Видео
В мире
В 1925 году на сцене латвийского Театра оперы и балета появляется новая прима — балерина Петербургского Мариинского театра Александра ФЕДОРОВА. Появляется с легкой руки гениального танцовщика Михаила ФОКИНА — он знал, что в рижском балете проблемы с личностями, и порекомендовал жену своего брата Александру. В ее лице местный балет приобрел не только выдающуюся балерину — педагога, балетмейстера, незаурядную личность. С именем Федоровой в Латвии начинается эра классического балета…
Родилась Александра ФЕДОРОВА в 1884 году в Петербурге. В 1902–м после окончания театрального училища стала солисткой, а затем прима–балериной Мариинского театра. Вместе с легендарным Сергеем ДЯГИЛЕВЫМ участвовала в знаменитых Зарубежных сезонах русского балета. Ее мужем был брат Михаила ФОКИНА — Александр, известный спортсмен. В 1896 году Александр Фокин стал чемпионом России по велоспорту, позже — рекордсменом по плаванию. В 1906–1907 годах он участвовал в ралли Петербург — Москва, Петербург — Рига.
В Латвию Федорова приехала вместе с мужем и детьми — сыном Львом и дочерью Ириной. Балерине — 41 год, сыну, который также танцевал, — 19. Его сценическое имя — Лев ЛЬВОВ. Левушка, как с симпатией звали его знакомые матери, быстро освоился на новом месте и вскоре стал своим среди рижской богемы. Все чаще его видели навеселе. От греха подальше мать отправила сына в Лондон, а затем он уехал в США. Но это случилось позднее. А в 1925–м начались счастливые годы Александры на сцене Латвийского балета.
О состоянии местного балета того времени свидетельствует лишь один факт: в труппе было 10 танцовщиц и 4 танцовщика. На большие постановки приглашали внештатников из… кабаре и ресторанов. Федорова прекрасно понимала, что без профессионалов планку театра не поднять, и сразу же основала балетную студию и частную балетную школу. Занятия посещали и профессиональные артисты, и те, кто только делал первые шаги на сцене, но главное — дети, желающие танцевать. Современники отмечали потрясающую работоспособность эмигрантки из советской России: в 9 утра — на репетициях в театре, с 14 до 19 — в частной школе, вечером — на сцене, где танцует главные партии.
С приходом нового руководителя в репертуаре театра появилась классика — балеты в хореографии ПЕТИПА, ИВАНОВА, ФОКИНА. В 1925 году была поставлена "Сильфида" ШОПЕНА, в марте 1926–го — "Лебединое озеро" ЧАЙКОВСКОГО, в ноябре того же года — "Раймонда" ГЛАЗУНОВА. После премьеры "Раймонды" критики отмечали, что Федорова "разглядела молодые таланты, зарождается отличный кордебалет".
Во многих постановках играли приглашенные звезды русского балета: КАРСАВИНА, ВЛАДИМИРОВ, СПЕСИВЦЕВА, КОРАЛЛИ, НЕМЧИНОВА, РОМАНОВ, ФОКИН. В 1925–м Михаил Фокин вместе с Федоровой танцевал в "Сильфиде". В 1929–м он гостил в Риге несколько недель: ставил половецкие пляски в опере БОРОДИНА "Князь Игорь". В интервью газете "Сегодня" мэтр говорил, что латвийский балет может смело отправляться в зарубежные гастроли, в Западной Европе схожего коллектива нет:
"Я побывал почти во всех странах Европы и Америки и всюду замечал упадок классического балета. Рига — исключение. Не говоря о таком балетмейстере и балерине, как А. Федорова, мне нужно упомянуть первоклассные силы, например, Тангиеву, Ленце, Калниню, солистов Львова, Лейманиса, Фибига. Они бы украсили любую сцену… Мне доставляло большое удовольствие работать с такой великолепной балетной труппой, и я возвращаюсь в свой дом в Нью–Йорк с самыми приятными воспоминаниями о Риге…"
Помимо звезд русского классического балета, в Риге гастролировали танцоры из Аргентины, Японии. Хватало и исполнителей входивших тогда в моду ритмических, или свободных, танцев — датчан, немцев, эстонцев. Студии обучения этим танцам росли как грибы после дождя.
