первая и Вторая мировые, или вызовет деградацию?
Дмитрий: Перед нами явно тот случай, когда с легкостью можно выдать диаметрально противоположные суждения. Выше, говоря о парусных дредноутах Халифата, я на самом деле одну точку зрения уже обозначил: техническая деградация.
Яна: Есть и такой сценарий, при котором третья мировая сама станет апофеозом и, так сказать, глобальным смотром принципиально новых технических возможностей. Это произойдет в том случае, если для ведения боевых действий с решительными целями против России или Китая будет принят вариант «Ой, это не мы, это сингулярность». Для этого вначале будут созданы армады различных боевых дронов и введена в действие полноценная глобальная ПРО. Затем формы действий армии роботов будут отработаны на каком-либо серьезном региональном противнике (например, на Иране). Затем в «Час Ч» вдруг внезапно некий Скайнет «сам начнет» боевые действия против России исключительно при помощи роботов.
Конечно, такой сценарий выходит за десятилетний горизонт, о котором мы вели беседу.
Сергей Лукьяненко
О вероятности войны
Я оцениваю вероятность «большой войны» достаточно высоко. К сожалению, в мире, во-первых, накопилось очень много противоречий самого разного плана, разрешение которых методом «большой войны» может быть воспринято как наиболее логичное.
Во-вторых, великие мировые державы (включая, но не исключая США, Россию, Китай, Германию, Британию etc.) утратили память об ужасах войны, которая была сдерживающим фактором всю вторую половину ХХ века.
В-третьих, появилось достаточно много сил, как государственных, так и анти- или квазигосударственных (в первую очередь — мировой терроризм), которые заинтересованы в глобальной войне как средстве достижения своих интересов и слома существующего миропорядка. Скорее всего, «большая война» будет следствием этих накопившихся противоречий, которые будут использованы заинтересованными силами при непротивлении великих держав, надеющихся воспользоваться ситуацией в свою пользу.
О возможном участии России
В той или иной форме, к сожалению, мы не можем не участвовать. Главное для нас, чтобы эта форма была максимально близка к участию США во Второй мировой — «на чужой территории, малой кровью, выглядя соблазнительным местом для бегства умов и капиталов».
Об облике возможной войны и новых формах боевых действий
Я бы предложил термин «мозаичная война» или «мозаичность боевых действий». То есть вполне возможно, что будет полыхать две трети Европы или две трети Ближнего Востока — при этом в оставшихся незатронутыми анклавах будет идти вполне мирная и даже подчеркнуто благополучная жизнь. Повторюсь: наша задача как страны — быть одной из таких территорий, чтобы стать выгодоприобретателем послевоенного мира, как Швейцария или США во Вторую мировую.
О возможном применении оружия массового поражения и его последствиях
Применение ОМП практически неизбежно, хотя бы на уровне «грязной бомбы», самодельных отравляющих веществ, разрушения стратегических объектов инфраструктуры (плотины, атомные электростанции, химические заводы). К сожалению, пока не дойдет до этого и человечество коллективно не ужаснется (при всей фальшивости такого прозрения), войну остановить будет нельзя. Причем останавливать ее, скорее всего, будут великие державы при помощи того же самого ОМП или ковровых бомбардировок.
О последствиях возможной войны в целом
Как ни странно, для цивилизации последствий особых не будет. Эта война вряд ли возвысит арабский мир или Юго-Восточную Азию в целом. Если дело не дойдет до глобальной войны, то лидеры не изменятся, а лишь поменяются местами в пределах первого десятка. Но будет прививка от войны на следующие полвека.
Станет ли возможная новая война толчком к развитию цивилизации, как Первая и Вторая мировые, или вызовет деградацию?
