Видео
В мире
И Минобразования, и глава Консультативного совета по делам нацменьшинств Роман Алиев ранее заявляли о «концептуальной поддержке». В студии Русского вещания LTV7 выяснилось, что поддержка была не такой уж единодушной, да и голосование в совете не состоялось. Так, депутат Юрмальской думы Елизавета Кривцова («Согласие»), которая стала членом совета 10 лет назад как общественная активистка, рассказала, что, хотя этот орган никогда не был «эффективным и репрезентативным, представляющим точки зрения всего общества», теперешняя ситуация там – совсем особенная:
«При министре Шадурском всё стало еще хуже. Сейчас туда никто со стороны больше попасть не может. Ранее я всегда могла привести с собой кого-то из соратников, представителей общества, которые могут в дискуссии что-то от себя добавить. В этот раз мне запретили кого-то брать с собой! Всеми возможными способами препятствовали. Вот и Константин Чекушин (один из родителей-активистов. – Прим. Rus.lsm.lv) писал заявление – не дали. Никого было решено не пускать, только членов совета.
Скажу прямо: не было никакой концептуальной поддержки. Есть одна проблема. Большинство членов этого совета – директора школ. Они в той или иной мере зависимы от министерства.
И позиция директоров из-за этих бюрократических ограничений никогда не является выраженно принципиальной – они не очень идут против министра. Директора обычно говорят так: ну, есть некоторые проблемы, чтобы это реализовать, ну, давайте подумаем; вот, может быть, не получится – может быть, стоит отложить эту идею. Они все время мягко высказываются!
И только это, отсутствие представителей общественности и вот такая осторожная позиция директоров – единственное, что дало министру возможность говорить о «концептуальной поддержке». Председатель этого совета [директор Рижской Классической гимназии Роман Алиев] предложил: давайте проголосуем, что совет концептуально поддерживает. Я сказала: нет, мы не можем голосовать, я – против. Тогда, говорит, напишем в протоколе, что большинство концептуально поддерживает.
Я говорю: нет – давайте узнаем, что вы за большинство – сформулируйте точно, что мы поддерживаем. Идею министра? Реформу? То, что латышский язык надо любить? Родину? И так далее. Сформулируйте конкретно, и проголосуем. От этого Роман Алиев отказался».
В результате осталась «какая-то бесформенная дискуссия», которой министр манипулировал и затем отрапортовал о концептуальной поддержке, говорит Кривцова. Прокомментировать ее мнение Роман Алиев не мог - он не смог в четверг присутствовать в студии Русского вещания LTV7, хотя и был приглашен, как и другой член совета, директор Рижской 80-й средней школы Анна Владова.
Как добавил присутствующий в студии передачи «Точки над i» Константин Чекушин, в июне «была та же картина». Кривцова отметила, что при Шадурскисе сменился стиль общения с Консультативным советом:
«Больше не сообщается заранее, о чем мы говорим. Повестку дня невозможно узнать заранее. Не дается никаких документов, чтобы понять – а о чем мы вообще говорим. Когда формируется голосование, предлагается голосовать «за всё хорошее», ничего не конкретизируя – чтобы потом можно было слепить из этого что угодно.
И вот вся дискуссия сейчас о русских школах – она вот так и ведется. Непонятно, про что – и если ты против, то ты «родину продашь».
На самом деле – полный бред, и в результате нормальная педагогическая дискуссия о будущем наших детей – она не происходит! Она заменяется набившими оскомину патриотическими лозунгами».
Лидер Общества русской культуры Латвии Елена Матьякубова признала, что пообщалась с некоторыми из директоров, участвовавших в том заседании совета.
«Не хочу сейчас называть их имен, я понимаю сложность их позиции. Они – не политические деятели, а деятели, которые должны исполнять закон. Но на мой вопрос: как ты могла проголосовать? – был ответ: а мы не голосовали! То есть абсолютно все директора, которые вероятно, придерживаются другой позиции, четко сформулировали: голосования не было. Поэтому утверждение [Шадурскиса], о котором я тоже узнала только из масс-медиа, для меня прозвучало как нонсенс.
Я понимаю, что позиции – разные. И концептуально – тоже. Но ни голосования, ни обсуждения разных позиций не было».
В том-то и беда, продолжила Елизавета Кривцова: например, приводятся данные некоего социологического исследования, в котором «70% респондентов сказали – да».
«До обсуждения этой идеи, до вообще формулирования этой идеи, до обмена мнениями – ну вот как мы можем сейчас проводить какой-то опрос, когда мы мы не обсудили, мы не разобрались, что это за тема?»