И все же у Федоровой достаточно учеников. В марте 1930–го на сцене Национальной оперы прошел вечер воспитанников ее балетной студии. В нем приняли участие 200 человек!
Профессионалов в труппе становилось все больше, однако возникла новая проблема: артисты хотели получать достойную зарплату. За постановку им платили по 2–3 лата. Чтобы выжить, многие танцевали в ночных клубах. В коллективе началось недовольство балетмейстером. Как же так — Федорова получает на порядок больше? Затем всплыла и национальная тема. Одна актриса в интервью газете говорила, что в "Национальном театре оперы и балета для латышей забронированы только вторые партии".
Но на балетах по–прежнему аншлаг. 31 марта 1931 года на спектакле "Раймонда" за дирижерским пультом стоял сам Александр ГЛАЗУНОВ. Весной в Риге собиралась танцевать и Анна ПАВЛОВА. Не успела — звезда балета умерла 23 января 1931 года. 27 февраля Федорова устроила концерт памяти Павловой, сама исполняла "Умирающего лебедя" СЕН–САНСА. Публика смотрела этот танец стоя.
И все же недовольство Федоровой в околотеатральных кругах, да и в самой труппе продолжало нарастать. После премьеры "Сильвии" в мае 1931 года началась травля в прессе. "Федорова не творческая личность… Она не принесла нашему балету новый творческий дух, работает главным образом по старым примерам", — писала одна из национальных газет.
В июне газета "Брива Земе" писала, что "министерство просвещения и Госконтроль провели в Опере ревизию. Когда их материалы будут обнародованы, вероятно, волосы встанут дыбом, однако и тех сведений, которые есть у редакции, достаточно, чтобы стало ясно, как не надо хозяйствовать…" А от заметки в "Латвияс Карейвис" веет до боли знакомым душком: "Этой знаменитой даме с хорошим жалованьем нужно знать, что большие доходы налагают большие обязанности. Не настала ли пора это отнести к Латвии, а не к искусству других народов? Также и в Опере нужно поспешить с постановкой какого–нибудь латышского балета или хотя бы танцевальной постановки…"
В апреле 1932–го Федорова поставила "Жизель". Это был ее последний балет на латвийской сцене. Уже во время спектакля зрители повели себя по–хамски. На сцену летели листочки, в которых сообщалось, что балерина ежемесячно получает 800 латов, да еще деньги в частной студии, а ее партнеры — 150, 200 латов…
Проверка в театре вскрыла и такой факт: оказалось, что Федорова получала больше самого министра образования КЕНИНЬША. Этого он уже не мог оставить. Вскоре на его столе появилась бумага–донос на балерину: за восемь лет она не освоила латышский язык! Как будто ей все эти годы нужно было разговаривать со зрителями, а не танцевать!
Понятно, что искали любые зацепки. В итоге министерство отказалось продлить с балериной договор на новый сезон. Федорова написала письмо министру с просьбой, чтобы ей хотя бы разрешили продолжить работу с частной балетной студией, но и в этом было отказано. "Вначале вы должны получить латвийское гражданство", — последовал ответ из министерства.
Тем временем государство само решило открыть при театре балетную школу. Она открылась в сентябре 1932 года. В число педагогов вошли бывшие ученики Федоровой.
Балерина оставалась в Риге до 1938 года — продолжала ставить спектакли на сцене Каунасской оперы, работать с учениками. В преддверии войны покинула Латвию — переехала в Европу, а затем в Америку к сыну. Федорова прожила долгую жизнь, умерла в 1972 году.
За семь лет работы в Латвийской опере русская балерина поставила 18 балетов, нескончаемое количество танцев к опереттам. Ее воспитанники стали великолепными танцорами, солистами, примами и премьерами. Именно Федорова заложила основы рижской балетной школы — той самой, которая воспитала таких звезд, как ЛИЕПА, БАРЫШНИКОВ, ГОДУНОВ…
19 ноября 2015. "Латвийские вести" №46
