Зачем же всеми этими странными действиями занимались первобытные люди и продолжают заниматься члены традиционных племен, мало затронутых цивилизацией? В издевательствах над собственной кожей и телесной целостностью они видели и видят множество разнообразных смыслов, как правило, связанных с явлением перехода, или инициацией: от детства к отрочеству, от отрочества — к полноправной зрелости и праву заключать брак и участвовать в ритуалах, а также от жизни к смерти, из наземного мира в мир потусторонний, подземный. У многих народов надрезы и наколки в сочетании с потреблением различных «расширяющих сознание» веществ якобы позволяет войти в контакт с божествами или духами умерших.

Второй смысл шрамирования и прочих издевательств над организмом — украшение тела и демонстрация храбрости. Будущий воин не плачет, если ему разрезают кожу, не заплачет и будущая женщина, если от шрамов зависит ее потенциальное семейное счастье и вообще возможность вступить в брак. Этнографы выяснили, что африканцы зачастую наносят шрамы детям очень маленького возраста.

В бенинском племени бетамаррайб детям режут кожу, чтобы отдать их под защиту племенных духов. Суданское племя нуба шрамирует маленьких девочек, девушек и женщин, причем в несколько этапов: сначала надрезы символизируют женский статус, затем — вступление в брак, после — рождение детей. По факту узор шрамов заменяет женщине пометки в паспорте: кто понимает их язык, тот все считывает. Примерно тем же занимаются в нигерийском племени гаанда. Племена табва, динка и шеллук (Судан) «украшают» шрамами и лица своих членов. Единственным антисептическим средством во время этих кровопролитных манипуляций остается втирание в надрез золы.

Большими уши не бывают

Кроме кожи, «апгрейду» традиционные племена подвергают и части тела. Кенийский народ масаи считает очень красивым вставлять в надрез на губе диски размером с блюдце: такое счастье, по традиции, достается женщинам. Африканцы также надрезают мочки ушей и навешивают в них множество бронзовых колец, оттягивая уши чуть ли не до плеч. Примерно тем же занимается южноафриканское племя гуарани.

Бирманское племя с озера Инле ушами не ограничивается: маленьким девочкам надевают на шею кольца из металла, увеличивая их число с возрастом. В какой-то момент шеи несчастных женщин вытягиваются, как у жирафов: впрочем, сами женщины себя несчастными не считают — скорее с их точки зрения несчастны те, кто лишен подобного «украшения». Примерно такая же калечащая история практиковалась еще сто лет назад в Китае, где женщинам из привилегированного класса необратимо калечили ступни, туго их бинтуя с раннего детства. Индейское племя тикуна, живущее в бассейне Амазонки, до недавнего времени устраивало проходящим инициацию пубертатным девочкам жестокий обряд «пелазон», при котором им выдирали все волосы.

Впрочем, иногда женщин уродовали, не скрывая этого и не убеждая себя, что мучают красоты ради. Женщины из племени апатани (штат Аруначал-Прадеш в Индии) только совсем недавно перестали следовать обычаю уродовать свои носы деревянными пробками. Обыкновение возникло еще в древности: уродливых женщин не похищали во время набегов враги из более могущественных племен — кому нужны этакие страшилища.

В Таиланде по сей день (правда, уже в какой-то степени в целях привлечения туристов) проводят ритуал инициации, при котором мужчины прокалывают и прорезают свои щеки, демонстрируя, что они достигли совершеннолетия и возраста мужества. Племена, живущие на реке Сепик в Папуа-Новой Гвинее, шрамируют мужчин в процессе ритуала инициации, делая их кожу похожей на шкуру аллигатора: якобы дух рептилии вселится в молодого человека и сделает его храбрым. Этнографы XIX века, жившие с исследовательскими целями в индейских племенах Северной Америки, отмечали у некоторых из них обычай отсекать себе фаланги пальцев в знак траура по погибшим родственникам: отказ от подобной экзекуции означал отсутствие мужества.

