Видео
В мире
История Тоньки-пулемётчицы
21-летняя жительница Москвы Антонина Макарова летом 1941 года была мобилизована по комсомольской линии санинструктором в действующую армию. В звании сержанта она попала в 422-й полк 170-й дивизии. Всего через несколько дней после её приезда на фронт дивизия попала в окружение. Немногие бойцы сумели прорваться, однако находившаяся в санитарном обозе Макарова попала в плен в районе села Петрушино.
В плену она провела месяц. Когда она попала в пересыльный лагерь под Вязьмой, один из солдат предложил молодой девушке бежать вместе с ним и пробираться в его родную деревню. Лагерь охранялся немцами не очень хорошо, и они успешно сбежали. До села Красный Колодец в Брянской области беглецы добирались месяц. На месте выяснилось, что у попутчика Макаровой в селе живут жена и дети, и им пришлось расстаться. Не имея знакомых и друзей в незнакомой местности, Макарова двинулась в крупный посёлок Локоть в поисках работы. Весь район к тому моменту уже был оккупирован немцами.
Там она познакомилась с полицаем Ивановым-Иваниным, который был заместителем начальника местной полиции. До войны он несколько лет работал и жил в Москве и решил оказать протекцию землячке. По его настоянию она поступила на службу в местную вспомогательную полицию. Сомнения девушки о том, что служба немцам является предательством Родины, Иванов окончательно разрешил, сообщив ей, что немцы уже захватили Москву и со дня на день война закончится победой Германии.
С ноября 1941 года по июль 1942 года она служила в полиции на вспомогательных должностях и пока ещё не принимала участия в экзекуциях. Всё изменилось после того, как её покровитель Иванов-Иванин получил пост коменданта Локотской окружной тюрьмы. Он предложил Макаровой стать штатным палачом тюрьмы, и она согласилась. На протяжении года она участвовала в расстрелах (своё прозвище Антонина получила из-за того, что предпочитала расстреливать людей из пулемёта), а в июле 1943 года неожиданно исчезла.
Поиски садистки
Впервые о существовании женщины-палача советские органы узнали от бывшего охранника Локотской тюрьмы Биндасова, арестованного осенью 1945 года. Он сообщил на допросе, что в расстрелах заключённых этой тюрьмы принимала участие девушка-пулемётчица по имени Антонина, которая была штатным палачом. Биндасов не знал её фамилии, но слышал, что она была уроженкой Москвы и служила в Красной армии медсестрой.
После этого на Макарову было заведено разыскное дело под кодовым названием "Садистка". В 1946 году был арестован её бывший покровитель и начальник Иванов-Иванин, который сообщил следователям настоящую фамилию преступницы. Казалось, она вот-вот будет найдена. Но поиски девушки-палача затянулись более чем на 30 лет.
По какой-то причине следователи не догадались проверить фильтрационные списки вернувшихся из плена, где Макарова фигурировала под своей фамилией. В июле 1943-го она тайно покинула Локоть, уйдя к немцам. Она не предупредила даже своих знакомых, которые не знали о её судьбе. Договорившись с немцами, она несколько месяцев провела у них, стирая им бельё и, возможно, оказывая интимные услуги. Затем её перевели в категорию остарбайтеров. Макарову обучили ремеслу сварщика и направили на завод в Кёнигсберге, где она варила кухонные котлы.
В апреле 1945 года Макарова в числе других остарбайтеров и военнопленных прошла проверку в фильтрационном лагере НКВД. Она назвалась своим именем, рассказала о своей службе в Красной армии и обстоятельствах пленения. Скрыла она только свою работу палачом и вообще какие-либо связи с коллаборационистами. После проверки Макарову направили на службу в запасной полк, а оттуда перевели в полевой госпиталь, где она работала санитаркой.
Там она познакомилась со своим будущим мужем — Виктором Гинзбургом. Он лечился после ранения, полученного в последние дни войны. Правда, поженились они только в 1947 году. До этого момента она жила под фамилией Макарова, которая уже была известна следователям, но те не воспользовались имевшейся возможностью.
Сменив фамилию, пулемётчица обезопасила себя от следователей. Во всяком случае, она ни разу не оказывалась в их поле зрения.
Периодически они допрашивали новых задержанных коллаборационистов или повторно опрашивали старых (например, в конце 50-х вновь были опрошены Биндасов и Иванов-Иванин), но поиски Садистки с каждым годом становились всё более вялыми. Они почти заглохли после того, как следователи получили неверную информацию, что Тонька-пулемётчица, вероятно, была расстреляна немцами в июле 1943 года за заражение солдат венерической болезнью.
Всё это время Макарова-Гинзбург жила с семьёй в Калининградской области. В 50-е годы они перебрались в Лепель, находившийся в 500 с небольшим километрах от Локтя, где она обрела свою кровавую славу.
