Видео
В мире
«Чем мы более разные и включающие, тем лучше для всех. Гордимся быть среди тех, кто подписал Латвийскую хартию разнообразия, и поддержал Baltic Pride. Призываем и другие предприятия присоединяться!»
Такой пост (под фото с радужным флагом — символом ЛГБТ-сообщества) опубликовал Swedbank в социальных сетях 18 июня. Комментарии к нему — как негативные (типичный — «надо менять банк»), так и с благодарностями. Есть и нейтральные: какой смысл в хартии, если запрет на дискриминацию работников, в том числе и конкретно по признаку сексуальной ориентации, в латвийском законодательстве и так есть (7-я статья закона О труде).
За несколько лет латвийскую хартию (где секс-меньшинства упоминаются в длинном списке прочих групп меньшинств) подписали несколько десятков фирм и организаций. В основном это лидеры бизнеса, принадлежащие иностранному капиталу, в том числе и крупнейшие Swedbank и SEB, а также
латвийский филиал норвежского DNB Bank ASA, торговая сеть Rimi, IT-компания Accenture и др. Есть даже один муниципалитет: Цесисская краевая дума.
Вторую инициативу — уже связанный конкретно с темой ЛГБТ балтийский прайд — из латвийского бизнеса официально поддержали всего несколько компаний. То есть, большинство из тех, кто подписал хартию (где список меньшинств определен широко), пока не стали официальными сторонниками прайда ЛГБТ. Из крупных предприятий первым поддержал обе инициативы Printful — первый латвийский «единорог» (выросший из стартапа и оцененный в миллиард долларов), у которого большая часть оборота сконцентрирована в США. Теперь к короткому списку сторонников прайда присоединился и лидер латвийской финансовой индустрии Swedbank.
Но какие меры предпримет руководство этих компаний для поддержки разнообразия среди своего персонала? Конкретики, как оказалось, пока немного.
«Квот на геев» не будет. А что будет?
«Сейчас многие могут спросить: у вас что, в правлении теперь будет обязательная квота на гомосексуалистов, трансвеститов и так далее? Конечно, нет! — говорит пресс-секретарь Swedbank Янис Кропс. — Смысл хартии не в квотах, а в том, что мы в принципе думаем о разнообразии. Например, у нас из 8 членов правления сейчас 5 мужчин и 3 женщины — нет обязательных квот “4 на 4”. Но мы за этим следим, чтобы не получилось: ой, это случайно так вышло, что у нас все 8 членов правления — только мужчины».
Преференций для секс-меньшинств на работе нет, льготных процентов по кредитам для клиентов этой ориентации — тоже нет, объясняет Кропс. Он не согласен с претензиями в соцсетях, что банк теперь рекламирует ЛГБТ-отношения: «Нет,
мы поддерживаем право людей быть разными. Ты можешь говорить, что ты гей, о защите своих прав — и работать у нас или получать наши услуги.
Нам предъявляют претензии, что Swedbank теперь рекламирует однополые браки. Нет, мы говорим о равных правах — в том числе для этих людей. Например, это же старая проблема, если кто-то из гомосексуальной пары попадает в больницу, а второй к нему приходит, и слышит — “А вы кто такой?” Это же абсурд!»
В Swedbank были внутренние дискуссии, как добиться, чтобы сотрудники из секс-меньшинств чувствовали себя так же, как остальные. Это вопрос внутреннего отношения в коллективе, которое формируется-поддерживается сверху, объясняет Янис Кропс. На вопрос в том, как конкретно к этому прийти, пока дается один ответ: объяснять и просвещать.
«Одно дело, когда работнику, открытому гею, на работе говорят: поступай как хочешь, твоя ориентация тут никого не интересует. Но месседж может быть другим: эй, это окей, если ты в сексуальном отношении отличаешься, — говорит пресс-секретарь Swedbank. — Это вопрос отношения, когда человек чувствует, что ему на работе никто не скажет “фуй”.