Разумеется, она станет толчком к развитию, в том числе и искусства, и науки, и техники, и даже философии. Ничего хорошего в этом нет, но человечество не умеет взрослеть иначе, кроме как через кризисы и смертоубийства. Разумеется, если дело не дойдет до глобальной ядерной войны. Тут уж выбора особого не будет: деградация, коренной слом существующей цивилизационной модели, полная смена лидеров. Впрочем, человечество уцелеет и в этом случае. Люди очень приспособляемые существа.
Кирилл Бенедиктов
О вероятности войны
К сожалению, вероятность «большой войны» в ближайшее десятилетие я расцениваю как высокую. Понятно, что давать такие прогнозы немножко нечестно — если вдруг войны не случится, всегда можно с легким сердцем сказать: «Ну вот, я ошибся, но как же я рад этому». Но я не уверен, что ситуацию вообще можно описывать в таких терминах. Ошибка здесь может быть только в сроках — через три года, пять лет, десять, пятнадцать или двадцать большая война все равно случится.
Произойдет это, во-первых, из-за возрастающей конкуренции за ресурсную базу — прежде всего за Арктику, а во-вторых, из-за возрастающего давления, которое испытывает условный Запад (в это понятие в данном случае входят и Россия, и Китай) со стороны исламского мира. Исламский терроризм родился не вчера, а по меньшей мере полвека назад, но сейчас он уже окреп и приобрел квазигосударственные формы. В каком-то смысле «большая война» уже идет — и не только в Сирии и Ираке, но и на улицах европейских городов, в России и США.
Если же говорить о мировой войне, то ее зачинщиками, скорее всего, станут все-таки традиционные государства, а не квазигосударственные образования. Рассуждать о том, какое именно государство решится на это, на мой взгляд, некорректно. Сейчас на планете имеется единственная сверхдержава, которая может взять на себя риск начала новой «большой войны», и нет оснований предполагать, что в ближайшие десять лет эта ситуация изменится. Проблема не в том, кто именно начнет войну, а в том, будут ли события развиваться по заранее намеченному плану или же выйдут из-под контроля, вызвав «эффект домино».
Из глобальных сценариев наиболее опасным представляется возможный конфликт между США и Китаем, предпосылки которого заложены уже сейчас: размещением на территории Южной Кореи американских систем ПРО THAAD, долгоиграющим конфликтом вокруг островов Спратли (в котором США формально участия не принимают), вокруг островов Дяоюйдао (Сенкаку) в Восточно-Китайском море и, главное, вокруг искусственных островов, создаваемых Китаем в Южно-Китайском море.
Эти острова созданы путем увеличения территории рифов и небольших островов — и не потому, что Китаю не хватает земли, как иногда думают. Вокруг каждого искусственного острова — территориальные воды (12 миль) и 200-мильная исключительная экономическая зона. Согласно Конвенции ООН о судоходстве — по крайней мере, в ее китайской трактовке — в 200-мильной зоне невозможно свободное перемещение флотов иностранных государств. Хитрый Китай разместил эти искусственные острова таким образом, что соблюдение буквы Конвенции лишит флоты США возможности свободно перемещаться между Индийским и Тихим океаном по прямой, они вынуждены будут идти через Австралию.
США как талассократия, то есть держава, могущество которой держится прежде всего на океанских флотах, вряд ли согласится с подобным ограничением своих возможностей. Отсюда, собственно, растут ноги у концепции «тихоокеанского сдерживания Китая», взятого на вооружение Вашингтоном еще в те времена, когда госсекретарем была госпожа Клинтон. Вряд ли Китай рассматривает сценарий войны с США как желательный, но для него защита этих островов — дело не только экономического престижа, но и геополитического выживания. И если где-нибудь в Южно-Китайском море произойдет широкомасштабное столкновение ВМФ США и Китая, совсем не исключено, что это приведет к третьей мировой войне.