Не по-христиански

За целость и сохранность кожных покровов и конечностей европейцам и вообще жителям цивилизованного Запада следует благодарить иудео-христианскую культуру и, в частности, Ветхий Завет. В книге Левит — одной из иудейского Пятикнижия, или Торы, и важной части христианского Ветхого Завета, составляющего большую часть Библии, — сказано: «Ради умершего не делайте нарезов на теле вашем и не накалывайте на себе письмен» (19:28). Это про татуировки и то, что сейчас называют шрамированием. В другой части Ветхого Завета (Второзаконие, 14:1) снова упоминается шрамирование: «Не делайте нарезов на теле вашем <...> по умершим».

Из предписаний религиозного закона становится ясно, что изначально, в добиблейские и библейские времена племена, кочевавшие на Ближнем Востоке и в Северной Африке, как и нынешние традиционные народы, имели кровопролитную привычку наносить себе увечья и накалывать на себе «письмена», то есть татуировать знаки и символы, в память о своих умерших. Исследователи считают, что кроме сугубо мемориального характера, членовредительство считалось также способом общения с духами умерших, сохранения контакта с ними.

Все племена, о которых идет речь, были, как и некоторые нынешние африканские племена, языческими, то есть исповедовали многобожие — культ нескольких разных, зачастую враждующих между собой богов. Когда одно из племен Ближнего Востока — называвшее себя потомками праотца Авраама — выделились в отдельное племя, поклонявшееся одному и единому богу Иегове, его членам понадобилось обозначить свою особость, чтобы не смешиваться с язычниками. Для этого и были сформулированы, а затем и записаны заповеди книги Левит, в числе которых оказались запрет на татуировки и траурные «нарезы», то есть шрамы.

Надо признать, что в запрете на такие проявления скорби был не только ритуальный и антиязыческий, но и практический смысл. Почти полное отсутствие в иудейской пустыне каких-либо намеков на стерильность и обеззараживание (кроме все того же втирания золы в раны) делало наколки и надрезы опасными для здоровья и жизни. В дальнейшем, когда книга Левит и вообще весь Ветхий Завет стали предметом расширительного толкования религиозных экспертов, запрет возложили на любые, даже абсолютно лишенные символического смысла действия по нанесению шрамов и татуировок. По сей день они категорически запрещены ортодоксальным иудеям любого пола и возраста.

В христианстве все несколько проще, но тем не менее нанесение нательных «письмен» и шрамов в нем не приветствовалось. Клеймение — выжигание знаков на коже — считалось тяжелым и позорящим наказанием либо указанием на статус раба. От всего многообразия языческого пирсинга европейцы оставили себе только небольшие проколы в мочках ушей в угоду стремлению (главным образом женскому) украшать себя серьгами.

Татуировки вновь появились и получили сколько-нибудь широкое распространение только в эпоху великих географических открытий и более поздние века, когда европейцы познакомились с индейцами, папуасами, австралийскими аборигенами и жителями Западной и Центральной Африки. Первыми подражать им стали моряки и пираты, которые по роду занятий и характеру были людьми довольно-таки асоциальными и не смущались покрывать свое тело наколками, зачастую не совсем пристойного, а порой богохульного содержания. Пираты, а равно прочая полубандитская вольница вроде запорожских казаков, носили, кстати, и серьги.

Однако очень долго это обыкновение на цивилизованном Западе оставалось маргинальным, как, впрочем, и нанесение шрамов и татуировок (последние вообще десятилетиями были достоянием тюремной культуры). И только вторая половина XX — начало XXI века с присущими этому времени мультикультурализмом, толерантностью, борьбой с расизмом и интересом к наследию традиционных народов вновь вернули пирсинг, татуировки, шрамирование в свободную от ритуальной и религиозной окраски моду.

Вероника Гудкова, Лента.ру