Хотя, может, есть коллеги, которым это сложнее понять. С ними нужно говорить. Люди разные. У нас во внутренней сети тоже некоторые писали: на работе нужно работать, а не свою сексуальность декларировать. Мол, я же не хожу с гордостью за то что я гетеросексуал. Вроде тоже логично. Но у гетеросексуалов нет таких ограничений в правах, а у гомосексуалов — есть. И гей, может, среди женатых или замужних коллег боится сказать: “Эй, было бы круто, если бы я тоже мог вступать в брак!”
Но он не осмеливается, потому что еще в школе видел нетерпимость, или даже получал за свою инаковость. Или юмор: люди шутят, рассказывают анекдоты, в том числе про секс-меньшинства — и не подозревают, что для кого-то из тех, кто слушает, это может быть оскорбительно. Это стиль мышления, которое постепенно меняется. В том числе ты внимательнее следишь, не обидят ли твои слова тех, кто от тебя отличается».
Подписание хартии и поддержка прайда не значат, что каждому работнику нужно будет пройти формальный тест и правильно ответить, что такое разнообразие, уточняют в Swedbank. Но обучение о том, что такое разнообразие, уже есть. Оно добровольное.
О поддержке парада секс-меньшинств латвийский Swedbank заявил последним из балтийских «сестер» банковской группы. По словам пресс-секретаря, дело не в нерешительности. В 2019-м году прайд проходил в Литве — и тогда его официально поддержал литовский Swedbank (тогда латвийское руководство солидарных заявлений на эту тему не делало). В этом году шествие пройдет в Риге — поэтому решение о поддержке принято сейчас. Влияния шведской материнской компании в этом вопросе нет, утверждает Кропс.
Он также признает, что это чувствительный момент с точки зрения бизнеса:
«Это ведь и вопрос понимания, что какая-то часть клиентов будет недовольна. И мы видим, что некоторые уже очень недовольны. Мы не хотим их терять. Но если для кого-то это настолько неприемлемо, что он готов закрыть счет — это их выбор. Банк со своей стороны готов сотрудничать. Для нас каждый клиент важен. Если спустя какое-то время вернутся, будем рады».
При этом важно, чтобы общество хотя бы минимально было готово к такому шагу, признает Янис Кропс: «Если бы в начале нулевых годов шведы сказали — а давайте поддержим в Латвии прайд! — уверен, в то время местный менеджмент этого бы не понял: как так, почему?»
Не вызывают споров и специальные сервисы Swedbank для клиентов-дислексиков (которым трудно читать обычный текст, в том числе договор об услугах), или банкоматы и калькуляторы кодов, которыми могут пользоваться слабовидящие и слепые.
Этнические меньшинства в рабочей среде Swedbank также не являются проблемным моментом, говорит пресс-секретарь банка: «Я не заметил, чтобы у нас в каком-то коллективе или группе не хотели русских. У нас и русские работают, и литовцы приезжают, и шведы — все по-английски говорят, или как-то по-другому. Есть отделы — инвестиций, больших предприятий, — в которых русских больше, они между собой говорят на своем языке».
Printful: требуется специалист по разнообразию
«Пока мы ничего формально еще не ввели, никаких конкретных процедур. Мы в самом начале пути, и не знаем, к чему он приведет», — признается Янис Палкавниекс, пресс-секретарь Draugiem Group и Printful. В ближайшее время компания планирует нанять diversity officer — «специалиста по разнообразию», который будет отвечать за это направление. Пока предприятию помогает приглашенный консультант — известный представитель ЛГБТ-сообщества.
«Если ты сам не меньшинство, или у тебя нет таких друзей — ты про эту тему особо и не знаешь. Сперва этим направлением пыталась заниматься коллега из HR (службы персонала — С.П.), но мы оба поняли, что, на самом деле, не знаем, как действовать правильно. А приглашенный консультант уже помог нам организовать “месяц разнообразия”, и составить требования к специалисту, который у нас будет», — рассказывает Палкавниекс.