Еще один сценарий, о котором нельзя не сказать, — это удар по иранским ядерным объектам, нанесенный либо совместно ВВС Израиля и США, либо только ВВС Израиля при дипломатической поддержке Вашингтона. Этот сценарий был весьма вероятен во второй президентский срок Буша-младшего, затем вроде бы перестал быть актуальным в связи с «иранской разрядкой» при Обаме, но теперь, к сожалению, вновь становится рабочим в силу крайне отрицательного отношения Дональда Трампа к Ирану и его ядерной программе. Однако у России есть все шансы использовать свое политическое влияние для предотвращения подобного сценария.
О возможном участии России
Если это будет просто «большая война» — скажем, война на Корейском полуострове, пусть даже и с применением ядерного оружия, то искренне надеюсь, что России удастся ограничиться ролью посредника-миротворца. Сумел же Владимир Путин отказаться от весьма настойчивого предложения Джорджа Буша-младшего примкнуть к коалиции во время второй войны в Заливе (2003). Если же война примет глобальные масштабы, отсидеться не удастся никому.
До победы на выборах в США Дональда Трампа риск возникновения нового глобального конфликта на европейском ТВД был достаточно велик — во всяком случае, реален. Намеренно нагнеталась напряженность на всем протяжении Балто-Черноморской дуги, где — в самом мягком подбрюшье России — уже три года гниет и нарывает марионеточное образование «Украина». Рассматривались силовые сценарии отторжения у России Калининградского анклава.
Однако те игроки, которые были готовы разыграть военную карту, потерпели поражение (возможно, временное), а нынешняя администрация не слишком заинтересована в расходовании немалых средств на дестабилизацию обстановки вдоль западных границ России. Поэтому — по крайней мере, на ближайшие четыре года — Россия может вздохнуть спокойно. А лучше всего — использовать предоставленную передышку для дальнейшего наращивания своего военного и экономического потенциала, потому что рано или поздно, повторю, глобальной войны человечеству не избежать.
Об облике возможной войны и новых формах боевых действий
Ни одна из войн нынешнего столетия не была похожа на войны XX века. Чем дальше в будущее, тем менее привычными будут формы, которые принимает война, хотя ее суть, цели и задачи останутся неизменными: разгромить противника, уничтожить его военный потенциал, взять под контроль его ресурсную базу, навязать противнику свою волю. В случае с США стоит добавить еще важную мотивацию: сохранение доминирующего положения в мире.
Локальные войны и дальше будут вестись в основном чужими руками, «пушечным мясом», как это происходит сейчас в Донбассе или в Сирии. Вмешательство великих держав будет в основном точечным, при этом от прямого столкновения они будут по возможности уклоняться. Что же касается «большой войны», то это будет война крылатых ракет и беспилотников. Лет через десять новым театром военных действий может стать околоземное пространство, а целью будут группировки спутников, обеспечивающих навигацию, связь и интернет.
В конце прошлого года Илон Маск подал в Федеральную комиссию по связи США заявку на реализацию проекта, предусматривающего отправку в космос 4,5 тысяч КА весом 386 килограммов. Эксплуатация этой группировки спутников позволит каждому жителю Земли пользоваться интернетом на скорости до 1 Гб/сек., поэтому вывод такой группировки из строя будет означать своего рода «отключение электричества» в целых регионах планеты.
Война в Арктике будет, скорее всего, вестись силами небольших групп войск специального назначения, в ряде случаев без опознавательных знаков — нечто вроде пресловутых «зеленых человечков». В силу особенностей ТВД, где достаточно рейда группы спецназа для уничтожения локализованной базы противника, такие группы могут выполнять поставленные задачи и растворяться в «белом безмолвии», не оставляя следов и делая невозможным выдвижение претензий какой-либо определенной стороне.
О возможном применении оружия массового поражения и его последствиях
Теоретически никаких препятствий для этого не существует, но точно так же не существует препятствий для использования «грязных бомб», которые, как утверждается, могут быть собраны едва ли не в гараже и доступны продвинутым террористам, — а ни одного подобного теракта за время существования ядерной программы, слава богу, не произошло. Применение ЯО возможно в крайнем случае, когда режим, обладающий таким оружием, решится выложить «последний довод королей», понимая, что терять ему больше нечего.