Между тем, по ее словам, на заседании совета директора высказывали профессиональные сомнения. Прежде всего их волнует проблема отсутствия учителей:
«Не хватает молодых учителей, люди не идут в школу, и учителя пенсионного возраста просто уже уйдут, а новые на их место не придут. (...)
Директора пытались донести до министра, что проблемы образования – они немного в другом. Не в том, что надо всё перевести на латышский язык, а в том, как мы готовим учителей, какие у нас методики обучения латышскому – директора пытались донести, что это нужна другая повестка дня, чтобы достичь тех намеченных целей образования.
Он ответил – все проблемы решим, сделаем курсы, еще что-то. Но это всё далеко от реальности! Все эти курсы достаточно формальны. Вся эта система контроля [учителей] – просто бюрократия, которая с идеей просвещения или обучения детей ничего общего не имеет. Это просто самодостаточная бюрократическая система - интересы детей, родителей, всё человеческое остается за ее рамками».
Теперешняя развернувшаяся в публичном пространстве дискуссия о языке образования, по мнению Кривцовой, несет родителям-нелатышам мессидж: «Что бы вы ни говорили, как бы вы латышский ни знали – все равно будет как мы хотим». И у них опускаются руки, они растеряны.
Растеряны таким отношением и профессионалы, отметила директор Рижской 34-й средней школы Наталья Рогалева:
«Думаю, если бы профессиональная дискуссия реально была организована, то наверняка бы нашлись доказательства и аргументы для разговора. Но дело в том, что всё происходит без дискуссий. Совершенно». «Или с имитацией дискуссий», - добавила Елена Матьякубова.
Министерство образования «действует достаточно автономно», говорит Денис Клюкин, директор Рижской Ринужской средней школы. Это касается не только языка образования, но и нового компетентностного подхода к содержанию образования, нового стандарта:
«В рамках этого процесса, который затронет и русские и латышские школы, затронет абсолютно всех детей, широкие консультации с директорами вообще не проводятся. Директора отвечают за техническую реализацию установок министерства – но министерство не интересуется, как мы будем технически реализовывать то, что они напридумывают. Ну, не очень диалог».
Елена Матьякубова признала: за тот месяц, что прошел с заявления министра Шадурскиса о переводе среднего образования полностью на госязык, в ней окрепло чувство разочарования. Дискуссии, диалога с представителями нацменьшинств явно не происходит:
«Возражения позвучали и со стороны моих латышских коллег – что, к сожалению, не было обсуждения. На поверхности лежала идея необходимости проговорить – даже если какие-то группы, профессиональные ли, политические, имеют цель изменить систему образования. Но вот
эта потребность в разговоре, дискуссии, уважительном отношении ко всем заинтересованным и вовлеченным сторонам – она не реализована.
Нужно требовать от министерства не просто формальных шагов, а (при демократических условиях!) реальной работы с людьми. Это звучало из уст самых разных моих собеседников. И когда я увидела, что происходит – особенно с приостановкой голосования на Manabalss.lv, – я испугалась. Испугалась, что сегодня начинаются методы, характерные для совершенно других эпох – когда политическая цель (или желание) перечеркивает трезвый ум и вот это согласие и уважение, которое есть у нас в обществе».
Константин Чекушин, отец третьеклассницы, признал, что и его очень удивила приостановка сбора подписей на портале Manabalss.lv: «И я еще смотрел, будут ли какие-то встречные шаги со стороны латышской части общества. Ведь
у нас много негосударственных организаций, которые встают в пикеты перед министерством, например, даже из-за плохих условий содержания кур! Или если дерево собираются спилить. Из-за страданий народа Сирии – тоже.
А тут рядом стоит такой «слон», и – абсолютный молчок, никаких телодвижений, никакой поддержки... И даже более того – вот, приостановка петиции на Manabalss.lv!
А ведь это платформа, которую я рассматривал как некий двигатель для развития гражданского общества. Есть у тебя гражданская позиция – вот, пожалуйста, тебе инструмент, попробуй использовать его, чтобы донести свое мнение.
И тут Manabalss, как только им сказали: «Давайте приостановим, они наверняка там что-то нарушают», - берет и говорит: «Да-да-да, приостановим». Будем разбираться, созовем совет, проведем конференцию... Десять, двадцать конференций! Это не правозащитное абсолютно отношение. Потому что, имей я такую платформу, и мне бы сказали – там сделали политическую инициативу, надо ее остановить, – я бы сказал: давайте, через суд попробуем ее остановить. Подавайте в суд – и тогда останавливайте. Вот это была бы позиция человека, который крепко стоит на своем».