Месяц разнообразия в Printful был в мае. Представители старейшей латвийской ЛГБТ-организации Mozaika, психолог и один евродепутат рассказывали работникам про разнообразие и включенность, говорит Палкавниекс: «Дискриминации и нетерпимости у нас в коллективе не было все годы, что мы работали. Но потом некоторые латвийские политики выступили за принятие законов с дискриминационными нормами в отношении ЛГБТ. Тут мы поняли, что нужно действовать решительней.»
Была ли необходимость объяснять работникам, что разнообразие в компании приветствуется? Несколько раз в коллективе звучал двусмысленный юмор про людей другой сексуальной ориентации. «После переговоров с работниками мы понимали, что это не были сознательные гомофобские нападки — просто тупые шуточки, — рассказывает Янис Палкавниекс. — Мы демонстрируем, что нетерпимости у нас нет места. Это можно увидеть, когда Draugiem Group публикует посты в соцсетях на тему ЛГБТ — “шерят” в основном наши же сотрудники, и зачастую с комментариями, что они рады быть в такой компании. У меня есть коллега, ориентацию которого в его собственной семье не принимают — дают дурацкие советы вроде “ну, ты, может, все же попробуй с девушкой”.
Из-за того, что компания поддерживает прайд, никто из сотрудников не увольнялся: «Может, кто-то к нам не пришел. Было несколько комментариев, когда сперва ругательство, а потом — “никогда не пойду к вам работать, раз вы такие”. Ну и слава богу, что не пойдешь.»
Можно ли сказать, что это решение в случае Printful — не столько вопрос убеждений, сколько рациональный бизнес-подход для преимущественно американской компании, которая родилась в Силиконовой долине и планирует идти на нью-йоркскую биржу? Мол, защита секс-меньшинств для желающих там работать, как костюм и галстук для юриста — вопрос обязательной формы. Палкавниекс согласен, но только отчасти: да, рациональный бизнес-аспект в этом решении есть. Но, говорит он, это не исключает наличия убеждений: «Думаю, большая часть коллектива нас искренне поддерживает. Но да, мы видим в этом и выигрыш для бизнеса. По любой теории управления, чем разнообразнее коллектив, тем конкурентоспособнее бизнес. И люди работают лучше, если не боятся, если им комфортно.
А то, что порой происходит снаружи… если некоторые готовы отказаться от Swedbank из-за того, что там поддерживают всех... Мол, нет, “хочу, чтобы продолжалась дискриминация одной части, и только тогда я будут клиентом Swedbank!” — что за абсурд! Или депутат [Сейма от Национального объединения Янис] Домбрава, который говорит, что все люди нормальные, за исключением этих. Ясно, что люди не будут счастливы, когда политики их страны считают их людьми второго сорта. Но если им не будут парить мозги хотя бы на работе, это, конечно, хорошо и для предприятия».
Насчет рациональной мотивации и Америки — хартию подписало в том числе сугубо местное цесисское самоуправление, отмечает Палкавниекс (хартию — да, прайд — не поддерживает). И если в других малых самоуправлениях люди идут протестовать против ветряных генераторов, то Цесис пытается стать местом для развития IT-технологий, говорит он.
«Рады ли этой хартии все жители Цесиса? Конечно, нет. Некоторым кажется, что дискриминировать нормально, так же всегда было, а тут еще примеры Польши, Венгрии, которыми многие гордятся. Я сам из провинции, из Тукумса, и в возрасте 15-17 лет сам был гомофобом. Потому что кругом была информация, что это плохие люди, идеология, разрушающая традиционную семью.
Если ты только это кругом и слышишь — ты только так и живешь. Да, мне стыдно, что я таким был. Я в то время не знал, что действую неправильно — теперь знаю.
Я бы не хотел, чтобы сегодня такому мышлению было место. Что делать тем, кто не готов поддерживать громко-публично? Просто не молчи. Если в компании друзей у костра на Лиго начинаются такие разговоры — не молчи, скажи, что это неправильно».