Вплоть до своего ареста Макарова-Гинзбург трудилась на местном промкомбинате контролёром по выпуску готовой продукции швейного цеха. Пулемётчица считалась отличным работником: за два десятилетия службы она имела массу почётных грамот, благодарностей начальства и денежных вознаграждений. Её портрет украшал Доску почёта промкомбината. Она часто принимала участие во встречах ветеранов с подрастающим поколением и четыре раза была награждена юбилейными медалями для участников войны.
К 70-м годам брянские чекисты, расследовавшие её дело, официально признали свою неудачу и прекратили активный розыск пулемётчицы.
Случайный успех
В 1976 году полковник Советской армии Панфилов, собираясь в командировку, указал в справке о родственниках двойную фамилию своей сестры Макаровой-Гинзбург. Это показалось странным (в действительности урождённая Панфилова в 30-е годы получила фамилию Макарова из-за ошибки паспортистов), и была проведена проверка женщины. Ряд моментов её биографии совпал с биографией разыскиваемой Садистки.
Разыскное дело было возобновлено. Чекисты раздобыли фотографию подозреваемой и предъявили её для опознания Биндасову и ещё нескольким старым знакомым. Все уверенно опознали палача. Затем в Лепель привезли женщину, у которой она снимала комнату в Локте. Женщину загримировали, чтобы не вызвать подозрений у Гинзбург. Оперативники несколько раз провели её рядом с ней на улице, и она тоже уверенно опознала пулемётчицу.
На протяжении следующего года продолжалось негласное наблюдение за подозреваемой, ещё раз опрашивались все свидетели. В июне 1978 года Гинзбург была задержана на улице , когда шла выносить мусор. После этого было проведено ещё одно опознание, в котором участвовала любовница бывшего покровителя пулемётчицы Иванова-Иванина, хорошо её знавшая.
Суд
Судебный процесс начался в ноябре 1978 года. Подсудимая обвинялась в расстреле 168 человек. Сама она не отрицала вины, но признавала только участие в расстреле 114 человек в период с лета 1942 года по июль 1943-го. Присутствующая во многих современных статьях цифра в 1500 расстрелянных никогда не фигурировала в суде и является либо ошибкой публицистов, не знакомых с материалами дела, либо сознательным искажением ради большей сенсационности материала.
Она взята из Акта комиссии по установлению фактов зверств немецких оккупантов по Брасовскому району, в котором говорится, что осенью 1943 года немцы расстреляли на поле конесовхоза (там проходили казни заключённых локотской тюрьмы) 1500 человек.
Доказательства кровавой деятельности Макаровой собирались очень тщательно, на основании свидетельств других работников тюрьмы, уцелевших заключённых, мирных жителей Локтя, которые в большинстве случаев были свидетелями казней, а также сохранившихся приговоров военно-полевых судов Локотского округа, на основании которых казнили заключённых тюрьмы. Огромное количество свидетелей, совершенно не заинтересованных в обелении малосимпатичной им дамы, вряд ли могло сговориться, чтобы занизить число её жертв.
Большую часть расстрелянных Тонькой-пулемётчицей составляли партизаны, захваченные в лесу, либо помогавшие им жители окрестных населённых пунктов. Она также участвовала в казни 26 артиллеристов из коллаборационистской РОНА, намеревавшихся дезертировать и уйти к партизанам.
Хотя Макарова обвинялась в массовых убийствах, судили её не за них, а только по статье 64 УК РСФСР "Измена Родине". Признавая своё участие в расстрелах, она тем не менее категорически отрицала причастность к избиениям задержанных в тюрьме.
На судебном процессе в роли свидетелей выступали не только жители Локтя, присутствовавшие на казнях, и некоторые уцелевшие заключённые местной тюрьмы, но и бывшие коллеги из локотской полиции. Иванов-Иванин до этого процесса не дожил, скончавшись в 1969 году.
На суде Гинзбург уверяла, что ей никогда не нравилась эта кровавая работа, что после расстрелов она "чувствовала себя паршиво" и долгое время приходила в себя, что она убежала к немцам, потому что ей надоело участвовать в казнях. Свою работу палачом она объясняла "тяжёлой обстановкой, в которую её поставила война". Смягчающим фактором она считала то, что по её воле не умер ни один человек, она постоянно напирала на то, что все расстрелы производились исключительно по приказу её начальства, а не по её инициативе.
Суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к смертной казни. Все её кассационные жалобы и ходатайства о помиловании были отклонены.
По иронии судьбы везение, которое помогло палачу скрыться после войны, в конечном счёте сыграло против неё. Многие её коллеги, также принимавшие участие в расстрелах, были арестованы и осуждены в тот период после войны, когда смертная казнь временно была отменена. Охранник тюрьмы Биндасов получил 15 лет лагерей и ещё успел выступить свидетелем на её процессе. Её непосредственный начальник, комендант тюрьмы Иванов-Иванин, получил 25 лет. И тот и другой попали под амнистию и освободились в середине 50-х.
Ускользнув от правосудия, она сама подписала себе приговор. 11 августа 1979 года 59-летняя Антонина Макарова-Гинзбург была расстреляна в брянской тюрьме.
Евгений Антонюк, Life.ru
