Анна Керн и Пушкин: роковая страсть жены рижского коменданта

С портрета пушкинской музы смотрит милое, но не слишком примечательное лицо. Наверное, художник просто не сумел передать тайну прелести Анны Керн, от которой теряли голову военные, поэты, студенты и сам император Александр I. А Пушкина она вдохновила на бессмертные стихи.

В долгой и яркой жизни Анны Керн главным всегда была любовь — самозабвенная и обжигающая. И не ее вина, что не все, кого она любила, были способны разделить столь головокружительную страсть.

Под зеленым балдахином

Анечка Полторацкая, будущая королева мужских сердец, появилась на свет 11 февраля 1800 года в Орле, в доме своего деда Ивана Петровича Вульфа, который в то время был губернатором. Сегодня на месте той усадьбы — главная городская площадь и гостиница "Русь", и о прошлом напоминает лишь табличка на стене, обращенной к старому парку: "Здесь стоял дом, в котором родилась Анна Петровна Керн, урожденная Полторацкая".

Детство у губернаторской внучки было несладким — из–за папеньки. "Батюшка мой, — вспоминала Анна Петровна, — с пеленок начал надо мною самодурствовать… Когда, бывало, я плакала от того, что хотела есть или была не совсем здорова, он меня бросал в темную комнату и оставлял в ней до тех пор, пока я от усталости засыпала в слезах".

Из Орла семья вскоре переехала в имение Лубны Полтавской губернии. Там Анна познакомится и на всю жизнь подружится со своей тезкой, родственницей и ровесницей Анной Вульф.

Гувернантки–француженки учили девочек языкам, музыке и хорошим манерам. Анна с пяти лет пристрастилась к чтению и читала романтические переводные. Как тут не вспомнить пушкинскую Татьяну?

"Ей рано нравились романы,

Они ей заменяли все".

Жили весело — обеды, балы, визиты, прогулки верхом, домашние спектакли. В Лубнах стоял полк, и офицеры наперебой ухаживали за живой и красивой Анной. Она кокетничала с ними и мечтала о красивой — как в романах — любви.

Когда к ней посватался генерал Ермолай Керн, Анна сначала решила, что это шутка. Но отец, как всегда, настоял на своем. В 17 лет Анну обвенчали с 52–летним ветераном войны 1812 года. Так закончилось ее детство.

Император на белом коне

Муж с удовольствием выводил молодую красавицу в свет. Анна Петровна была уверена, что эти строки из поэмы "Евгений Онегин" Пушкин написал о ней и ее супруге:

"Она была нетороплива,

Не холодна, не говорлива,

Без взора наглого для всех,

Без притязаний на успех,

Без этих маленьких ужимок,

Без подражательных затей…

Все тихо, просто было в ней…

Старушки улыбались ей,

Мужчины кланялися ниже,

Ловили взор ее очей,

Девицы проходили тише

Пред ней по зале: и всех выше

И нос, и плечи подымал

Вошедший с нею генерал".

На балу в Полтаве Анну Керн заметил император Александр I. Они танцевали, она была на седьмом небе. Царь вызвался быть крестником дочери Кернов, Екатерины, которая должна была вскоре появиться на свет, и слово сдержал. Зная, что Анна произвела впечатление на его величество, генерал просит жену съездить в Петербург и похлопотать о лучшем назначении.

В тот свой приезд, в 1819 году, молодая генеральша и познакомилась с Пушкиным. Произошло это в доме на набережной Фонтанки, у Олениных, родственников отца Анны. В салоне директора Императорской библиотеки собирались художники и литераторы.

Тогда Анна не обратила особого внимания на молодого Пушкина. Звездой вечера был Иван Крылов, который читал свои басни. Александр Сергеевич тут же начал заигрывать с молодой генеральшей.

"Я держала корзинку с цветами, Пушкин вместе с братом Александром Полторацким подошел ко мне, посмотрел на корзинку и, указывая на брата, сказал: "А роль змеи, как видно, предназначается этому господину?" Я нашла это дерзким, ничего не ответила и ушла", — вспоминает Анна.