Может быть, на это способен Ким Чен Ын, хотя он и не производит впечатление мрачного маньяка а-ля Гитлер или Пол Пот, стремящегося захватить с собой в ад как можно больше людей. Кроме того, как раз Ким Чен Ын вполне может обойтись и без ЯО: его артиллерии, расположенной вдоль демаркационной линии Север-Юг, достаточно, чтобы стереть с лица земли Сеул со всеми его 25 миллионами жителей. И в США это хорошо понимают — неслучайно как раз в эти дни происходит передислокация расквартированной в Сеуле 8-й армии США в Пхёнтхэк — это в 70 километрах южнее столицы.
Использование СЯО в крупномасштабном военном конфликте с большой долей вероятности будет означать конец цивилизации в том виде, в котором мы ее знаем. Именно поэтому СЯО должно рассматриваться не как оружие, а скорее как «великий умиротворитель». Что касается других ОМП, то, судя по попыткам их использования в Сирии и Афганистане, они не выдерживают сравнения с ядерным оружием, и делать на них ставку в глобальной войне нерационально. Хуже всего сценарий, при котором ТЯО попадет в руки таких врагов западной цивилизации, как ИГИЛ. В этом случае события могут принять неконтролируемый характер.
О последствиях возможной войны в целом
Большая война неизбежно окажет влияние на мировую экономику, которая, по мнению многих экспертов, находится в тупике и исчерпала весь заложенный в ней потенциал развития. Вторая мировая война на излете породила Бреттон-Вудскую систему, конец холодной войны ознаменовался Вашингтонским консенсусом. Третья мировая почти наверняка приведет к реорганизации мировой торговли и финансовых рынков, но как будет называться эта новая система, никто сейчас не предскажет. Возможно, Пекинское соглашение.
Станет ли новая война толчком к развитию цивилизации, как Первая и Вторая мировые, или вызовет деградацию?
Это зависит от того, будет ли использоваться в третьей мировой СЯО или же она будет вестись обычными (или необычными, но неядерными) средствами. В первом случае нас ждут новые Темные века, во втором — резкий прорыв в будущее, сравнимый, возможно, с технологическим рывком 1944-1969 годов.
Верно, что войны вообще дают мощный толчок развитию технологий. Еще Гераклит в VI веке до нашей эры постулировал: «Война — отец всего и царь всех; война общепринята, вражда есть закон, и все возникает через вражду». Космическая гонка СССР и США, в результате которой СССР первым запустил человека в космос, а американцы первыми высадились на Луне, была непосредственным порождением холодной войны и своего рода спектаклем, целью которого было показать вероятному противнику, что он беззащитен от удара из космоса.
Интересно, что в начале 1980-х, когда Рейган дал старт программе «Звездных войн» (СОИ), в Советский Союз приезжали хорошо информированные американцы, пытавшиеся донести до руководства СССР истинные цели этой программы: развитие новых технологий, в частности, лазерной сварки металлов в вакууме. Если отбросить всю идеологически-пропагандистскую чепуху, окружавшую программу СОИ, ее можно было бы превратить в площадку для совместной разработки нового технологического уклада с производственными мощностями на орбите, тем более что технология лазерной сварки изначально основывалась на разработках советских ученых. К сожалению, по целому ряду причин это не было сделано. Пропаганда победила здравый смысл.
***
Комментарий Ильи Крамника: О близости войны вообще говорить трудно: мало кто способен сохранить трезвость мышления, рассуждая на подобные темы. Но один из самых надежных признаков вероятности войны исторически заключается в том, что ее начинают, во-первых, обсуждать, а во-вторых, считать допустимой. К сожалению, в лексике политиков крупных держав и то, и другое в последние несколько лет встречается все чаще.
