Видео
В мире
C раннего детства каждое лето мы с мамой и сестрёнкой садились в самый медленный латвийский поезд "Рига-Абрене" и катили на псковщину – в деревню к дедушке с бабушкой… Не стало дедушки, не стало бабушки, мамы, не стало Абрене, страны, железных рельс в ту сторону не стало… И вот когда рельс не стало – я, наконец, созрел для того, чтобы написать про городок, перемешав свои собственные рассказы и фото с чужими рассказами и фото.
Начну я с материала, который несколько лет тому назад написал корреспондент московской газеты "Известия" Дмитрий Филимонов:
"Пыталово. Душилово. Колотилово. Милые русскому уху названия. Псковская область, "порубежный край". Тут во все времена кто-нибудь кого-нибудь пытал, душил, колотил. Русские – ливонцев, большевики – кулаков, немцы – партизан. И наоборот...
Зимой 1476 года некие "кокшинские слобожане" били челом псковскому князю Ярославу и просили пожаловать им холм у излучины реки Лады, чтобы построить там укрепленное городище. Князь пожаловал землю без проблем. Тем более что земля была не его, а Ливонского ордена – восточная окраина архиепископской области".
Однако, когда мирные пахари из деревни Кокшино невесть зачем обзавелись крепостью, названной ими Вышгородок, ливонцы, должно быть, сочли это угрозой, поэтому пришли, псковичам уши надрали, крепость сожгли и убрались восвояси. Псковичи опять крепостицу отстроили. А ливонцы опять ее сожгли. И так несколько раз. После "ливонского разорения" 1480 года Вышгородскую крепость в прежнем виде уже не восстанавливали.
Деревенька на ничейной земле
Сами ливонцы называли эту пустынную восточную окраину Ливонии "ничейной землей". Признавая при этом, что до их прихода на этой болотистой, поросшей ракитником земле кое-где проживало русское, а вернее, балто-славянское население. И это на самом деле так: недалеко от того самого древнего села Кокшино сохранились остатки православной церкви конца XIV века и могильники славян-кривичей.
Рядом с Вышгородком в начале XIX века возникла деревенька Пыталово, всего-то 13 душ крестьян. В 1850 году деревне крупно повезло: аккурат мимо неё проложили железную дорогу Петербург-Варшава, после чего Пыталово стало "полустанком пятого разряда". То есть тут даже иногда поезда останавливались, правда, только по большой нужде.
В 1920 году поселок и станцию Пыталово с окрестностями согласно Рижскому мирному договору передали вновь образованному государству Латвии.
Латвия того потребовала, и РСФСР с требованием согласилась. Попросили бы латвийцы больше – россияне дали бы и еще чего-нибудь, не торгуясь. Но не попросили, потому как чужого нам не надо!
А не торговалась Россия потому, что в Латвии осело много бывших российских аристократов, дворян, купцов и земцев, а так же белогвардейских офицеров и солдатушек, при этом большевистская власть в России висела на волоске, и ей позарез требовались признание ее де-юре и экономическая подмога де-факто. Без мирного договора с соседями большевистская Россия признание не получила бы ни от кого и ни за что.
Кстати, по этой же причине Латвия не так давно бесповоротно вернула России здоровенный кусок земли вместе с Пыталово и окрестностями, подписав с ней пограничный договор: иначе Латвию ни за что не приняли бы в Евросоюз.
Границу Латвия-РСФСР провели не мудрствуя лукаво – почти по линии фронта по состоянию на 3 февраля 1920 года.
Подписав договор, РСФСР стала первой страной, де-юре признавшей независимость Латвии. В 1925 году латыши поселок Пыталово переименовали в Яунлатгале, что значит Новая Латгалия. В 1933 году поселок получил статус города.
Главный промысел - контрабанда
В 1938 году город Яунлатгале стал городом Абрене, названным так якобы в честь старинного латгальского поселения (что, кстати, переводится как-то уж шибко по-бытовому: "абрене" – это "квашня").
По переписи 1935 года латыши (вернее, латгальцы) в "Новой Латгалии" составили 55% населения, русские 42%. Жили мирно. Много торговали, потому как рядом была граница, а за границей – разорённая, нищая РСФСР.
Пограничная служба была никакой, потому что в РСФСР банально не хватало пограничников, чтобы перекрыть все тропки, и не было денег, чтобы имеющихся пограничников кормить. Кормились они сами, как могли…
Махровым цветом цвёл контрабандизм. Поэтому в городе Абрене с населением в тысячу с лишним человек было полсотни лавок! В целом большая часть контрабандного потока в город Ленинград дефицитных часов, чулок, швейных иголок и примусов в 20-30 годы шла через лавки Абрене.
Как смотрели на это доблестные латвийские пограничники? Надо полагать, с пониманием...
Лирическое отступление
Дед мой, Алексей Иванович, вернулся в гражданской войны только в 1920 году… (Что он так долго на той войне делал, за кого воевал – так никто никогда и и не узнал, дед был великим молчуном). Переночевал то ли в Себеже, то ли в Опочке у знакомых, а утром собрался к себе домой, в деревеньку Ритупе.
А ему и говорят: "Так это теперь в другой стране, это теперь в Латвии". Дед не понял, махнул рукой и пошел по направлению к родному дому. Никаких пограничных кордонов не встретил.
Да вот беда, дом родной, оказывается, сгорел от шального снаряда, родители и брат умерли от тифа, а сестру взяли замуж в деревеньку Адамково, которая в нескольких верстах, но уже в РСФСР. Пошел дед из Ритупе в Адамково. Опять, естественно, не встретив никаких кордонов.
Пожил там у сестры. Приглядел в соседней деревне мою будущую бабушку. Дом построил, женился. Мама моя у них родилась…
Так вот: до самого призыва на финскую войну дед мой возил "контрабасом" через границу с Латвией те самые швейные, а так же патефонные иголки и иголки для прочистки примусов, которые в Стране Советов были почему-то страшенным дефицитом… И до конца дней своих дед прекрасно говорил по-латгальски… Но очень редко, когда было с кем...
В довоенном Абрене работали школы, гимназия, больничка, разные мастерские, Народный дом. Население прирастало, город строился и благоустраивался.
В 1940 году через Абрене на Ригу прошли советские танки, после чего Абрене с окрестностями вошел в состав СССР. Население сократилось, в основном за счет купцов, лавочников и военных, вывезенных в Сибирь…
Потом пришли немцы (война с СССР началась 22 июня, а 2 июля немецкие солдаты уже были в Абрене), после чего население города еще больше сократилось. Но в этом случае уже за счет евреев, цыган и коммунистов… Немцы сокращали прямо на месте.
Но врага мы одолели и наступили мирные послевоенные годы...
Позарастали стежки-дорожки
Название Пыталово городу вернули сразу же после освобождения города от фашистов – в 1944 году. Но аж до 1963 года на фронтоне вокзала значилось "Абрене". Видать, забыли...
Мама моя до последних дней своих так называла и станцию, и город. Никаких Пыталовых!
Итак, ездили мы в Абрене, ездили, годы шли и шли, а в городе ничего не менялось. Кроме того, что он сильно ветшал и облезал… Особенно это было заметно по вокзалу и привокзальной площади.
Потом железную ветку "Рига-Абрене" закрыли, поезд сняли, а потом сняли и рельсы. Мы стали ездить на псковщину на машине, в объезд города, пробиваясь через тягомотные процедуры на пограничных переходах.
Виктор ПОДЛУБНЫЙ.