За ужином Пушкин уселся позади нее и затеял с нею шутливый разговор. "Можно ли быть такой хорошенькой!" — то и дело восклицал он. Когда Анна уезжала, Пушкин стоял на крыльце и провожал ее глазами. Запоминал…

Император тоже не забыл об Анне. В сентябре 1819 года она снова встречается с Александром I — на балу в Риге. Император снова танцевал с нею, но потом более встреч не искал…

Анна в отчаянии: "Опять одна на белом свете: муж либо спит, либо на учениях… Это ужасно!" Она умоляет родителей забрать ее домой. Наконец отец смилостивился — в конце 1823–го или начале 1824 года Анна уезжает в Лубны, под Полтаву. Там она сблизилась с соседом по имению, поэтом Аркадием Родзянко, приятелем Пушкина. Этот роман стал предисловием к главной в ее жизни главе…

Прогулки при луне

А Пушкин в это время скучает в ссылке, в селе Михайловское. Одна радость — общение с соседями (вернее, соседками) из усадьбы Тригорское, семейством Осиповых–Вульф. Они — родственники Анны.

Александр Сергеевич как поэт уже известен на всю Россию. Анна восхищается его поэмами "Кавказский пленник", "Бахчисарайский фонтан", 1–й главой "Евгения Онегина". Шесть лет прошло после их первой встречи. Помнит ли он ее? Оказывается, да!

"Ты произвела глубокое впечатление на Пушкина во время вашей встречи у Олениных; он всюду говорит: она была ослепительна", — пишет из Тригорского подруга и родственница Анна Вульф.

И вот новый знак внимания — в письме Родзянко Пушкин спрашивает: "Объясни мне, милый, что такое А. П. Керн? Говорят, она премиленькая вещь". Игривый эпистолярный диалог Анны и поэта подогревает их взаимное любопытство.

В середине июня 1825 года Анна Петровна приезжает в Тригорское. Предлог отличный — нужно повидаться с тетушкой Прасковьей Александровной Осиповой прежде, чем ехать в Ригу, где уже почти два года служит комендантом ее законный муж. Видно, несладко жилось Анне в родительском доме, если уж она решила вернуться к ненавистному генералу…

Пушкин — частый гость в доме тетушки Прасковьи Осиповой, которая относится к нему с материнской нежностью. Его встреча с гостьей неизбежна и вполне естественна. Вот как она запомнилась Анне: "…Вошел Пушкин с большой толстой палкой в руках… Тетушка, подле которой я сидела, мне его представила; он очень низко поклонился, но не сказал ни слова: робость видна была в его движениях. Я тоже не нашлась ничего ему сказать, и мы не скоро ознакомились и заговорили…

Да и трудно было с ним вдруг сблизиться: он был очень неровен в обращении — то шумно весел, то грустен, то робок, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен, и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту… Он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописанно хорош, когда что–нибудь приятное волновало его… Когда же он решался быть любезным, то ничто не могло сравниться с блеском, остротой и увлекательностью его речи…"

Бесценная зарисовка, в которой знаменитый поэт предстает как живой…

Анна гостит в Тригорском почти месяц, и они с Пушкиным видятся чуть ли не каждый день. Он ухаживает за нею, пуская в ход самое верное оружие — свой поэтический дар. Это чудесное стихотворение написано при Анне и для нее. Через 150 лет волшебные строки, положенные на музыку Исааком Шварцем, зазвучат в фильме Сергея Соловьева "Станционный смотритель":

"Я ехал к вам, живые сны

За мной вились толпой игривой,

И месяц с правой стороны

Осеребрял мой бег ретивый.

Я ехал прочь. Иные сны…

Душе влюбленной было грустно.

И месяц с левой стороны

Сопровождал меня уныло.

Мечтанью вечному в тиши

Так предаемся мы, поэты,

Так суеверные приметы

Согласны с чувствами души".

"Однажды явился он в Тригорское со своею большою черною книгой, на полях которой были начерчены ножки и головки, и сказал, что он принес ее для меня, — вспоминает Анна Керн. — Вскоре мы уселись вокруг него, и он прочитал нам своих "Цыган"… Я никогда не забуду того восторга, который охватил мою душу!"

Как–то после ужина, 18 июля 1825 года, дружная компания отправилась из Тригорского в Михайловское. "Лунная июльская ночь дышала прохладой и ароматом полей… Ни прежде, ни после я не видела Пушкина так добродушно веселым и любезным… Тетушка сказала: "Дорогой Пушкин, будьте же гостеприимны и покажите госпоже ваш сад". Он быстро подал мне руку и побежал скоро, скоро, как ученик, неожиданно получивший позволение прогуляться".

Они с Анной долго бродили по темной аллее, которая теперь носит имя Керн.

