В таком же состоянии из языков государствообразующих народов в Европе находится только ирландский, но в Ирландии, поясняет Вечерко, есть стратегия спасения языка, расширения его функционального использования, повышения престижа и международного статуса. Опрошенные DW эксперты сходятся во мнении, что ничего этого в Беларуси нет. А что есть?

В Белоруссии нет ни одного белорусскоязычного вуза

Судить о том, сколько людей в Беларуси говорят по-белорусски, по опросам нельзя: их не проводят так, как, например, в Швейцарии, задавая по 10-12 вопросов, связанных с языком, указывает Винцук Вечерко. Законодательные рамки, по его мнению, вытесняют белорусский язык в маргинальную сферу.

Количество часов белорусского языка в школах сопоставимо сейчас с русским, но преподают его так, что дети часто даже не распознают язык, когда к ним обращаются по-белорусски, констатирует эксперт. По его данным, в некоторых городах Беларуси, например, в стотысячном Молодечно, нет ни одной школы и ни одного класса с белорусским языком обучения.

Национальная идентичность как разменная монета

Сфера применения белорусского языка в стране, по выражению Винцука Вечерки, сведена на нет: на нем нельзя открыть банковскую карточку или заполнить квитанцию на оплату коммунальных услуг, любой чиновник может не ответить по-белорусски на белорусскоязычное обращение, мол, его статус с русским языком одинаков. А большинство белорусскоязычных рок-музыкантов - в черных списках, у них нет ни концертов, ни записей на радио и телевидении.

Но ставка властей в Минске на рерусификацию, которую продолжают продавать Кремлю как свидетельство лояльности взамен на преференции, потерпела поражение: новые белорусскоязычные инициативы появляются вопреки действиям властей, констатирует Вечерко.

Директор закрытого властями Белорусского гуманитарного лицея Владимир Колос констатирует, что в стране по-прежнему меняют язык обучения с белорусского на русский, закрывают малочисленные белорусские школы, переводя детей в русскоязычные. Но ситуация, считает Колас, меняется: "Ощущается угроза повторения в Беларуси в той или иной форме украинских событий, и на этой волне власти пытаются защититься белорусской идентичностью, но используют это как разменную монету в торге с Москвой".

Языковая шизофрения

Двойственной позицию властей называет автор исследования Белорусского института стратегических исследований (BISS), посвященного вопросам языка, Вадим Можейко.

Мягкая белоруссизация, поясняет он, проявляется в противоречивых действиях чиновников: "Одной рукой власть что-то разрешает, другой - действует по принципу запрещать и не пущать, и это создает ощущение некоторой шизофрении государственной политики".

Однако, по мнению писателя Альгерда Бахаревича, разговоры о "мягкой белорусизации"- попытка выдать желаемое за действительное: "Если бы власти чувствовали свою силу, то давно бы уже отменили белорусский язык как ненужный. Никакой осмысленной языковой политики в этом нет: языковая политика ориентирована на культуру. А единственный смысл культуры для государства - политическая пропаганда".

Взгляд писателя

Белорусский язык в восприятии властей Бахаревич сравнивает с портретом давно умершей бабушки, которую никто из ныне здравствующих родственников уже и не помнит: "Портрет и место занимает, и выкинуть жалко: вдруг пригодится, если придется распродавать антиквариат? Живой белорусский язык так же небезопасен для государства, как новая политическая партия с сильным лидером, поэтому за языком и стремятся сохранить образ бабушкиного портрета".

Белорусский язык для властей выполняет чисто декоративную функцию - и то, что он все еще жив, раздражает белорусское руководство, так как оттягивает его силы от борьбы за собственное выживание, подчеркивает Бахаревич.

"Про какую белорусизацию можно говорить, когда не существует белорусского кино, когда для языка определен строго ограниченный круг тем, на выход за границы которого есть негласный запрет. Когда белорусскую литературу целенаправленно выдавливают из публичного поля, когда языку навязывается статус искусственного, непригодного для использования в повседневной жизни живого человека. Когда даже вызвать такси по-белорусски бывает большой проблемой".

То, что называют "мягкой белорусизацией", всего лишь "ленивый сигнал государства" о том, что белорусский язык в ближайшее время уничтожать не будут - пусть портрет еще повисит, подвел итог писатель.