А на следующее утро — как гром среди ясного неба — Прасковья Александровна заявила, что племяннице пора отправляться в Ригу, к мужу. Что за спешка? Может быть, мудрая тетушка почувствовала, что назревает скандал, ведь в Пушкина были влюблены обе ее дочери, за Анной ухаживал ее сын Алексей Вульф, и чувство, вспыхнувшее между гостьей и соседом, грозило посеять смуту в мирном доме.

Анна не противилась. Рано или поздно любая сказка кончается — жизнь с детства научила ее этой истине.

"Замыслил я побег"…

В мемуарах Керн есть ценные наблюдения, но много и недоговоренностей, намеков. Анну Петровну можно понять: она писала о своих знакомых и не хотела никого обидеть, но нам–то хочется знать, что происходило на самом деле — хоть бы в ту ночь перед отъездом в Ригу.

О чем, например, Пушкин целых четыре часа за закрытой дверью говорил с Алексеем Вульфом? Есть версия, что они обсуждали план побега Пушкина за границу. Поэт рассчитывал получить высочайшее разрешение на поездку в Дерпт для операции расширения вен, а оттуда — отправиться дальше, на Запад. Уже была договоренность с выдающимся хирургом Иваном Мойером, учителем Николая Пирогова, основавшего 1–ю Рижскую больницу.

Отметим: в Дерпте почти год жила Анна Керн с мужем, она водила дружбу с Мойером. Уж не с нею ли собирался бежать Пушкин? Не случайно же, когда дерзкий план рухнул, поэт тут же пишет об этом Анне.

А утром, перед отъездом в Ригу, произошло, пожалуй, главное событие для Анны как музы Пушкина. Вот как это было: "Он пришел утром и принес мне экземпляр II главы "Онегина", в неразрезанных листках, между которыми я нашла лист со стихами "Я помню чудное мгновенье…". Когда я собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила опять".

Пушкин снова остается в одиночестве. Тоскуя, он изливает душу в письмах: "Каждую ночь гуляю я по саду и повторяю себе: она была здесь — камень, о который она споткнулась, лежит у меня на столе, подле ветки увядшего гелиотропа, я пишу много стихов — все это, если хотите, очень похоже на любовь".

В одном из писем Анне Керн в Ригу звучат будущие строки из "Евгения Онегина": "Лучшее, что я могу сделать в моей печальной деревенской глуши, — это стараться не думать больше о вас. Если бы в душе вашей была хоть капля жалости ко мне, вы тоже должны были бы пожелать мне этого".

Наконец Пушкин предлагает смелый выход: "Если ваш супруг очень вам надоел, бросьте его, но знаете как? Вы оставляете там все семейство, берете почтовых лошадей на Остров и приезжаете… куда? …в Михайловское! …Вы представляете себе, как я был бы счастлив?"

Ее назвали Ольга

В Риге Анна поселилась с мужем в двухэтажном доме рядом с церковью Петра и Павла. Она ведет жизнь примерной супруги коменданта, но пылкие письма Пушкина будоражат воображение.

Через два с лишним месяца, в октябре, Анна вновь приезжает в Тригорское, на этот раз вместе с мужем. Конечно, она встречается с Пушкиным. Она пишет об этом сдержанно: "Я его несколько раз видела. Он очень не поладил с мужем, а со мною опять был по–прежнему и даже больше нежен, хотя урывками, боясь всех глаз, на него и меня обращенных".

Вскоре после этой поездки, в начале 1826 года, Анна окончательно порвет с мужем и уедет в Петербург. А 7 июля, через девять месяцев после визита в Тригорское, у нее родится девочка. Сестра Пушкина станет ее крестной матерью, которую в ее честь тоже назвали Ольгой. Дочь Пушкина? Может быть…

Не случайно же в Петербурге Анна Петровна сближается с друзьями Александра Сергеевича и даже некоторое время живет в доме его родителей на набережной Фонтанки. Мать от нее в восторге, а младший брат поэта, Лев, тут же влюбляется в Анну и посвящает ей стихотворение. ("И он тоже очень умен", — скажет, узнав об этом, Пушкин.)

Родители Пушкина просят Керн быть посаженной матерью на свадьбе сестры поэта, которая тайно венчалась со своим избранником. Анна Петровна вспоминает: "Я с любовью приняла это трогательное поручение и… отправилась вместе с Александром Сергеевичем в старой фамильной карете его родителей на квартиру Дельвига, которая была приготовлена для новобрачных. Был январь месяц, мороз трещал страшный, Пушкин… вздумал заметить: "А ведь мы с вами в первый раз одни, сударыня". Я сказала только, что этот необыкновенный случай отмечен сильным морозом. "Вы правы, 27 градусов", — повторил Пушкин, плотнее закутываясь в шубу. Так кончилась эта попытка завязать разговор".

Однако в письме к другу Анна Петровна об этом событии рассказывает куда откровеннее: "Пушкин и в этот раз был очень нежен, ласков со мною…"

8 сентября 1826 года поэту наконец разрешено покинуть Михайловское. Теперь они с Анной встречаются в Петербурге…

Зимой 1828 года Пушкин читает ей новые главы из поэмы "Полтава". А в марте 1932 года, когда умерла мать Анны Петровны, Пушкин, как пишет Керн, "употребил все свое красноречие, чтобы утешить меня, и я увидела его таким же, каким он бывал прежде. Он… ласкал мою маленькую дочку Ольгу, забавляясь, что она на вопрос: "Как тебя зовут?" — отвечала: "Воля!" — и вообще был так трогательно внимателен, что я забыла о своей печали и восхищалась им, как гением добра".

Напомним: в это время поэт был уже женат. Это была их последняя встреча… А в августе следующего года умерла семилетняя Оля.

В толпе друзей и поклонников Пушкина Анна Керн плакала и молилась на отпевании 1 февраля 1837 года. Вскоре овдовевший отец поэта сделал ей предложение: "Именно с вами хотелось бы мне прожить оставшиеся мне еще последние печальные дни".

Но в это время Анна уже нашла свою последнюю любовь…

Любовь до гроба

История второго замужества Анны Керн — почти невероятна и похожа на сказку, а вернее, на романы, которыми она зачитывалась в детстве.

По просьбе полтавской родственницы Анна стала навещать своего троюродного брата Александра Маркова–Виноградского, который поступил в кадетский корпус в Петербурге. Когда–то она, 20–летняя, нянчила новорожденного Сашу. Могла ли она представить себе, что держит на руках будущего мужа?

Анне было 36 лет, Саше еще не исполнилось 17, когда между ними вспыхнуло чувство, оказавшееся невероятно сильным и долгим. В 1839 году у Анны родился сын Александр.

"Какое счастье возвращаться домой! Нет никого лучше, чем моя Анна! Как тепло, хорошо в ее объятьях!" — воспоминания Александра Маркова–Виноградского наполнены восторгом. Анна вся светится изнутри. Супруги вместе читают книги и журналы, ходят на выставки и бесконечно говорят о Пушкине, поэзию которого оба обожают.

Влюбленные живут в бедности, порой и впроголодь, переезжая с квартиры на квартиру. Скандальная связь перечеркнула воинскую карьеру молодого офицера. Шанс поправить материальное положение у них появился в 1841 году, когда умер генерал Керн — Анне полагалась пенсия мужа. Но она предпочла обвенчаться с любимым человеком, что означало отказ от денег. Да уж, корыстной Анна никогда не была…

Она пытается заработать переводами, пишет воспоминания, но платят ей гроши. В 1870 году стало так трудно, что пришлось продать самое дорогое — письма Пушкина. Все девять… За них Анна выручила 45 рублей, на которые, как умилялся ее муж, "душечка" купила себе обновку и что–то вкусненькое.

Супруги прожили в любви и согласии 43 (!) года. Они действительно не могли друг без друга. Александр Виноградский скончался в январе 1879 года, а ровно через четыре месяца ушла из жизни и Анна Петровна.

Сын Анны и Александра Виноградских был милым человеком и, как и его родители, практической сметки не имел. Хотел стать актером, не получилось. Умер он загадочно — принял громадную дозу бертолетовой соли. Его жена Елизавета работала кассиршей в театре. Дочь Аглая (1874— 1941/1942) была актрисой, а умерла в блокадном Ленинграде. Это она сохранила изображение своей прекрасной бабушки, которая любила Пушкина.

Любил ли он ее? Если да, то почему в письмах к друзьям называл ее "вавилонской блудницей", дурой и даже хуже? Если нет, зачем искал встреч, посвящал стихи? "Я думаю, он никого истинно не любил, кроме сестры своей да старенькой няни", — говорила Анна.

Для нее это было неважно. Главное — что любила она…

Ксения ЗАГОРОВСКАЯ.